как на курорте. Но, на воде, как всегда, ощущалась прохлада. В летнюю жару даже водяные брызги, вылетающие из-под форштевня и попадающие в лицо пассажиру, казались вполне приятными. Разъездной катер вез Александра Лебедева в Кронштадт, где в ту пору располагался штаб особого отряда торпедных катеров волнового управления.
Новое назначение вместе со всеми необходимыми бумагами молодому капитану-лейтенанту оформили сразу после совещания командного состава. А приказ подписал лично Трибуц. Согласно тексту приложения к этому приказу, командир безэкипажных катеров наделялся особыми полномочиями. Он имел право запрашивать любые материальные ресурсы флота, подбирать в отряд любых специалистов по своему усмотрению, увольнять тех, кто не справляется, менять персонал, исходя из целесообразности, проводить учения и боевое слаживание на акватории Финского залива, а также привлекать к действиям особого отряда авиацию флота помимо тех гидросамолетов, которые уже были за подразделением закреплены. В списке катеров волнового управления значились восемнадцать единиц, а самолетов МБР-2ВУ имелось четыре штуки. Отчитываться за свои действия командир особого отряда должен был напрямую перед руководством штаба флота. И никакие командиры на местах указом для него не являлись.
Довольный новым назначением, Саша смотрел с воды на мирный пейзаж родного города, отмечая про себя, что уже заново привык к предвоенному виду Ленинграда без развязок кольцевой автодороги и скоростного диаметра, а также без всех тех районов высотных жилых домов, которые появились в первые десятилетия двадцать первого века. Да и районов девятиэтажных брежневок и пятиэтажных типовых хрущевок тоже еще не существовало. Даже знаменитые сталинки Московского проспекта, сформировавшие послевоенное лицо города, тоже еще построены не были, хотя строительство их уже началось. А сам проспект пока носил название Международного, но позднее, с 1952-го до 1956-го, будет носить имя Сталина.
В сорок первом году город, конечно, выглядел гораздо скромнее и меньше. Хотя центральная часть со временем менялась мало, но все окраины, разумеется, бурно застраивались. Сейчас до подобного развития городу было еще очень далеко. Пока что Саша мечтал о том, чтобы любимый город смог пережить войну без потерь. Ведь в прошлый раз Ленинград пострадал очень сильно от обстрелов и бомбежек, очень долго восстанавливаясь после войны. Александр хорошо помнил, что до начала восьмидесятых годов в городе еще оставались неотремонтированные жилые дома и производственные здания, стояли кое-где лишь фасады, да несущие стены и выжженная бомбами пустота внутри.
Зато в этом времени вовсю работала промышленность. И заводы дымили многочисленными трубами, загрязняя окружающую среду всем спектром выбросов. Впрочем, здесь об экологии пока никто не заботился, а думали о победе в начавшейся войне, ради которой город уже вовсю трудился круглосуточно, в три смены. А в том Петербурге двадцать первого века большая часть городской промышленности ликвидировалась, а на участках, которые раньше занимали заводы и фабрики, выпускающие полезную и даже уникальную продукцию, эффективные менеджеры строили многоэтажные дома на продажу. Эти руководители капиталистической эпохи, нацеленные на собственную прибыль, нарочно банкротили производства, чтобы вполне официально ликвидировать их, выкупить за бесценок участки, продать оборудование, снести заводские корпуса и начать на их месте коммерчески выгодное строительство. В сорок первом такое в голову никому даже не могло прийти, потому что город имени Ленина был именно передовым индустриальным и научным центром, не менее значимым для страны, нежели Москва. По этой причине и держали город всеми силами, отбиваясь в условиях блокады от немецких войск с юга и финских — с севера. Ведь даже в блокадном кольце город продолжал давать стране свою продукцию, необходимую для фронта.
Как помнил Лебедев, в тот раз городские власти ввели комендантский час с полуночи до четырех уже 29-го июня сорок первого года. Правда, увеличили его только к концу августа, когда перемещение без специальных пропусков по городу запретили с десяти вечера и до пяти утра. Соблюдали и светомаскировку. Теперь же от этих мер отказались сразу после победы над Финляндией в короткой «Недельной войне». Партийное руководство пока сочло не нужным дополнительно напрягать горожан, которые и без того трудились в три смены. Быстрая победа над финнами вызвала в Ленинграде большой патриотический подъем. И горожане начали воспринимать военные действия гораздо более оптимистично. Да и никакой явной опасности для города в данный момент не имелось. До ближайшего фронта под Ригой расстояние составляло полтысячи километров. А небо по направлению к Прибалтике было достаточно надежно прикрыто ПВО и истребительной авиацией. Новые радиолокаторы не оставляли врагу шансов подлететь незаметно.
Конечно, дальняя авиация Германии могла бы попробовать дотянуться до города. Но, большие потери, понесенные во время первых попыток бомбить Ленинград с территории Финляндии, заставляли люфтваффе проявлять осторожность в этом вопросе. Потеряв аэродромы в Финляндии, немецкие бомбардировщики пока не имели возможности долетать до Ленинграда относительно безопасно. А потому Геринг ждал продвижения вермахта поближе. Камикадзе среди немецких пилотов не имелись, а фактор внезапности был утрачен. Русские летчики, наоборот, упорно продолжали свои рейды на Берлин с Моонзунда, несмотря на протяженность маршрута в восемьсот пятьдесят километров. И даже постоянные потери самолетов и экипажей не останавливали «сталинских соколов».
Фронт, конечно, проседал под натиском немцев, постепенно сдвигаясь на восток. Но, опасных прорывов врага пока удавалось избежать, организовав довольно грамотную оборону, отчего война со стороны Германии из блицкрига быстро превращалась в трудное позиционное продавливание советских позиций на очень длинной фронтовой линии, не принося противнику столь значительных успехов, которые имелись у вермахта в прошлый раз. Ведь теперь все направления движения противника по плану «Барбаросса» были известны руководителям СССР, да и меры принять успели, усилив опасные места войсками заранее. А каждый новый день удержания позиций давал возможность советскому командованию подтягивать все новые резервы из глубины страны к линии боевого соприкосновения.
Впереди, по мере приближения, вставал из воды Кронштадт со своими фортами, но без Кронштадтской дамбы, и вскоре катер благополучно доставил Александра на нужный причал в гавани базы Литке, сразу отбыв обратно. Возле этого причала в гавани имени русского мореплавателя и гидрографа стояли пять торпедных катеров Г-5. Внешне они ничем не отличались от обычных, только вот экипажей к ним не приписывали. В наличии, согласно документам, имелась лишь береговая техническая команда, которая эти катера обслуживала и готовила к использованию. Ведь каждый из катеров должен быть перед боевым заданием заправлен топливом, исправен и вооружен. И именно здесь разместилась ремонтная база особого отряда, территория которого расположилась западнее старой крепости, заложенной на южном берегу острова Котлин еще самим Петром Великим. Рядом находилась база обычных торпедных катеров, потому что мелкая гавань для больших кораблей с приличной осадкой не годилась. Территория же, где располагались катера волнового управления, была от
