откуда бы он у нас появился? — задала вопрос Эмери. Она не сильно понимала к чему клонят старейшины.
Святозар усмехнулся.
— Ты права, архимаги на земле не растут. Однако ты забываешь то, как ты и Талий стали магистрами.
— Вы с ума сошли? — напряглась Эмери. Вспоминая события тех лет и непроизвольно положив руку на живот.
* * *
Январь 1887 года. (двадцать лет назад)
— Талий, ты уверен, что ритуал пройдёт нормально?
— Эм, не беспокойся, — ответил ей супруг. — Я вместе со старейшинами всё проверил. Мы проверили ритуал на рабах. Всё работает!
— Ну раз ты так говоришь… — задумчиво произнесла Эмери смотря на комнату, всю исписанную рунами и символами.
— Конечно, любимая. Пойми, другого шанса у нас может и не быть! Пока ты в положении в тебе есть частичка Тьер.
— Я просто беспокоюсь, что ребенку это может навредить, — сказала Эмери. Ведь она уже несколько дней плохо спала. Она отгоняла от себя эти страхи, ведь Талий ни капли не сомневался в том, что они собирались предпринять.
А то, что в темницах сейчас находилось около десятка бастардов, в коих есть кровь Тьер, она не переживала. Члены рода Долгоруковых только к своим родственникам были лояльными, тогда как от врагов они избавлялись самым кардинальным способом. И это вбивалось всем отпрыскам с самого детства.
К тому же Талий зачем-то показал ей папки с личными делами. Все находящиеся в темнице люди были преступниками. И хоть в это сложно поверить, но за несколько столетий многочисленный род Тьер наплодил много ублюдков. Тогда она решила, что муж считает её мягкотелой. Или может он это сделал желая, чтобы она меньше переживала во время беременности?
К сожалению, Эмери теперь не узнает ответа на этот вопрос.
Те события, произошедшие двадцать лет назад, Эмери вспоминает до сих пор с болью в сердце.
— Не беспокойся. Всё будет нормально, — с улыбкой подбодрил её Талий. Уверенный тон мужа развеял все её сомнения и беспокойство исчезло.
Вечером они вдвоём спустились в помещение. Внимательно посмотрев на жертв Эмери заметила, что все были с глупой улыбкой на лицах. И все десять пар глазах смотрели на них с почитанием.
— Что с ними? — спросила Эмери у Талия.
— Нам нужно их добровольное согласие. Для этого нам пришлось накачать их опьяняющими веществами, — ответил Талий.
Эмери лишь кивнула, раз её любимый сказал, что так надо, значит надо. После этого они оба подали свою энергию в лей-линии, ведущие от них к рунам, а затем к пленникам.
Через два дня Эмери проснулась в своей спальне. Первое, что ей бросилось в глаза, спящий в кресле около её кровати Талий. С момента, когда она его видела в последний раз, он сильно осунулся. Появилась так ненавистная ей щетина, которую раньше он каждый день сбривал. Но что ещё больше удивило Эмери, так то, что рядом с ним на столе стояли пустые бутылки из-под коньяка. А ведь её муж очень редко выпивал.
«Наверное, ритуал не принёс нам сил, и всё было напрасно.» — подумала Эмери. Но через миг её голову посетила более страшная мысль и опустив руки на живот она не почувствовала большого выступающего живота.
Наверное, Талий услышал её шевеления и открыв глаза он заметил где находятся руки любимой, всё ещё не верящей, что их совместный ребенок погиб!
— Прости, прости меня! Прости… — упав на колени зарыдал Талий.
Прошло несколько долгих и сложных месяцев, прежде чем Талий и Эмери смогли перешагнуть через утрату.
* * *
— Если я правильно вас поняла, — оглядев старейшин, начала говорить Эмери, — то речь идёт про ритуал двадцатилетней давности.
— Да, — ответил Святозар.
— Но Талий говорил, что таким образом архимага не создать! Энергия ритуала просто разорвёт его. — И сузив глаза она повернулась к Светлару: — Ты же говорил, что изыскания по улучшению этого ритуала прекращены!
— Так и было. Однако, получив ритуал исцеления, у нас получилось улучшить его. Но проблема в том, что условия остались те же.
— Для ритуала нужны те, в ком течет кровь Тьер? — Они кивнули. Немного подумав Эмери задала второй вопрос, на который она никак не могла найти ответа. — Над кем вы хотите провести ритуал? И кого видите в качестве жертв?
— Мы уже пожили своё, — ответил Святозар. — Думаю наше предложение поддержат остальные старейшины. А следующим архимагом станешь ты.
За столом повисла гнетущая тишина. Эмери, не сводя взгляда со старейшин, прервала тишину.
— Но во мне не течет кровь Тьер! — возразила она.
— Ты ведь уже знаешь, что нужно сделать, — сказал Святозар. — Тебе нужно будет забеременеть от Тьер, после чего мы проведём ритуал, на котором отдадим свои жизни на благо рода.
И стоило Святозару это произнести, как ему прилетела звонкая пощёчина.
— Урод, ты что несёшь? Осознано хочешь сделать меня детоубийцей? — после чего она создала воздушный таран, который прилетел в спешно созданный магический щит старейшин. Однако они всё равно не устояли на ногах, отлетев с стену. — И перед кем я должна раздвинуть ноги? Перед тобой? — встала она над Святозаром, ожидая ответа. И когда он отвёл глаза, пнула его ещё сильнее, и она услышала своим чутким слухом, как несколько ребер сломались.
— Тебе не кажется, что это ма-х-лая цена, за процве-х-тание всего рода-х? — откашливаясь спросил Святозар.
Эмери с помощью заклинания подняла Святозара, после чего прошипела ему в ухо.
— Я никогда не убью своё дитя! — и ударив под дых Святозару, ушла обратно в дом.
* * *
— Может вмешаемся? — спросил меня Зес, наблюдая как леди Тьер сносит старейшин сильнейшим воздушным тараном.
— Не стоит, — подумав сказал я. — Хотела бы убить, использовала бы другие заклинания. А раз использует таран, то просто хочет выбить дурь из их седых голов.
— И тебе их совсем не жалко?
— Зес, ты же знаешь мать, — ответил я. И немного подумав продолжил: — Однако я бы хотел узнать о чём они говорили. Давно я не видел, чтобы мать применяла в качестве аргументов силу. Видать они её очень сильно разозлили.
После того, как Эмери ушла в дом, я повернулся к Зесу, с поднятым клинком.
— Нападай!
— А ты не хочешь помочь старейшинам? — спросил меня друг.
— Попозже, — и видя непонимание на лице Зеса, пояснил: — Они же должны вынести урок, который им преподала мама.
Он неопределенно кивнул, и снова во дворе стал слышен звон стали.
Через полчаса я закончил тренировку, и по пути в дом всё-таки помог старейшинам. Однако те ни в какую не согласились рассказывать о том, что произошло. Мне показалось это странным и найдя мать я попробовал узнать всё у неё. Но она тоже
