Бирон познакомил меня с Анисимовым, это оказался приятный в общении офицер, начитанный и многознающий. Он служил в Артиллерийском дворе и, если я правильно понял, заведовал там одной из лабораторий. Правда, о своих обязанностях, Василий Геннадьевич распространяться не любил, очевидно, служба приучила его держать язык за зубами. Нам как раз такой спец и был нужен. Умный и не шибко болтливый.
Я рассказал ему о своей идее, объяснил каких результатов надо добиться.
- Возьмётесь?
- Задачка сложная, - взгляд офицера стал задумчивым, потом прояснился, - но интересная. Понадобятся две вещи, - Анисимов замолчал и выжидающе посмотрел на Бирона.
- Какие? - нетерпеливо спросил подполковник.
- Свободное время и деньги.
- Вы не будете стеснены ни в том, ни в другом. Голубчик, если вы придумаете такую пулю, что неприятеля за шесть сотен шагов наповал убьёт, я лично бухнусь в ноги императрицы, чтобы вам дали генерала.
- А если не получится?
Бирон выдержал паузу и коротко предупредил:
- Сгною.
Я понял, что он не шутит. И кнут, и пряник капитану предлагались серьёзные.
На губах Анисимова появилась усмешка.
- Будет сделано, господин подполковник.
Густав Бирон договорился, чтобы капитана до осени прикомандировали в Измайловский полк, и Анисимов мог полностью посвятить себя разработке новой пули. В помощь ему придали полковых артиллеристов. Не знаю, что они творили, но как-то раз чуть не раскатали специально выделенное подворье по брёвнам. Сначала что-то громыхнуло, потом дом окутался дымом, из дверей выскочили чихая и кашляя похожие на трубочистов солдаты. Анисимов вышел последним. На чумазом лице расплылась загадочная улыбка. Возможно, такая была у Ньютона, когда тому на голову упало яблоко или у Менделеева, после знаменитого сна.
- Пороху перебрал, - сказал он и скрылся внутри.
Сдаётся мне, что капитан оказался натурой увлекающейся, и смело ставил рискованные эксперименты, не заботясь о последствиях.
- Надо построить для его экзерциссов другой дом и как можно дальше от цейхгауза, - подумав, произнёс Бирон.
'Презентация' у государыни состоялась в положенный срок. Анна Иоанновна пожелала видеть нас в Зимнем доме. Я думал, что кроме неё будет кто-то из генералов или из Кабинета министров, но императрица была в обществе только обер-камергера и Ушакова. Опять расхождение с исторически сложившимся образом недалёкой особы, не вмешивавшейся в государственное управление и перепоручившей это неблагодарное занятие группе близких сановников. Анна Иоанновна предпочитала держать руку на пульсе, её волновало многое. Будучи полковником всех гвардейских полков, она порой лично являлась в полковые дворы с инспекцией. Кроме того, императрица умела слушать советы, не случайно при ней было начато столько полезных для государства дел. Жаль, что свыше Анне Иоанновне отпустили столь короткий срок жизни и царства.
Нас доставили во дворец скрытно, чему немало способствовало то, что в тот день на страже стояли измайловцы. Иностранные послы и прочие любители вынюхивать, что новенького творится в Московии, остались в полном неведении. Мы прошли сквозь галерею запутанных ходов и оказались в Тронной зале. Как часто я стоял там на карауле, будучи рядовым гренадером, и как необычно находиться в центре событий, сжимая вспотевшей рукой эфес шпаги.
В качестве 'моделей' подполковник по моему совету использовал гренадер из третьей роты. Карл, Чижиков, Михайлов... знакомые всё лица, те, кому я бы рискнул довериться. Статные молодцы ели императрицу глазами, пока та прохаживалась вдоль строя, с интересом разглядывая новую форму. Особенно её впечатляли кивера, нечто похожее носили сербские гусары, но портные Бирона подошли к делу творчески, и я сам с трудом узнавал первоначальный облик задумки.
- Андрей Иванович, голубчик, скажи мне дремучей, что ты думаешь по сему? - спросила она у Ушакова.
- Недурно, - заметил он. - Господин Бирон постарался. Я бы кое-что добавил. Неплохо бы часовым, что при вашем величестве будут, кирасы определить.
- А не тяжело им будет? - спросила Анна Иоанновна.
- Аккурат в самый раз. Мы ж брать в роту не первого встречного будем. Я тебе, матушка, таких молодцов подберу - кровь с молоком. Не то, что кирасу носить, пахать на них станешь - не устанут.
- Ишь ты, Андрей Иванович, к чему гвардейцев моих приставить хочешь, - засмеялась довольная императрица.
- А что, матушка, и им польза - дух в теле поддержат, и лошадям роздых, - улыбнулся Ушаков.
- Пущай кроме фузей ещё и по паре пистолетов заряженных носят, - подал голос обер-камергер.
Густав Бирон вопросительно посмотрел на брата.
- Пригодится. Всякое ведь бывает, а солдатикам твоим больше оружия не повредит, - пояснил фаворит.
- И в какую же это копеечку мне выльется? - спросила Анна. - Мой дядюшка Пётр Алексеевич на семьдесят душ кавалергардских одиннадцать тыщ тратил. На такие деньжищи можно полк армейский содержать.
- Эта рота обойдётся в скромную сумму. Мы подсчитали, что издержки немногим больше, чем на обычную гвардейскую роту выйдут, - пустился в объяснения Густав. - А безопасность государыни русской для нас важнее любых расходов. Так что не гневайся, матушка, о тебе, да о России печёмся.
- Апробацию свою дам, - решила императрица. - Токмо, как генерал Ушаков и обер-камергер говорят, добавьте кирасы с пистолетами. Люблю, когда вокруг оружием громыхают, сладко мне, - мечтательно закатила глаза Анна Иоанновна, действительно знавшая толк в этом деле и оставившая после себя приличную коллекцию огнестрельного оружия. - Где подписаться?
- Тут, Анхен, - подался вперёд фаворит.
Императрица вчиталась и задумчиво спросила:
- Кого вы, господин подполковник, в командиры роты баллотируете?
- Капитана гренадер Муханова, - отрапортовал Густав.
- Знаю такого, хороший офицер. Авантажный[17]. И фон Гофена, вижу, пристроить намерены.
- Точно так, матушка. В гренадерские капитан-поручики прочу.
Так, решается моя судьба. Я замер, превратившись в сплошное ухо.
- Спелись вы с ним, однако. Узнают газеты заграничные, что особу мою иноземцы охраняют, скажут что... Что, скажут, Андрей Иванович? - Анна Иоанновна обернулась к Ушакову.
- А, - махнул рукой тот, - нам-то что? Не всё ль тебе равно, матушка, что трепачи заморские наговорят. Какой с них спрос!
- Точно, нечего к мнению ихнему прислушиваться, - поддакнул фаворит. - Своим умом жить надо.
- Это всё верно, но негоже, чтобы императрицу иностранцы охраняли. И так говорят - кругом-де Анны, императрицы российской, немцы толпятся, продыху не дают. Не обижайтесь, токмо, - она внимательно посмотрела на нас, иностранных 'прихлебателей'. - Знаю я, что иные из вас голову заради России положат, и на поле бранном проявят себя так, будто тута родина ваша. Но не хочется мне наветов, дабы потомки говорили, что затирала Анна, императрица русская, своих и чужаков лишь привечала. А ведь наговорят такого, чует моё сердце, - с улыбкой Кассандры произнесла она, и у меня невольно сжалось сердце: как точно предсказала эта мудрая женщина будущее.
