Лейтенант Никонов не стал ждать, он сам вылез из кабины грузовика навстречу немцу. Немецкий лейтенант знал, правда, говорил на нем с сильным акцентом, но изобразить пьяного он мог. Как только немец подошел к нему, лейтенант сразу молниеносным движением загнал ему в горло нож, при этом выругавшись по-немецки.
– Шайзе! – проговорил он, тем самым одновременно и заглушая возможный хрип немца, когда нож вонзился ему в горло, и привлекая к себе внимание второго жандарма, тот автоматически повернулся к нему. А Никонов дал команду своим бойцам действовать.
Мгновенно выскочив из кузова, один из бойцов с расстояния в пару метров метнул нож, который также вошел второму жандарму в горло, после чего бойцы тихо рассредоточились. В живых оставили только лейтенанта, старшего этой группы фельджандармов, и вот его уже стали подробно допрашивать, правда, не здесь.
Закинув трупы немцев в грузовик, бойцы сначала залили костер, а затем завели трофейную технику и двинулись прочь. Через полчаса в лесу, спрятав и замаскировав технику, они принялись допрашивать пленного, одновременно сверяя его показания с картой.
Внимательно ее изучив, лейтенант отправил пару бойцов на мотоцикле пройти маршрут, который как раз пролегал по проселкам, и немцев там практически не было. Зная места, где сегодня должны быть посты фельджандармов, бойцы, повесив себе на шеи их бляхи, спокойно уехали. Никто к постовым лезть не будет, это как невидимки, а бляхи – пропуска-вездеходы. Рисковать всей группой лейтенант Никонов не захотел, тем более получив в свое распоряжение весь расклад по немецким частям в округе.
Бойцы вернулись через пять часов, лейтенант уже начал волноваться, но дорогу они проверили, вполне проходима для техники, немцев нет, так что полк сможет быстро и незаметно выдвинуться к мосту. После этого Никонов снова услал разведчиков к мосту, они должны были издали вести наблюдение и выявить все огневые точки и систему обороны, а сам двинулся назад. Технику он спрятал в километре от места переправы, загнав ее в небольшой лесок и замаскировав срубленными ветками, все равно долго она тут не простоит. Максимум через двое суток они вернутся назад, вот и будет готовый транспорт для него. В полночь, когда стало совсем темно, Никонов переправился назад, все это время его ждали, и он сразу поехал на доклад к начальству.
Данные разведки меня порадовали, мало того что выявили достаточно простой и безопасный маршрут к мосту, ведший практически мимо немцев, так еще и достали данные о расположении немцев на самом захваченном ими плацдарме. А мой план был прост как пять копеек: ночью в стороне навести переправу через реку и, пользуясь темнотой, рвануть к мосту. Сам мост постараться захватить тихо, чтобы, потом переправившись по нему, нанести удар по штабу противника, а также по местам сосредоточения артиллерии и бронетехники. Как раз, когда расчеты и экипажи спят, а сама техника стоит, захватить или уничтожить ее, тогда точно наши потери будут мизерными. Все это время и мои орлы, и бойцы обеих дивизий готовили средства переправы, искали лодки, рубили деревья и подбирали связующий материал, как веревки, так и металлические скобы. К сожалению, понтонов в нашем распоряжении не было, так что приходилось выкручиваться с использованием подручных средств.
Оба генерала отнеслись к моему плану несколько скептически, хотя признали, что он имеет вполне неплохие шансы на успех, но больно все было шатко. Малейший сбой, и все могло пойти прахом.
На следующую ночь мы приступили к созданию переправы. Первыми на тот берег отправились разведчики в полном составе, они вырезали часовых, которые наблюдали за рекой. Это в прошлый раз они просочились тихо, никого не тронув, за исключением той небольшой группы немцев, но те явно были левыми и не принадлежали к немецкой роте, что тут расположилась.
После разведчиков на лодках переправилась одна рота, которая тихо принялась с помощью разведки вырезать спящих немцев. Они сумели обойтись без стрельбы, после чего двинулись вдоль берега и стали снимать часовых других частей, а на нашем берегу стали в аллюре три креста создавать переправу, и уже спустя час на противоположный берег двинулась моя техника. Первыми ехали грузовики и бронетранспортеры, как самые легкие, ну и также вместе с ними бронеавтомобили. Уже после них двинулись легкие танки и самыми последними по очереди все три Т-28, все же они, по моему мнению, были очень хороши против немецкой пехоты и легкой бронетехники. Около двух часов ночи, построившись в колонну, мы двинулись к мосту. Разведчики еще раньше туда укатили на трофейной технике, которая так и стояла на месте под грудой веток с только начавшими сохнуть листьями.
Действовать решили нагло, хотя и на грани фола. Мы в темпе отправились к мосту, сосредоточив всю трофейную технику впереди. Зная от захваченных жандармов, кто тут есть, просто выдали себя за колонну одной из частей вермахта – и прокатило: часовые, видя подход длиннющей колонны немецкой техники даже не стали проверять документы. Правда это не спасло их, в конце шла уже наша техника, а потому, пользуясь темнотой и шумом от работающих моторов, мои бойцы легко их ликвидировали, после чего вырезали и охрану в импровизированных укреплениях, и это все за время прохождения колонны через мост. После этого, не останавливаясь, колонна стала расползаться; все командиры знали свои задания, это мы тщательно разработали еще у себя, когда готовили план операции.
Я сам с первым батальоном наносил визит вежливости штабу немецкой группировки, а два остальных батальона, разбившись на роты, должны были захватить или уничтожить немецкие танки и тяжелую артиллерию. Я несколько сдерживал скорость своего батальона, давая время другим отрядам успеть добраться до своих мест. Мне даже пришлось на полчаса остановить свою колонну, зато бойцы быстро оправились, а то не дело, если тебя во время боя припрет, хоть в штаны все делай. Также связался с обоими генералами и дал им первую отмашку, те тоже все это время сидели как на иголках, хотя они по большому счету абсолютно ничем не рисковали, все риски были исключительно на мне.
После получения по рации подтверждения вперед двинулись их разведчики, которые должны были тихо снять часовых на всем участке предполагаемой атаки.
Кстати, все танки были со мной, они шли в конце моей колонны. Наконец – время, даю отмашку, и мы движемся дальше, а минут через пятнадцать и небольшая деревня, где, по сведениям разведки, расположился немецкий штаб. Соблюдать тишину уже не обязательно, все равно все группы уже должны быть на своих местах, а что абсолютно у всех все пройдет исключительно тихо, я не верил.
Окружив деревню, въезжаем в нее. Немцев немного насторожили наши действия, они смогли заметить, что мы охватываем деревню, но вот противостоять нам они не смогли. Основная часть немецких солдат спали, и потому, когда началось, они спросонья, полуодетыми и подчас даже не вооруженными, стали выскакивать на улицы, где их принялись отстреливать мои бойцы. Вот где отличились Т-28 со своими пулеметными башнями, они, как колесницы смерти, двигались по улицам, уничтожая все на своем пути. В течение примерно получаса все было кончено, телефонную связь мы перерезали перед нападением, а радисты принялись забивать эфир, когда немцы попытались связаться с другими частями по радио. Недаром у меня были трофейные радиомашины с трофейными рациями, которые я отстоял у начальства, а частоты немецкого штаба они выявили за это время, так что ни с кем связаться немцы не смогли.
Кстати, немецкое командование удалось взять живыми, будет хороший подарок Кирпоносу, да и для нашей пропаганды тоже сладкий кусок, не все немцам наших генералов в плен брать. Тут политотдел может хорошо развернуться, да и мне не помешает их задобрить, а то они на меня волками смотрят. А тут все очень просто, я их, политработников, к ногтю прижимаю, когда они командовать пытаются. У меня с этим не забалуешь, а то такой деятель выслужиться решит, у самого опыта нет, а бойцов под немецкие молотки подведет, а оно мне надо, уже умелых и обстрелянных бойцов терять не за понюшку табака. А особисты за это на меня зуб точат, вот и надо им сахарную косточку кинуть, чтобы поменьше из-за меня на дерьмо исходили.
