еще оставались. Конечно, мясуховские все забрали, суки такие. А долг оставили. Я бегал-бегал, думал, как вернуть его. А, как говорится, процент бегал быстрее меня.
Сережа вздохнул.
— Ну и тогда они стали моими схронами свободно пользоваться. Хранили там оружие, патроны. А прачечная, — Сергей поднял на меня взгляд. — Когда-то была одним из схронов. Только потом я все оружие оттуда уволок, когда стал ее продавать, чтоб денег подзаработать. Еще до всей этой истории с АК.
— Вот это уже интересней, — сказал я. — Ты упоминал, что прачечная не твоя.
— Не моя, — он кивнул. — Она жене моей принадлежит. Батя ее был бизнесмен. Работал начальником склада сельповского, который часть сельских поселений вокруг города обеспечивал. В восьмидесятом начальник того склада проворовался, в тюрягу сел вместе со своим братом, тоже большим чиновником из какого-то колхоза. Какого, не помню. Ну и тестя моего поставили на новую должность. После СССР стал он богатым таким человеком. Начал недвижимость скупать в городе, чтобы сдавать местным. Потом бандитом задолжал, решился части имущества и денег. Я ему дал в долг, чтобы он прачечную купил. Хотел там открыть магазин автозапчастей, а само помещение купил на дочку свою. То есть, на бывшую мою жену. Аленку. Ну а потом помер. Вроде как тромб у него оторвался.
— А договор? — Нахмурился я.
— Липа, — Сережа пожал плечами. — Жена, когда узнала, что я хочу продать прачечную, не захотела мне документы отдавать. Ну я вот так выкрутился из положения. Один знакомый чинуша из горсовета мне договор написал. Сказал, что проканает при продаже.
— А винторез? — Спросил Женя.
— А про винторез я не наврал, — сделал наивное лицо Сережа. — Он и правда Горцу принадлежит. Да только вот, пропал куда-то, сука такая. Я его перепрятал в один из моих старых схронов, рассказал об этом мясуховским. А потом они звонят, мол, пушки там нету. Короче… — он тяжело вздохнул. — Если черемушкинские меня не прибили, мясуховские теперь точно прибьют.
— Ты им подогнал винтарь? — Я отпил своего уже подостывшего чая.
— Угу. Полгода назад, еще до того, как Антон меня кинул. Каким образом Саня Винторез умудрился достать, даже и не спрашивайте. Не знаю я.
— Теперь давай про черемушкинских, — сказал я.
— А что про них говорить-то? — Сергей пожал плечами. — После того как мы с тобой прачечную смотрели, ко мне сразу заявился этот, одноглазый. Прям домой, прикинь? Ну и че? Пришлось ехать с ним. Пушкой мне угрожал. Расспрашивали про вас, про встречу нашу сегодняшнюю. Одноглазый намекнул, что Седой знает о том, что я продавал пушки мясуховским. Говорит, мол, помним мы, с чьего оружия наших стреляли, когда мы терки за шиномонтажки на промзоне с мясуховскими разруливали. Намекал мне, значит, таким образом, что я еще и у нах на крючке. Но потом сказал, что они сегодня добрые, и предложил денег. А куда мне было деваться? Кокнули бы меня прямо там, небось. Ну я и согласился. Да один хрен, бабла того не увидел. Знал я, что разводят меня как лоха, но боялся, что прибьют.
— Вот как, — засопел я задумавшись.
Мда… День получился насыщенный, аж некуда. С утра Женя с Ваней, днем Седой чуть не грохнул. Вечером вот, этот Сережа на нашу голову нарисовался с его «крышей» из вояк, небось. Ну ничего не поделать. Думаю, все, что нам нужно, он выложил. Теперь надо решать, что с ним делать.
— Есть еще что сказать? — Спросил я.
— Да… да нет… — Пожал Сережа плечами. — Вроде все рассказал.
Выглядел он как человек, смирившийся с любой своей судьбой. На самом деле понятно было, что, конечно же, это не так. Алкоголь притупил его страх.
Сергей, хотя и не выглядел совсем уж поднабравшимся, тем не менее нормально так опьянел. Видно это было по расслабленной его позе, безразличным глазам.
— Ну тогда, Серега, будем решать, что с тобой делать, — проговорил я.
В этот миг, весь алкоголь будто бы разом выветрился из его головы. Выражение глаз Сергея из безразличного тотчас же переменилось на испуганное.
— Короче, — заглянул я ему в глаза. — Вот как мы с тобой поступим.
Глава 20
Я встал из-за стола, возвысился над Сергеем. Тот вздрогнул. Казалось, опьянение в один миг выветрилось из его головы. Румяное лицо побелело, глаза выкатились, и он устремил свой испуганный взгляд на меня. Потом Сергей дернулся. Он опрокинул стакан, когда я достал пистолет из внутреннего кармана. Сергей попытался встать, но грохнулся со стула, стал отползать к батарее, под окно.
— Стой! Я же все рассказал! Что ты хочешь сделать со мной⁈ Что со мной будет⁈
Хмыкнув, я отложил пистолет на стол, присел рядом с забившимся чуть не под батарею и зажмурившимся Сережей.
— Говоришь, могут быть у тебя проблемы оттого, что ты рассказал нам всю схему?
Зажмурившийся Сергей открыл один глаз, потом и второй. Быстро-быстро проморгался. Видя, что вместо того, чтобы причинить ему вред, я заговорил, он приподнялся на локте.
— Да черт вас знает… Даже мясуховские не знали, ни имен, ни схронов, никого, кто в этой схеме фигурировали. Не знали толком, откуда оружие берется. И всех это устраивало. А вот вы теперь больше знаете, чем они. Я даже не знаю, как на это посмотрят там, — он показал пальцем в небо, намекая на свою крышу. — Вдруг завтра кто из вас в ментовку побежит? Или просто взболтнет об этом, где не надо. Все, финиш мне. Найдут и будут отрезать по кусочку. Очень они свой бизнес охраняют. Прям рьяно. И что ж тогда? Помирать, как вы понимаете, мне не очень хочется.
— Раньше надо было думать, когда ты во всю эту хрень вписывался, — проговорил Женя.
— Тебя и так загасят, — сказал я. — Чужое оружие из своих схронов ты
