Глава 21
На сей раз Витек пришел пораньше меня. Конспиративные тонкости мы соблюдали безупречно. Не знаю, что уж там Витек успел наговорить — думаю, не очень-то и много — но смотрели на меня старшие товарищи с особым интересом.
— Ага… — многозначительно молвил Хафиз. — Ждем с нетерпением!
Я прошел и сел с сугубым достоинством. Как человек, несущий ценную информацию. Что, собственно, так и было. И что я сразу подтвердил:
— Да, есть интересное. Во-первых… У нас на потоке есть такая девушка, Елена Никонова — вы ее должны знать, она в отделе кадров работала.
— Да, припоминаю, — живо воскликнул секретарь. — Симпатичная такая особа, светло-серые глаза…
Смотри, какой внимательный!..
— А, — оживился и редактор, — как же! Да она ведь внучка профессора Никонова, ну, ты должен о нем знать!..
— Ну, как же!..
Тут Столбов с Музафиным воздали хвалебное должное покойному профессору Никонову — как одному из отцов-основателей здешней химической научной школы.
— Да, — сказал я после дифирамбов, — именно она. Внучка. У нас с ней отношения хорошие, приятельские…
Витек, конечно, покосился на меня, но все же хватило ума не развязать язык.
— Так вот, — продолжил я: — подходит вдруг она ко мне. Такая озадаченная….
И я в главных чертах пересказал наш вечерний диалог с Леной. По мере моего говорения глаза и рот Витька изумленно округлялись:
— По… постой, — наконец, проговорил он. — Это что… это он про меня спрашивал⁈ Беззубцев?
— Именно так, — припечатал я. — И это, бесспорно, подтверждение его связки с Жирковым. Он — Беззубцев то бишь — знает, что Жирков посылает на реализацию некоего Ушакова. Решил поинтересоваться.
— Что значит — «некоего»? — слегка надыбился Витек.
— Ну, это ж я с их точки зрения говорю.
— Точка точкой… — нахмурясь, пробормотал Хафиз. Побарабанил пальцами по столу. — Опять же это ведь довод только для нас, ни для кого другого.
— Согласен. Но я же сказал, что это во-первых. А вот оно во-вторых…
«Во-вторых» я излагал долго. Не потому, что мямлил, путался, тянул. Старался говорить со смысловой оттяжкой. Веско. Давая слушателям время вникнуть, прикинуть, согласиться со мной. Или не согласиться. Этот вариант я, разумеется, тоже просчитывал.
Выслушав меня, институтские чины переглянулись. Андрей Степанович, похоже, остался не в восторге.
— М-да… — тяжеловато вздохнул он. — Попахивает авантюрой…
И с этим не поспоришь. Я сам это сознавал. Но…
— Но ничего другого нам не остается, — закончил за меня Хафиз. — Думаю, на том и остановимся. Да, вам ведь адрес Беззубцева понадобится?..
— Это я на себя возьму, — вмешался Столбов. — С Палычем перетолкую, мы с ним рука к руке… Да вот хоть сейчас. Погодите-ка, схожу к нему. Он еще на месте должен быть. Да частенько и задерживается… Подождите!
И он направился к Владимиру Павловичу, начальнику отдела кадров.
— Да, ребята, — с особой интонацией произнес Хафиз, глядя на нас с сочувственным любопытством. — Вы, конечно, взвалили на себя миссию…
Он многозначительно покачал головой.
Что мне было сказать? Конечно, план мой отдавал чем-то приключенческим. Но с другой стороны, секретарь был прав: сейчас уж что есть, то есть… А кроме того, была и третья сторона, и о ней я помалкивал. Поскольку что зря болтать? Вот сделаем дело, там можем и поговорить.
Я испытывал дивную, необъяснимую уверенность, что у нас все получится как надо. И ясное дело, сейчас хвастливо распинаться об этом не мог. Сделаем! — я не то, чтобы навязчиво твердил это про себя. Это было совершенно незачем. «Сделаем» как-то само собой поселилось во мне. И даже нетерпение стало разбирать: эх, скорее бы начать действовать!..
Вернулся Столбов.
— Вот, — протянул он бумажку. — Адрес. Эх, ребята, — счел нужным предупредить он, — опасную игру вы затеяли…
— Не вы, а мы, Степаныч, — жестко усмехнулся секретарь. — Да, лезем в авантюру, это ты верно сказал. Но здесь уж вопрос стоит не то, чтобы ребром, а дыбом, что ли. Ты представляешь, что будет, если упустим?.. Ладно, скандал, это еще не самая страшная беда. Самое страшное — разработка уплывет туда, на запад! Вот это действительно будет катастрофа!..
Хафиз увлекся, и еще несколько поговорил по сути верно, но пафосно. В общем-то зря, ибо все понимали сумму задач. А в секретаре, видать, проснулся оратор, он заговорил как на торжественном собрании. Теперь уже редактору, наоборот, пришлось его притормаживать:
— Ну, будет, будет, не на трибуне. Ясно, действуем…
Тут мне показалось, что нечто существенное он не договорил. Но это меня не смутило. Я уже понял, что Степаныч тот мужик, что не обманет, не подставит, а если помалкивает о чем, то не просто так.
— Ладно, — сказал я. — Тогда мы сразу же и пойдем. Пока не поздно. А тянуть тут нечего.
— Да! Давайте, — напутствовал нас Хафиз. — Удачи!..
— Минутку, — поспешно сказал Андрей Степанович. — Вы как все сделаете, немедля мне отзвонитесь. Поняли? Немедленно! Сразу же. Вот номер. Это домашний.
Он взял бумажный лист, крупно набросал цифры. Сунулся по карманам:
— На всякий случай… — выгреб из кучи мелочи пару двухкопеечных монеток и еще раз повторил: — Звоните сразу же! Я жду.
Схема действий у нас с Витькой была готова со вчерашнего дня. Точнее у меня… Но здесь надо, конечно, раскрыть суть.
Вчера, когда встретились у общаги, Витек, заслуженно гордясь собой, пустился говорить о том, что он сумел выудить у Кайзера максимум информации. Очень эмоционально, возмущенно говорил об уродских выходках Гриши. Прибавил, естественно. Гриша в его рассказе быковал беспредельно, находясь в
