— Вы помешали нашей операции, — начал «давить» фээсбэшник.
— А вы — нашей! — спокойно получил в ответ от Ивана.
— Эти люди — подозреваемые, — ткнул сотрудник ФСБ сначала в одного парня, а потом другого.
— Это внештатные сотрудники милиции, — улыбнулся Иван. — Наши люди. Так что насчёт подозреваемых вы что-то путаете.
— Вы не может нам противодействовать! — жёстко сказал майор.
Тут рядом с местом обсуждения — кто больше имеет полномочий, резко затормозил «уазик», откуда высыпали трое сотрудников милиции с автоматами, остановленные жестом одного из «оперов», опознав его и подчинившись приказу. При этом не направляя оружие прямо в сторону неизвестных для них людей, но держа так, что в любой момент могли открыть огонь.
— А давайте мы сюда вызовем того, кто нас рассудит⁈ — ехидно заявил Иван, достав телефон и нажав одну кнопку «быстрого» набора. — Следователь Смирнов Герман Михайлович?
— Слушаю тебя Иван, — раздался искаженный динамиком, но узнаваемый голос Германа.
— Тут у нас трения с ФСБ возникли. Ты можешь спуститься? Мы тут совсем неподалеку.
— Пять минут! — раздались короткие гудки.
— Ладно, мы уходим, — завил, скривившись капитан, а потом махнул рукой своим людям, после чего они сели в машины и уехали.
— И где? — не совсем довольный и вышедший из здания прокуратуры Герман, увидев стоявших в сторонке своих архаровцев, сразу подошел к ним.
— Свалили, как твой голос услышали, — повинился Иван, а стоящий рядом с ним Олег кивнул.
— Ну и ладно, — уже спокойно сказал Герман. — За их «топтунами» ушли? — подразумевая то, что не стоит оставлять следивших за ним в покое.
— Обижаешь, Герман, — улыбнулся Олег, — мои ребята их не отпустят.
— Зоопарк, кино: война и немцы — всё в одном флаконе, — неодобрительно покачал головой Герман. — И такой фигней занимаются две правоохранительные службы…
— Жизнь такая, не мы, — рассмеялся Иван, поддержанный смехом Олега.
— Ладно, вы работайте, а я дальше пойду, — вздохнул Герман, махнул рукой всем остальным ребятам и вернулся в свой кабинет.
* * *
— Гадёныш! — ругался Клевакин, находясь в кабинете своего начальника, где сидел вместе с Бобровым.
— А ведь я тебя предупреждал, — хмыкнул Майоров, произнося всем так известную фразу.
— Ну переиграли нас, что тут скажешь, — не сказать, что Бобров был дико удивлён. Разочарован — да, но плакать по этому поводу точно не собирался: — Красиво они нас сделали. Так ещё — у них и транспорт, и такое количество людей.
— Ты еще скажи, что ещё деньги! — злобно добавил Клевакин.
— И деньги, конечно, — кивнул согласно Бобров. — Мои ребята успели рассмотреть у них рации с гарнитурами, про которые мы только слышали. Я вон больше года у нашего зама по хозяйственной деятельности прошу хотя бы более-менее нормальные купить. А он мне фиги показывает: «Денег нет и не будет», — передразнил он голос заместителя руководителя УФСБ по Пермской области.
— Ой, да хватит уже, — скривился Майоров, которому каждый раз приходилось выслушивать эти стенания от Боброва.
— Чего делать-то будем? — прекратил валять дурака Бобров.
— Снимай слежку, — сам себе кивнул Майоров. — Иначе ничем это хорошим не кончится. Неизвестно, как отреагирует Смирнов. Если пойдёт к своему прокурору, то у нас всех будут проблемы.
— Да, забыл сказать, мои также успели заметить, что всех нас снимали на камеру, — спохватился Бобров.
— Ну вот, тем более надо заканчивать, — вздохнул Майоров. — Нам только этого видео у нашего руководителя не хватало. С претензией по незаконной слежке от городской прокуратуры.
— Блин, мы знаем, что он знает, что мы знаем… — не стал продолжать Клевакин.
— Сворачивайте свою махновщину, — не попросил, а приказал Майоров.
Глава 20
— И сколько у нас заказов на сегодняшний день? — сидевший в кабинете директора завода АО «Протон-ПМ» Алекс, вместе с тихо присевшим в уголке Германом, решил уточнить по поводу основной продукции завода.
— Не сказать, что хорошо, — с не очень довольным лицом ответил им новоявленный директор.
Когда-то бывший главный инженер, а теперь, по протекции Тимофеева — главы посёлка Сылва, ставший нежданно-негаданно директором своего родного завода. — Государство очень неохотно покупает наши двигатели, — вздохнул он, глянув на присутствующего здесь же Трофимова, которого Алекс по просьбе Германа часто приглашал на подобные совещания.
Люди, работающие на заводе, почти поголовно проживают в Сылве, так что интересы завода и посёлка хочешь не хочешь, но постоянно пересекаются по различным вопросам. Так чего собрания, совещания два раза проводить, если можно за одно уложиться.
— И сколько? — не удержался от вопроса Алекс.
Несмотря ни на что, завод худо-бедно, но до сих пор производил линейку ракетных двигатели РД-170, РД-275, активно используемых в ракетных носителях.
Главным разработчиком, а также конструкторским бюро было не АО «Протон-ПМ», а когда-то входящее в единую систему производства научно-производственное объединение «Энергомаш», расположенное в Химках Московской области.
Несмотря на развал, связи между двумя организациями были не утеряны. Ну и не удивительно, ведь в этом случае «Энергомаш» выступал «головой», а «Протон-ПМ» — руками, а именно производителем ракетных двигателей.
Герман особо в производство не лез. Всё равно толком ничего не понимал, ну гуманитарий он — обыкновенный. Однако, руку на пульсе в общей канве держал. И знал, что в конце 1999 года научно-производственным объединение «Энергомаш», была закончена разработка РД-180 — двухкомпонентный жидкостный ракетный двигатель, разработанный на основе почти безотказного РД-170. Фактически РД-180 был разработан для ракет носителей США: «Атлас-3» и «Атлас-5», которые использовали его на протяжении нескольких десятилетий.
Вот и скажи после этого, что в СССР была отсталая космическая промышленность. Ну да, а американцы тупые!
Они получили доступ к дешевым и почти безотказным ракетным двигателям. И пусть кто-то после этого скажет, что они их покупали из любви к искусству… Кем-кем, но идиотами они никогда не были, получая доступ к надежным и дешёвым продуктам или сырью.
— Могу доложить, что РД-170 государство покупает по одной штуке, дай бог, если раз в два месяца. По РД-180 идёт отладка и налаживание производства, так пока похвастаться объемом мы не можем. Но перспективы хорошие, — попытался обрадовать собеседников директор. — Правда вот до распада СССР по два-три двигателя в месяц сдавали, — вздохнул он напоследок.
— Что по поводу непрофильной продукции? — подал свой голос Герман, напомнив про скобяные изделия их завода.
— Ну здесь у нас всё хорошо, — грустно улыбнулся директор. — Только мы двигаем в будущее науку и производство. Вернее, прямо в космос, а тут — гвозди, скобы и т.д., — он огорчённо махнул рукой.
Ну не удивительно, производя ракетные двигатели для космической отрасли, достаточно странно переходить на изготовление простейшей продукции для высококвалифицированного персонала завода.
— Ну так это отлично! — обрадовался Алекс, который больше считал деньги, а не думал о каком-то там космосе или подобном ему. — Не, космос дело хорошее, — так он отреагировал на взгляд Германа, резанувшего его своим недовольством. — Но деньги ещё никто не отменял, да.
Не удивительно, что Алекс был доволен, ведь, казалось бы, никому не нужная продукция, неожиданно стала пользоваться всё большим и большим спросом просто в геометрической прогрессии. Хотя изначально Алекс категорически возражал о покупке акций завода, да и потом, когда Герман гонял их менеджеров по своей и местным областям, в том числе в Свердловской. Там на момент развал СССР было два крупнейших предприятия по производству нужной скобяной продукции.
Да вот только, после их приватизации, предприятия просуществовали несколько лет, а потом благополучно сдохли. Конечно, повлияло в первую очередь то, что в девяностые данная продукция мало кому была нужна в тех объемах, что производили эти заводы. Были сокращения людей, закрытие цехов, сдача помещений в аренду. Ну и собственниками стали всё те же рвачи. Получавшие прибыль и ничего не вкладывающие в само производство.
