нас всего два: или «Большое Зло», или человечество, пытающееся заново собраться из пепла после войны всех со всеми.
— Я должен всё как следует обдумать, Артур. — Я бы разочаровался в нём, если бы он решил сейчас продолжить разговор. Тот пакет данных, что я вкатал в разум императора, даже мне переварить было бы не то, чтобы очень просто. А уж ему как раз будет, чем заняться, пока я разбираюсь с другими делами. — Тебе есть, что ещё сказать?..
— Только попросить. Мне нужен доступ к стабильному разлому, который можно будет временно ото всех изолировать, моими силами. Ну и, естественно, поблизости не должно остаться людей. В случае проблем я-то выживу, но за других людей поручиться не могу. — Собственно, я и сам могу пространственного «бабаха» не пережить, но об этом императору знать не обязательно. Как и о том, что на самом деле пустой комплекс мне нужен будет исключительно для того, чтобы подсдуть потенциально могущее возникнуть у его высочества желание пожертвовать разломом и оставить меня на той стороне без шансов вернуться в родной мир. Не будет, так сказать, соблазна одним звонком и без рисков избавиться от опасного элемента в моём лице: придётся как минимум собирать псионов, ставить перед ними задачу и рассчитывать на то, что они успеют докопаться до разлома вовремя. Главное на той стороне особо не задерживаться, но с моими талантами к ускорению разума я могу хоть каждые пятнадцать минут туда-сюда ходить, субъективного времени всё равно будет достаточно, чтобы не делать себе нервы из-за слишком частых перерывов. — Надеюсь, это возможно?
— Возможно. Откладывать не вижу смысла, так что разлом поступит в твоё полное распоряжение, скажем, через час. Ты ведь успеешь добраться до Санкт-Петербурга?
Я кивнул:
— Успею. Рад, что с этим не возникло никаких сложностей. — А то я, признаться, ожидал попыток задвинуть меня в конец очереди, что пришлось бы тут же и пресечь. Но Алексей Второй оправдывал самые смелые мои надежды, демонстрируя несвойственную единовластным правителям гибкость характера. — Сколько у нас всего стабильных разломов?
— Три. — Мужчина тяжело вздохнул. — Но всё равно, постарайся сохранить разлом в целостности. Эти аномалии слишком редки, и мы пока точно не знаем, какие условия необходимы для полноценной стабилизации.
— Цели повредить или уничтожить разлом у меня нет, ваше высочество. Даже более того: я заинтересован в его сохранении, так как масса ответов на интересующие меня вопросы сокрыта именно в других, мёртвых мирах. Вы ведь не забыли об угрозе, ради борьбы с которой всё и будет происходить? — Вопрос, естественно, риторический, призванный напомнить императору о том, что я не по велению левой пятки ставлю ультиматумы и готовлюсь выступить против всего мира. У меня была Цель, и она, как бы жёстко это ни звучало, оправдывала практически любые средства для её достижения. Я не мог разорваться и проконтролировать всё и всех, так что выбирать приходилось между огромным злом, большим злом и самым скромным, но в отрыве ото всех прочих вариантов выглядящим… не очень выглядящим, прямо скажем.
От моей руки за годы погибнут десятки и сотни тысяч человек, опосредованно — миллионы. Император и сам пока не понимал, каких масштабов кризис я намеревался породить. Но человечество в целом от этого только выиграет, а осуждение и ненависть я легко переживу. Единственным, что меня сковывало, была Ксения, но её безопасность — вопрос решаемый. Главное, чтобы она сама согласилась обменять часть своих свобод на эту самую безопасность, а остальное неважно.
Ну а если нет… что ж, силой навязывать своё мнение небезразличному мне человеку я не буду.
— Оставим пока разлом, соответствующий приказ я отправлю. Мне нужно знать, что и как ты будешь делать. И данные по предателям… — Император полнился негодованием лишь только думая о возможности существования таковых. Что же с ним будет, когда он ознакомится со всем внушительным списком? Инфаркт? — Я готов с ними ознакомиться. Телепатия?
— Да. — Я кивнул. — Время ценно, так что я не стал переводить время на подготовку более… неудобных носителей.
Очередной виток рутины, по завершении которого преисполненный желания убивать и карать император, выслушав все мои доводы и ту часть плана, что касалась моего «отрешения» от Российской Империи, согласился, уже понимая, что выбора-то у него и нет. Конечно, он намеревался «доиграть» всё на благо своей страны, выжать максимум из неотвратимого, но на иное я и не рассчитывал.
Следующим шагом было путешествие в иной мир, туда, где, по моему разумению, находились столь необходимые сейчас ответы на поставленные ноосферой вопросы.
Культурная столица империи встретила меня сыростью, серыми тучами и мелким, моросящим дождём, то накатывающим и добавляющим глубины тёмным тонам, то отступающим и оставляющим после себя какое-то тоскливое ощущение неполноценности наблюдаемой картины. Сам образ города в ноосфере был пропитан непогодой, и совпадал с реальностью только во время дождя. Потому что таким его видели люди, таким они его мыслили — и ноосфера даже не пыталась с этим бороться. Оттуда и эффект, особо сильно давящий на меня из-за выработавшейся привычки смотреть на мир вокруг в том числе и через ноосферу, поставляющую куда больше информации, чем любые человеческие органы чувств.
Так или иначе, но я прибыл сюда не наслаждаться видами, и созерцанию смог уделить лишь то время, что провёл «в дороге». А его, времени этого, было не так уж и много, ибо перемещался я быстро, а двигался прямиком туда, куда мне было надо: инструкции император предоставил самые что ни на есть исчерпывающие.
Обычная на первый взгляд пятиэтажка была окружена аккуратными дворами, детскими площадками, нежилыми строениями вроде стоящих особняком магазинчиков, пустующей шиномонтажки и используемой по назначению двухэтажной парковки. Соседние жилые здания были как бы разнесены в разные стороны, что, собственно, и выделяло секретный объект на фоне стандартной застройки Санкт-Петербурга.
Думается мне, что этой странности наверняка придумали оправдание, и сделали вообще всё, что было можно для придания объекту вида самого обычного дома, одного среди многих тысяч. Здесь имелись жильцы: как настоящие, искренне верящие в то, что их жилище самое что ни на есть обычное, так и актёры — сотрудники спецслужб, на плечах которых и держалась вся местная «нормальность»; сюда сюда наведывались представители жилищно-коммунального управления; тут делали ремонты, скандалили и прочая, прочая. Идеальная маскировка, подвох в которой заметить мог разве что телепат…
