Кошкина. Или ещё что-нибудь короткое и широко распространённое.
Сергей Сергеич и к этому был готов, вытащил из папки лист с фамилиями и начал предлагать. На Шубиной я остановилась:
— Во! Пойдёт. И не сильно длинно. И привычка расписываться буквой Ш нормально встанет. Пошли, за новые именины чаю выпьем, что ли?
Мы переместились в кухню, Вовка водрузил чайник на газ и спросил:
— А как вы нас «убить» собираетесь? Автоавария?
— Скорее всего.
— А может, обвал? Как Бодрова, Олька, помнишь?
Я помычала. Как не помнить! Жалко парня было, ужас просто.
— Это который актёр? Вы рассказывали как-то про фильм.
— Актёр, режиссёр. На съёмки поехал в Северную Осетию, попал под обвал в Кармадонском ущелье, вместе с группой. Искали-искали — ничего не нашли.
Тут я себе всё это вообразила и говорю:
— Не, ну ты представь себе, это какого размера надо обвал организовать, чтобы ничего не раскопать? А если наши туда всё-таки попрутся? Рыть будут, ещё пострадает кто-нибудь? Не-е… Лучше просто и быстро. Авария, и желательно чтоб сгорело всё нахрен. Обугленные сандали предъявить, чтобы сомнений не оставалось.
— Согласен, неплохой вариант.
ОБСТАВИТЬ АВАРИЮ
Ольга.
После обеда меня вдруг живо заинтересовал вопрос достоверности:
— Кстати, а куда мы едем?
— По легенде, имеешь в виду? — уточнил Вова.
— Ну, да.
Мы уставились на Сергей Сергеича.
— Может, к Олегу Петровичу? Вызов можем организовать.
— Нет, не годится! — я решительно вскочила. — Ну, вы, мужики, даёте! Он потом всю жизнь будет себя винить, что не вовремя сына вызвал, и переживать дурацкие флэшбэки.
— Да, такой хоккей нам не нужен, — согласился Вова.
— Предлагаю знаете что? Осень же близко, всякие выставки сельхоздостижений. Давайте мы куда-нибудь поедем? И не просто так, а хвастаться.
— Опять с козами? — в ужасе спросил Вова.
— А что? Возьмём парочку отбракованных, типа продать…
— Олька, нет! Хватит. А если придётся срочно переезжать? Опять их волочь за собой? Чтобы нас по этим подозрительным перевозкам отследили? Категорически нет!
— А курочек?
— Никаких курочек не потащим! Надо будет — на месте купишь!
Я прищурилась на него:
— И Роба тоже не потащишь?
Вовка взъерошил волосы:
— Вот ты какая, а…
— Мясная, костяная, кожей обтянутая.*
*Детская призказка,
не моё изобретение.
— Да. Роба оставлять не хочу. Можно придумывать всякое про охранную собаку и дополнительную безопасность, но честно — не хочу бросать. Не думаю, что нас голодать заставят. Всё можно купить. А Роб — друг.
— Так-то ты прав, конечно… Но он же тоже здоровый. Как? Чтобы не увидели — как ты собираешься его прятать?
— Минутку, — сказал Сергеич и вышел.
Вернулся он через десять минут, когда мы как раз новую порцию чая заваривали.
— Значит, так. Большая часть выставок по итогам сезона запланирована на конец сентября. Это долго. Но! Шестого августа в Омске открывается новый машиностроительный цех малогабаритной техники, и вы туда приглашены как активисты сельхоздвижения среди подрастающего поколения. Вызов придёт завтра-послезавтра. Вопрос с собакой тоже решаем. Перевезти — не проблема. Снотворное, и в чемодан с дыхательными отверстиями. Спецдокументы выправим, полетит с сотрудником, особым грузом. Вопрос в другом. Как обосновать, что он с вами едет?
— Организовать, что он якобы сбежал? — прикинул Вова. — В ночь перед нашим выездом?
— Или утром, — предложила я. — Пойти с козами до нижнего края противопожарки, там ему укол поставить и в машину погрузить.
— Тоже тема.
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ — РАЗ…
Ольга. Конец июля.
Насколько я поняла, вариант нашего переселения получился комбинированный. По крайней мере, когда двадцать третьего (это была уже снова среда) мы наконец-то приехали на дачу, родня смотрела на нас заговорщицки, хотя никто ничего такого секретного вслух не говорил.
Вовка отдал Сергеичу упакованные плёнки, карты и вражеские деньги (но не просто так! Сказал: «Меняю на шуруповёрт, и чтоб с запасным аккумулятором!»), подарил мне ножик, похвастался остальными случайными обновками, угощал нас сухим американским мясом и сырокопчёной колбасой, которая пока ещё не отдавала пластиком, а вечером пригласил меня вроде как на прогулку и показал, где, если что, беретта прикопана.
И всё как будто бы потекло по-старому. И, наверное, оно бы вовсе не выглядело так душераздирающе, если бы я не знала, что скоро мы уедем насовсем. Эти дни стали для меня тяжёлыми. Гораздо тяжелее, чем я даже первоначально себе представляла. Я смотрела на радостное лицо бабушки и начинала плакать, пряталась к себе в комнату.
Бабушка переживала, списывала на нервное потрясение. А я сидела у себя, размазывала по лицу слёзы и продолжала методично составлять подробные инструкции для тех, кто останется. Очень не хотелось бы, чтобы тут без нас всё разъехалось и сползло до состояния заштатного свинарника.
Однако, вскоре произошло событие, от которого я резко перестала плакать, а начала страшно ругаться всякими ругательствами, которые можно было высказать публично, типа: «Жёваный крот!» — «Чтоб вам там повылазило!» — «С-с-с-сахар-сахар-сахар!» — «Щучьи потроха!» и «Ах вы, рылозады перцептивные, каланхоэ вам в монокуляр!»
Повод был более чем.
Некто в нашем дорогом горкоме партии внезапно решил, что такое образцовое учреждение, как ДСЮНиОСХ «Шаман-камень» не может управляться психически нестабильным ребёнком. Матушку вызвали на заседание и там на неё, простите за тавтологию, наседали, чтобы она отписала право на управление «Шаманкой» областной юннатской станции, а уж они нам помогут. Пришлют своего директора филиала (о, уже филиала!), организуют широкую работу со школами (опять???) и вообще, всё здорово оформят.
Более того, горком, при поддержке инициативной группы (в этом месте я сильно насторожилась) планирует на объединённых площадях «Сибирского подворья» и «Шаман-камня» организовать международный советско-вьетнамский трудовой лагерь для подростков. И всё бы ничего, и даже здорово, вот только директором этого лагеря должна была стать какая-то их левая мадам.
Вот только чужих командиров нам в нашем хозяйстве не хватало!
Матушка, хоть и растерялась, но подписывать что-либо сразу отказалась, а поскорее приехала к нам со всеми этими новостями. Разнервничалась страшно, валерианку пила и дрожала руками.
Мы с Вовой, недолго думая, помчались к нашим «кураторам».
— Сергей Сергеич, что происходит⁈ — вежливо спросила я, с трудом дождавшись, когда дверь кабинета за нами закроется. — Вы ж нам русским по белому обещали, что Шаманка за семьёй останется — и вдруг? Какого хрена⁈
— Это инициатива не нашего ведомства,
