Такая же участь постигла и сто двенадцатый истребительный. Полк потихоньку начал пополняться летчиками.
Один из них прибыл в тот же вечер и сразу же был назначен в звено Саблина. Виктору от такого подарка командиров хотелось или плакать или смеяться. Новенький оказался невысокого росточка, круглый, словно сдобная булка, с розовыми, покрытыми белым пушком щеками.
— Товарищ младший лейтенант, сержант Рябченко прибыл под ваше командование, — Голос у сержанта оказался звонкий, в глазах восторг и собачья преданность. Еще бы — новый командир оказался дважды орденоносцем, да вдобавок, с обгорелым лицом. Явный герой. У Виктора от этого взгляда заболели зубы.
— Где учились, — спросил он, — какой налет?
От ответа зубы разнылись еще сильнее. Нет, Виктор ничего не имел против Армавирской летной школы, но налет в пятьдесят два часа из которых только шестнадцать на истребителе? И с такими кадрами ему нужно делать лучшее звено? Да командир-то оказывается юморист похлеще Петросяна.
Потом пилоты повалили так, словно где-то прорвало плотину. Появилось и политическое руководство, на должность заместителя командира эскадрильи по политической части прибыл капитан Левушкин. В один день прибыли сержанты, Саша Ковтун и Саша Максимов. Похожие, словно братья-близнецы, голубоглазые, с одинаково белобрысой прической а-ля полубокс. С Дальнего востока прибыл лейтенант Вячеслав Ильин, невысокий крепкий, с крючковатым носом и холодными серыми глазами. Максимова направили в звено Виктору, а Ковтун и Ильин достались Соломину. Виктор от такого пополнения впал в черную меланхолию. Он даже ходил жаловаться Шубину, но в ответ наслушался таких матюгов, что быстро пожалел. Комполка был злобный, нервный и задерганный: процесс переформирования шел полным ходом. Прибывали летчики и в другие эскадрильи, вскоре полк пополнил летный составов до штатной численности.
Наконец и его звено укомплектовали полностью. На должность старшего летчика прибыл старшина Сергей Кот. Был он довольно невысок, кряжист, нетороплив, видом своим напоминал крепкий небольшой дуб. И к неописуемой радости Виктора Кот имел боевой опыт, о чем свидетельствовала медаль „За Отвагу“. Прошлой весной он совершил шестьдесят семь вылетов на И-16. Вылеты были в основном на штурмовку, но все равно, это был уже боевой летчик, на которого можно было положиться.
Слаживание полка началось начался на Саратовском аэродроме, куда они вскоре перебазировались. Проводились занятия: по радиосвязи, матчасти, тактике. Начались первые полеты: полку выделили два стареньких Яка и Ут-2. После занятий Виктор занимался со своими подчиненными. Объяснял, показывал на пальцах, ужасался их бестолковости и снова объяснял. Они не были глупыми, все схватывали на лету, просто чтобы понять некоторые вещи, нужно было хоть немного побольше налетать.
Наконец полк получил боевые самолеты. Однако вместо местных, саратовских Яков, прибыл целый эшелон истребителей из Новосибирска. Их быстро облетали, и процесс боевого слаживания пошел: полеты в составе пары, звена, эскадрильи. Тогда-то Виктор схватился за голову. Его сержанты не умели буквально ничего. Они неплохо держались за ручку, могли взлететь на самолете, могли его посадить. Но на этом их многочисленные таланты заканчивались. Маленькие модельки самолетов прочно заняли место в карманах реглана, зачастую научить их боевому маневрированию по-другому он не мог. Каждой минуте проведенной его подчиненными в воздухе, предшествовали десять на земле, с зажатым в руке самолетиком. Он буквально вбивал им в головы все, что знал сам.
При этом Виктор понимал, что в принципе ему еще повезло. Его подчиненные получили все же лучшую подготовку, чем тот же Пищалин. Они, по крайней мере, умели кое-как выполнять на самолетах недавно введенный по программе обучения высший пилотаж, умели пользоваться радиосвязью, потихоньку учились видеть небо. Но все равно, его сержанты еще не были полноценными летчиками. Они были сырой глиной, и нужно было приложить много трудов, чтобы вылепить из этой глины опытных воздушных бойцов.
В свой новый истребитель Виктор влюбился. Легкий, скоростной, маневренный, он был лучшей машиной из тех, на которых ему приходилось летать. Конструкторы внесли изменения в уже знакомый ему Як-7, значительно его улучшив. Снизили гаргрот и, установив сзади бронестекло, улучшили обзор из кабины. Уменьшили число бензобаков, убрали один из крупнокалиберных пулеметов. Других, не столь заметных Виктору изменений тоже хватало, но в результате конструкторских усилий, родился превосходный самолет — Як-9, значительно превосходящий своего прародителя. Вдобавок, все полученные машины были оснащены радиоприемниками, а на каждой третьей стоял радиопередатчик. И пусть этого все еще было недостаточно для нормального взаимодействия в бою, но все равно было заметно, что в ВВС идут перемены к лучшему. И это начинало радовать.
Механиком у него снова был Палыч и Виктор не знал, кто из них двоих рад этому больше. А еще, к его удивлению, мужчин в полку осталось немногим больше половины. Вначале он даже и не понял, почему Шаховцев распекает группу одетых в военную форму девчат, пока хитро ухмыляющийся Соломин не поведал, что это их полковые мотористы. Девушек оказалось много, они были всюду: мотористы, оружейник, парашютоукладчики и механики по радио и приборам — со всеми этими должностями они уже вполне успешно справлялись. Две девушки оказались даже в его экипаже. Дебелая, чем-то похожая на ломовую лошадь оружейница Зина Ложкина и худенькая, белокурая Оля Смирнова — мотористка. Зина вечно была поглощена своими мыслями и казалась рассеянной. Оля же старалась всячески понравиться начальству, даже такому невеликому как Виктор и регулярно пыталась подольститься. Правда, Виктор, окрыленный наличием у него Нины, на своих однополчанок не засматривался, но что-то ему подсказывало, что очередной боевой тур будет несколько более приятным, чем предыдущие.
Таню он видел всего несколько раз, эпизодически. Ни она, ни он никакого желания объясниться не изъявляли, держась подчеркнуто холодно. У Виктора появилась Нина, а Таня, по словам Лешки, была с капитаном Быковым. У них был очень красивый роман, который раньше служил предметом обсуждения всего полка, правда, вместе их Виктор еще не видел. Быков ему сразу не понравился. Рослый блондин, с правильным красивым лицом и ямочкой на подбородке. Мечта женщин. Не с его покарябанной рожей тягаться с таким красавцем. Выбор Тани стал понятен, и это вызывало сильное раздражение.
Причем Быков, похоже, тоже знал про старого Таниного ухажера и относился к Виктору несколько враждебно. Явно это выразилось только в настойчивом желании провести с Виктором учебный бой и громадной настойчивости выйти из этого боя победителем. Бой получился тяжелейший, но, не смотря на все усилия, на все хитрости и уловки, Виктор проиграл. Самолюбие в этой схватке жестоко пострадало — за боем наблюдал весь полк, но комэск второй эскадрильи оказался тем самым ломом, против которого никакие приемы не помогли. Виктору оставалось лишь бессильно злиться, лелея надежду на реванш. Сейчас он даже не мог позволить себе потренироваться в пилотаже — за исключением воздушного боя, все отпущенный полетный лимит уходил на сколачивание звена.
