надеждовской школе, причем, как рассказывал мне учитель математики, нанятый год назад, Алексей показывал недюжинные способности к наукам. А еще получалось, что он коммуникабелен, да и отцу, старосте одной из деревень, помогает с управлением разросшегося хозяйства. Может забрать парнишку себе? Подучу, будет мне помощником.
— Барин, ваше превосходительство! — кричал Алексей. — Тамака дамы вышли, да топчут огороды, все выспрашивают, что да как. Об вас спрашивали.
Если и заберу его, то отучать от «тамака» придется долго.
Быстро «впрыгнул» в штаны, натянув сапоги, влез в просторную рубаху. За это время Алексей уже подвел красавца-коня черной масти, и я поскакал на встречу ветру, ну или своей судьбе, раз эта судьба проснулась и решила, наконец, на второй день, выйти на свежий воздух.
Две дамы в белоснежных платьях, с такими же белыми зонтиками от солнца, даже в перчатках, резко контрастировали со мной — небрежно расхлябанным в мокрой рубахе.
— Я прошу простить меня, дамы, за столь фривольный вид. Проводил занятия по обогащению себя здоровьем — плавал, — оправдывался я.
— Мда, месье Мишель, — отвечала на французском языке княгиня Оболенская. — Вы желали смутить дам своим видом, или это не нарочно? При таком кавалере только неприличная женщина не станет смущаться.
И тут до меня дошло, что рубаха прилипла к телу и… А вот и не стыдно. Смотрите, какой мужчина должен быть. Мое тело было поджарым, мышцы бугрились, причем это не накаченные железом и пищевыми добавками, а рабочее мясо. Но, сделать вид, что я смутился, нужно, такие правила.
— Ну, же милочка, — смеясь обратилась княгиня к своей воспитаннице. — Не нужно так смущаться. Или смущайся, но виду особо не показывай. Сие апломб Михаила Михайловича, но не твой. Хотя, да, есть чего смутиться. Олимпийский бог. Кто? Зевс? Нет, не подойдет. Или… Пан? Свирели не хватает только.
— А еще у этого божка были копыта и рога, — проявил я знание античной мифологии.
— Ну, рога… ха-ха… рога… — рассмеялась княгиня. — Это к Катеньке… Опосля свадьбы. Ха-ха-ха.
Тут раскраснелся и я. Не думал, что эта идиома про рога и супружескую измену и в этом времени существует.
А вообще трансформация поведения княгини поражает. Еще в дороге она была если не чопорной, то какой-то официальной, этически выверенной. Но все начало меняться после того, как мы расстались в Москве с Андреем Ивановичем Вяземским, ну и по мере того, как княгиня все больше со мной общалась. И сейчас я вижу не лишенную юмора привлекательную старушку, ну или не такую уж и старую, а пожилую, как сказали бы в будущем, «прикольную».
— Будет вам, — Оболенская махнула рукой. — Чем развлекать дам будете, Михаил Михайлович? Или, как и все мужчины закроетесь занятостью?
— Сегодня у нас пикник, — сказал я, чуть не назвав привычное наименование мероприятия — шашлыки.
— Клевать малозначительное? — вновь веселилась Екатерина Андреевна Оболенская. — Не переживайте, эту французскую забаву есть на траве мы знаем, но, признаться, это то, может, и единственное, что из традиций старой Франции мне не нравилось. А слова интересные «пик ник». А у вас, Михаил Михайлович, есть стихи про птиц?
«Снегири герои — посмотри, словно капля крови на груди…» — подумал я и улыбнулся своим мыслям.
Что было бы, начти я декламировать подобные тексты. Да и на небе тучи… И вот в чем парадокс — я даже скучаю вот по этому, ранее ненавистному творчеству. Цепляет оно, как не сопротивляйся.
— Так уже даже издался вирш про орла. Узник… Читали? — невнятно говорил я, несколько растерявшись. — Есть у меня иной вирш, но он может несколько испортить настроение, в нем про разочарование в людях и опустошение.
— В крепости написали? Оттуда подобные настроения? — спросила Катя.
— Да, — соврал я.
— Ну же, Михаил Михайлович, просим! — сказала княгиня.
— Степь, синея, расстилалась близ Азовских берегов… но измена девы страстной нож для сердца вековой, — прочитал я стихотворение Михаила Лермонтова и, как и предупреждал, настроение княгини сменилось [М. Ю. Лермонтов Два сокола. Полное стихотворение см. в приложении].
— Михаил Михайлович, вы обжигались в любви? — задала вопрос Катя, после, видимо, подумала, что спросила сильно личное и попросила извинения.
— Нет. Горел чувствами, горю и ныне в своей любви, но, даст Бог, не обожгусь, — ответил я, и наши взгляды встретились.
Нет, ну точно она не равнодушна ко мне и может быть у нас получится не только взаимовыгодный союз, но и что-то большее. Вот взрослый мальчик, а все равно верю в сказку.
— Шашлыки будут готовы только вечером, а нынче я предлагаю вам прокатиться и посмотреть поместье. Все за день не осмотреть, но мы же не завтра уезжаем? — заполнил неловкую паузу.
Настало время хвалиться своими производствами. Некоторые предприятия показать не могу. К примеру, механическая, она же оружейная, мастерская находится в пятнадцати верстах к северу от усадьбы. Сахарный завод в двенадцати верстах на запад. Коровники и свинарники тоже не близко, уже потому, чтобы меньше ароматов от жизнедеятельности свиней и коров проникало в окно чудесными предзакатными вечерами. Но кое-что было рядом.
— И что вы хотите нам показать? — спросила княгиня.
— Свечной заводик. Один из двух, — ответил я.
Количество ульев превысило восемь сотен. Это у мня в поместье, а в Белокуракино уже больше тысячи. И это не исключает, что бортничество полностью ушло. У населения принимается, в том числе и в виде оброка, или скупается воск. А так, пчел летает уйма, уже несколько и опасно. Стараемся, чтобы пасека располагалась по окраинам моего поместья. Однако, чувствую, что скоро проблемы со множеством летающих собирателей меда станет в полный рост.
— В день производим всего три сотни свечей разных размеров, — словно заправский экскурсовод рассказывал я.
Заказы на свечи расписаны на полгода вперед. Есть и те купцы, которые сами приезжают, видимо считая, что так могут скинуть цену на этот товар, как и заполучить его в первую очередь. А, между тем, гостиный двор, поставленный Авсеем у дороги, зарабатывает на таких вот дельцах.
Дело в том, что мы благодаря достаточно большому количеству воска способны продавать свечи целыми партиями. При этом варьируется и качество свечей. Есть те, которые с большим количеством свиного жира, есть фигурные, и даже пробуем делать ароматические, но они стоят очень дорого, потому, как французская вода, которую иногда
