– Я думаю, и так понятно, кому какой принадлежит.
Шэрез с улыбкой наблюдал за реакцией юного Владыки: неэстетично отвисшая челюсть и выпученные глаза на ошеломленно вытянувшемся породистом лице. В прошлом, когда Немион еще был обычным, пусть и крайне одаренным демоном, его выдержка, внешняя невозмутимость и тщательно скрываемые эмоции создали репутацию бездушно-жестокого существа, начисто лишенного каких-либо чувств. С обретением Могущества, молодой демон решил не обременять себя лишними сложностями, особенно в компании друзей. Впрочем, Шэрез и раньше без особых проблем "читал" юного ученика сквозь все его тщательно выверенные маски.
– Удивлен? – с иронией в голосе спросил Мастер.
– Это еще мягко сказано. – Немион рассматривал два Талисмана, не рискуя взять в руки. – Я ожидал что угодно, но не Талисманы. Тем более, эти два созданы специально под этот Тандем, или я неправ?
– Прав.
– Но откуда?
– Если ты помнишь, я могу стать обладателем Могущества в любой момент.
– Помню.
– Также ты должен помнить, что активация этой силы начисто отрезает носителя от информационных потоков временных линий, лишая любого дара предвидения. Я предпочитаю сохранить дар предвидения, тем более, что моей собственной силы мне более чем достаточно. – демон мягко улыбнулся.
Владыка согласно кивнул. Обладание Могуществом лишает некоторых довольно любопытных способностей. Перед самим Немионом такого выбора не было: он был начисто лишен любых вариантов дара предвидения, да и вопрос в тот момент стоял гораздо проще: или он станет Владыкой, или трупом окончательно и бесповоротно без возможности возврата или возрождения с неизлечимо изуродованной душой. У демонов есть душа, что бы там ни говорили и о чем бы ни спорили смертные и бессмертные. И как любую душу, ее можно не только повредить, обрекая на мучительные и тяжелые перерождения, но и просто уничтожить. У Шэреза такой выбор не стоял, и могучий Мастер-оружейник решил не терять развитый дар предвидения в обмен на сомнительные прелести Могущества Владыки.
– То, что вы увидели, было настолько важным, что вы создали два Талисмана?
– Нет. Я вообще не знал, для чего они мне понадобятся.
– Но?
– Я просто знал, что однажды они мне будут нужны, а времени на их создание не будет. И сделал заранее, тем более, что мне всегда доставляло удовольствие работать с Талисманами. – Шэрез закрыл шкатулку.
– Когда они должны попасть в руки хозяевам?
– Как можно быстрее, но не позднее декады.
– Они уже вышли на настройку?
– Да. Поэтому, не тяни.
– Харту сказать?
– Пока не закончится полная настройка Талисмана на носителя – нет. И повесь на них экран. Никто не должен заподозрить.
– Что-нибудь еще?
– Да. Шевелись.
– Присмотрите за моим тарном. Он скучает.
– Не волнуйся. Твой зверь хорошо отдохнет от вневременного заточения.
– Благодарю.
– Я тебя жду с гостями. – Шэрез передал шкатулку с талисманами.
Немион почтительно поклонился, взял черный пенал и исчез, покинув Эофол по одному ему слышимому пеленгу.
Зуан проснулся внезапно, без раскачки переходя из чуткого сна в звеняще-бодрое состояние. Опасность? Нет. Ночная тишина не несла угрозы. Странно. Воин встал, стараясь не разбудить сладко спящую девушку, собираясь проверить незримых часовых. Возможно, что-то потревожило их? Но нет, все плетения в полном порядке, никаких нарушений он не обнаружил, тревоги не поднято. Но что-то свербило на грани восприятия, не давая успокоиться, заставляя что-то искать. Но что? Воин подошел к девушке и легонько тронул ее за плечо:
– Рин, просыпайся.
Девушка вздрогнула, приподняла голову, сонно глядя на встревоженного росса.
– Что случилось?
– Не знаю. Ощущение странное.
Рин зевнула, поежилась от холода, зябко передернув плечами. Склонив по-птичьи голову набок, она замерла, вслушиваясь в окружающий мир, пытаясь поймать первые признаки тревоги или странного беспокойства. Ничего. Вокруг было тихо и безопасно. Если что-то и произошло, это был единичный всплеск.
– Тихо.
– Пока вся живность спит.
– Как наши подопечные?
– Тоже спят.
– Что тебя встревожило?
– Не знаю. Странное чувство, словно что-то произошло рядом, но что? Опасности я не ощущаю, тут что-то другое. – воин потер переносицу, недовольно дернув ушами. – Что-то случилось – это я точно знаю.
Рин встала, прыгая на одной ноге, пытаясь согреться. Ночью ощутимо похолодало. Осень окончательно собралась уступить власть над миром ледяной госпоже Зиме. Ветер нес запах снега и лютого холода, темные грозовые тучи окончательно растворились в белесо-сером небе. Совсем скоро пойдет снег и, возможно, уже сегодня.
– Нужно срочно возвращаться.
– Сегодня пойдем назад.
– Проклятье, ночь еще не закончилась, а уже в минус ушло. – Рин потерла подмерзающие плечи.
– Утром пойдет снег.
– Уверен?
– Абсолютно. Если так похолодало… – Зуан замер, оборвав фразу.
Тихий треск расставил Зуана отскочить от стены. По камню пошли волны искажения, словно по воде, голубые искры очертили контур портала, открывая мерцающую дверь в погруженное в полумрак помещение. По краю портала прошла волна света, четко очерчивая стабилизировавшийся проход. Мерцание исчезло, вид полутемного коридора перестал мигать и исчезать.
Зуан первый очнулся от ступора.
– Нас куда-то приглашают.
– Такое в этом мире раньше встречалось? – девушка с откровенной опаской рассматривала полутемный коридор.
– Нет. Я вообще первый раз такое вижу, хотя и слышал о порталах.
– Этот портал искусственный?
– Не верю я в случайные совпадения. Меня разбудили заранее, чтобы мы не пропустили переход.
– Пойдем?
– Пошли. Если уж нас так любезно приглашают.
Рин передернула плечами, не испытывая особого восторга перед странным порталом, но согласилась с россом. Зуан собрал пожитки, упаковал рюкзак и, протянув девушке руку, предложил пойти за собой. Портал встретил их едва слышным треском. На мгновение воин и сам усомнился в правильности выбора, но… глубоко вдохнув холодный влажный воздух, он шагнул в поле переноса, увлекая за собой девушку.
Проход портала ничем особым не отличился. Легкое ощущение дискомфорта, словно входишь в толщу воды, едва ощутимая тяжесть в теле, и воин ступил на сухой каменистый пол, выложенный большими квадратными плитами из твердого темно-синего камня. Воздух немного застоявшийся, но вполне пригодный для дыхания, в коридоре довольно тепло и сухо, и совершенно темно. Легкое освещение давало лишь свечение портала, но стоило повернуть за угол, и последние лучики света исчезли, полностью растворившись в темноте.
