— И? — Женька по-настоящему заинтересовался.
— Никаких изменений. Месяц мы пили травы, настои, всякую гадость. Все по-прежнему. Тут я решилась пригласить доктора. Этот «мастер» проделал ту же процедуру, что его предшественница. Моя протеже вынесла это с беспримерным терпением. Напрасно.
— Теперь у меня вопрос. — Гостья стала заметно волноваться. — Доктор сказал, что если выскабливание не помогло, то это значит, что плод не в матке. Такая ситуация очень часто приводит к смерти матери и плода. Так?
— Да. — Женька задумался. — Срок значит недель восемь-десять. Если это трубная беременность, то время на исходе. Дорога каждая минута.
— Пошел невнятный слушок. Больше никто не берется помогать. Боятся гнева мужа. Ты, Евгений, наша последняя надежда. В нашем распоряжении месяц. Потом граф вернется.
— Вот оно как. Я совсем не удивлен. А что я получу в качестве награды, если больная погибнет? Считаю, что стоит отказаться.
— Нет, у вас нет такой возможности. — Голос воспитательницы стал жестким. — Слишком многое поставлено на кон. Я ввязалась в это дело, чтобы победить. — В глазах женщины вспыхнул огонь, который означал, что она одержима данной идеей. Стало понятно, что дама готова на все, чтобы осуществить свои замыслы. — Могут всплыть подозрения в насильственной смерти Петра.
— Кнут я вижу, а пряник? В случае успеха… — Саблин даже не пытался спорить с обведениями в причастности к смерти Ленкиного мужа. Эти подозрения рассыпались бы при любом сколько-нибудь честном расследовании, только где его взять на Руси.
— Разве вам недостаточно счастья Леночки? Чувствуя, что Евгений внутренне согласен, Мария Ивановна позволила себе пошутить.
— Сударыня, я обещал Агапу Никитичу помочь избавить его сына от незначительной проблемы. До свидания.
— До чего меркантильна современная молодежь. В наше время такого не было. Где альтруизм и человеколюбие? Забыто бескорыстие и жертвенность.
— Саблин поднялся из-за стола. — Боюсь, что мне пора.
— Постойте. Вы куда — Мария Ивановна растянула губы в улыбке. — Мы не хотим препятствовать вашей дружбе с Леночкой. — Дама достала из сумочки плотный конверт. — Паспорт, свидетельство и подорожная до столицы. Двадцать красненьких. Рекомендательное письмо к моей подруге.
— Это аванс? — Со стороны попавшего в безвыходную ситуацию Женьки это была уже наглость.
— Да. — Дама вздохнула и осуждающе покачала головой. — Время не ждет. Я говорила с вами открыто. Не подведите меня.
— Женька молча кивнул. — По дороге надо будет заглянуть в зелейную лавку и захватить все необходимое. Если все как вы описали, то нужна срочная операция. Стерильное белье и перевязочный материал должны быть готовы.
Встретившая Саблина Анфиса Игоревна выглядела помолодевшей и успокоившейся. Полученные деньги позволили несколько поправить дела и избавиться от долгов перед местными лавочниками.
— Анфиса, Женька даже не счел нужным произносить отчество, прекрасно выглядите. Прямо помолодели. Хоть картину с вас пиши.
— Спасибо. — Зелейщица сохраняла хладнокровие. — Все сделала как вы предписали. В бане жар держится все время. Я вас завтра ждала. Случилось что?
— Мне нужен ассистент срочно. Готовы?
— Конечно.
— Тогда собирайтесь и все из бани прихватите. Оплата сверх того, о чем мы договаривались. — Саблин предвосхитил своими словами естественный вопрос.
Карета, с задернутыми шторами въехала во двор. Хоть Мария Ивановна и делала вид, что соблюдает тайну, но при желании отыскать каменный особняк в городе, где наберется едва десяток подобных домов не вызвало бы никакого труда.
Процессия, нагруженная многочисленными баулами, по черной лестнице поднялась на второй этаж, и проследовала в огромный, похожий на залу будуар.
— На широком кресле сидела осунувшаяся женщина. События последних месяцев превратили ее в дурнушку.
— Бог мой! — Губы зашептали молитву, прерываемую всхлипами.
Смотреть на эту картину было в высшей степени неприятно. Вокруг царила атмосфера безысходности. Будто за стеной остался свежий воздух, а здесь тоскливое болото. Работать с пациентами, которые заочно приговорили себя к смерти трудно. Это требует особых навыков и определенной душевной организации.
— Здравствуйте. — Саблин склонил голову.
— Присаживайтесь, сударь. Напрасно вы приехали. Я уж теперь и сама вижу, что все кончено. У меня нет сил бороться. Растаяли все надежды. — Голос говорившей был тускл и тих.
— Да кто же вас обидел? — Захлопотала как наседка Мария Ивановна.
— Выйдите все. — Голос Саблина словно ножом разрезал слезливую атмосферу. — Мне надо поговорить с юной леди.
Стоявшие рядом с входной дверью женщины быстро ретировались. Закрыв двери, Саблин обернулся к пациентке.
— Слушайте меня внимательно. — Женька помнил, что голос должен излучать уверенность и спокойствие. Получалось у него не очень, но человеку, который предпочитает хвататься за соломинку, должно было хватить и этого. — Мы справимся, если вы готовы помочь.
— Что я должна сделать. — В голосе женщины прорезался крохотный лучик надежды.
— Хотеть выздороветь.
— Устала от боли. Лучше смерть, чем все это терпеть. — Неверная жена закрыла лицо руками.
— Посмотрите на меня. — Женька встал на колени, развел руки больной в стороны. — Я обещаю, что боли не будет. Как только почувствуете резь, вы скажите, и мы все прекратим. Даю слово.
— То ли голос был убедителен, то ли хозяйка была внушаема, но медику удалось добиться своего. — Я вам верю.
— Теперь расскажите, что вы чувствуете. Коротко.
Рассказ незнакомки вполне укладывался в первоначальное представление о прогрессирующей внематочной беременности.
— Нужна операция. — Женька старался, чтобы больной передалась уверенность, которую он вовсе не ощущал.
— Я не вынесу. — В голосе женщины опять появилась плаксивость.
— Отставить реветь. — Пригодились командные нотки.
Женька осмотрелся по сторонам. Куда-либо вести женщину вряд ли получилось бы, да и где найдешь подходящее помещение. То, что он сумел убедить ее и так большая удача. Слава богу, что в комнате был стол и большие окна.
— Анфиса, тащите все сюда. — Пока помощница принесет многочисленные кастрюли, можно было сделать спинальную анестезию. — Готовьте все, как мы обговорили. Видите длинное узкое бюро.
— Снимайте свою рубашку. — Обратился Женька уже к хозяйке. — Подскочившая Мария Ивановна принялась помогать. — Теперь вставайте на стул и садитесь ко мне спиной на это застеленное простыней бюро, чтобы мне не стоять в три погибели. — Иглы Квинке не было, зато имелась длинная инъекционная игла. Куда делать укол Женька знал теоретически, но все когда-нибудь делают что-то в первый раз. Хорошо хоть, что его пациентка была худенькая и тонкокостная.
