дорабатывающем последнюю неделю «Никербокере». Кормили славно, и, для такого качества, весьма недорого. Вернувшись в «Джейн», он около полуночи помылся в душевой комнате в конце этажа. Собрал в дорогу и разложил вещи. Куда-то пропала пара носок и носовой платок. Прочем, они возможно пришли в негодность, и их просто не принесли из стирки. Завтра по возвращении он решил поинтересоваться.
Поспав немногим более трёх часов, он поехал в порт. То, что двоих напавших на него итальянцев задержали, он читал. Но их помнится было трое, да и этими тремя число здешних бандитов не исчерпывается. Минут за пятнадцать до рейса он уже был на посадочном причале парома. Его вчерашний знакомец, уже стоял в очереди к контролеру. Увидев Сергеева, он помахал ему рукой. Фёдор помахал ему в ответ.
Знакомец был в начале очереди и уже повернулся, готовя показать билет контролёру. Сергеев стал в хвост. Но не прошло и минут как к нему подошли. На окруживших его были полицейские кепи и звёзды.
— Сэр, Тео Сэджив?
— Сергеев. — соображая, что делать уточнил Фёдор.
— Полиция Нью-Йорка. У нас к вам несколько вопросов — пройдемте с нами.
— Но мне надо на паром.
— Поедете позже. Деньги вам вернут. Пройдемте.
Полицейские уже стояли вплотную и некоторые отводили руку к пистолету.
«Бежать? Куда? Зачем? Он что в тюрьме не сидел? Разбирутся — отпустят. Или выставят в Мехико? Да уж лучше так! И скорей бы! А в Россию? Так там он чист, в худшем случае тоже в Мексику вышлют. Просто увидит родину и будет лишний крюк». -пронеслось в голове Фёдора Сергеева.
Один из полицейских взял его под локоток.
— Иду, иду я офицер.
Сергеев с почетным караулом последовал к полицейскому Форду, на глазах всей очереди.
* * *
САСШ. ОКРУГ КОЛУМБИЯ. ВАШИНГТОН. ОТЕЛЬ WARDMAN PARK 26 июня 1920 г.
Из записок, приложенных к отчету экспедитора ЭСЕД егермейстера ЕИВВ Двора Михаила Владимировича Скарятина
Этой ночью я лег спать, как и прошлой. Но убежденный что выбранная тактика охоты верна я заснул быстро и спал спокойно. Я считал, что сделал всё что мог. Но в субботу и воскресение надо мне было сделать во сто крат больше. Проснулся после восьми. Через пол часа с новостями зашел Бразойль.
— Утро Доброе, Борис Львович.
— Уверено могу Вам так же приветствовать, Михаил Владимирович.
— Не томите. Говорите ваши хорошие новости.
Я жестом показал Бразойлю на кресло. Но тот, не садясь, начал отчёт.
— Большевичка нашего задержали при посадке. Выходные в околотке посидит для прояснения личности и намерений.
— Вы его, получается, как социалиста сдали? Не стали к драке в порту привязывать.
— Не стал, рисковать, знаете ли, Михаил Владимирович.
— И чем же Вы рисковали?
— Так, если с ножичком связать, а с Тумалти удачно не получится, то в прессу здешнюю может и всплывет. Здешние писаки и ангела с адом смешают.
Мне оставалось только кивнуть. В части здешней прессы у меня тоже сомнений не было. Каждый первый — без царя в голове. Суворина на них нет. Писаки. Мозгов нет.
— А так вы себя прикрываем надежно. Я хоть и «по дружбе», но прямо официально сообщил, что видели мы, мол, опасного большевика Сергеева. Опасаемся. Просим задержать. В подельник приеду побеседовать.
— Одобряю. Но у нас времени нет с заблудившимися беседовать.
— Так я и не пойду. Есть специальные люди в консульстве.
— Ладно, Борис Львович, молодцы. А что с Тумалти?
— С ним всё хорошо. Жив не пострадал. Только в пыли слегка испачкался.
— Как это он так?
— Да, как… Напали, как Вы и говорили на него по дороге к дому. Я своего, человечка-то, с парома, сразу туда выдвинул. Он парень умелый, и в пустыне спрячется.
Бразойль хороший рассказчик, особенно по теме его любимой криминалистики. Я тогда ещё подумал, что мне повезло в том, что Государь Император по чему-то отказывает Борису Львовичу в переводе в Россию.
— Наш-то Форд чуть приотстал. Ехал следующей машиной. А тут и бандит из других кустов на Тумалти выскочил. Ну, мой человек видит, что не успеет Форд к Тумалти и набросился, с ног сбил собой прикрыл.
Я подумал тогда что зря Бразойль радуется. Хорошо, когда агент находчивый и не плохо что может когда надо действовать не по инструкции. Но тут Тумалти его за соучастника принять мог.
— Так вот, бандит то с наскока проскочил мимо, нашему парню только рукав порезал.
Ну хоть так. Какой-никакой, а пострадавший.
— Тумалти понятно отталкивает наблюдателя. А бандит установился и поворачивается, и видит, что Индиана наш из авто выходит. Недолго нападавший метался, но Тумалти как раз его рассмотрел и кажется разобрался. Тут и грабитель прочь побежал. А Форд стало быть за ним.
— Догнал?
— Нет. Только видел, как грабитель нож выкинул. И потом его подобрал. Говорит большой такой. Как у техасских ковбоев.
— Что с ножом?
— Он его протер и в реку выкинул.
— Молодец. Не видел этого никто.
— Говорит, что нет.
— Ну дай Бог. Что дальше.
— Вернулся он. Тумалти, мой человек и водитель стоят беседуют. Разобрались меж собой.
— В общем всё гладко прошло.
— Не очень. Моего то Тумалти вроде как за случайного прохожего принял. А вот водитель сказал ему что нашего Хендерсона он от того же поезда везет.
— Заподозрил значит?
— Так и я бы заподозрил. Но Форд с отпираться не стал, представился. Даже права показал. Сказал, что на выходные к дяде какому-то приехал.
— А есть у него там дядя.
— Если сказал, так есть. Не родной, так двоюродный, не по сестре, так по отчиму.
Я улыбнулся. Ирландцы стараются держаться вместе и знали даже самых дальних сродственников.
— Похоже, что и Тумалти его родича знал. Потому поблагодарил и пригласил в Вашингтоне встретится. А наш Форд ещё про нападавшего ввернул, что мол англичанин он. Вне всяких, мол, сомнений.
— И как же он это узнал? Паспорт посмотрел?
Бразойли широко улыбнулся.
— Сказал, что заметил татуировку Королевских йоркских рейнджеров.
— Что ж действительно хорошие новости. Как думаете, не повторят ли попытку англичане?
— Думаю нет. Так пока суть да дело, да и полиция подоспела, и даже репортер какой-то прибежал. Сейчас любая их попытка против англичан выйдет.
— А не будут нашими парнями интересоваться?
— Ну, мой-то ушел до полиции. Сказал, что рукав зашить надо. А Форд — артист, хорошо держится. Прямо герой.
— Герой. Главное теперь, что бы теперь наш герой в кадр прессы не попал.
* * *
САСШ. ВАШИНГТОН. ЛАФАЙЕТ ПАРК. 26 июля 1920 г.
Вильям Вайсман, десятый барон, кормил голубей сидя на скамейки
