В этом смысле она мне сразу напомнила нашу Макарову, хотя внешне совсем другая. Совершенно. Но вот эта тонкая способность кружить мужские головы — она, конечно, присуща самым разным женщинам.
Несомненно, эта Марина Николаевна была женщина неглупая. В визите к ней я выдвинул Витьку вперед, сам скромно фланируя на заднем плане. Но замечал, как она бросает на меня любопытные взгляды…
Нет уж, голубушка! Путь сюда закрыт — подумал я и, наверное, что-то в моем лице изменилось. Закрылось. Или похолодало, скажем так. Марина же Николаевна, должно быть, была настолько неглупа, что и это уловила. И не обиделась. Наверное, она слишком хорошо знала жизнь. Идущие от нее незримые флюиды погасли как по команде.
— Хорошо, молодые люди, — суховато молвила она, выслушав Витьку. — Надеюсь, о нашей встрече вы никому говорить не будете?..
— Ну что вы! — горячо заверил Витек. — Это же просто не в наших интересах!
Она перевела взгляд на меня. Глаза у нее были темно-карие, цвета марочного дорогого коньяка. Вообще, она была явно южного типа, не брюнетка, но темноволосая шатенка, что-то такое украинско-молдавское, что ли, проглядывало в ней.
— Разумеется, — веско обронил я. — Иначе бы нам и не доверили столь деликатную миссию.
Ей этот ответ явно понравился, но флюиды она включать не стала. Рассчиталась шестью четвертными, на том и распрощались.
— Ф-фу!.. — выдохнул Витек, когда мы вышли из подъезда. — Слава Богу! А я уж опасался — сейчас опять пойдет какая-нибудь бодяга… Но на тебя она зыркала, старая мочалка!
— Ну, Вить, — усмехнулся я. — У тебя какое-то превратное представление о женской зрелости. Женщина в самом расцвете…
— А, ладно! В жопу себе пусть засунет этот рассвет.
— Не рассвет, а расцвет. Кстати! — я оживился. — А как наша закройщица Людмила? Не развил знакомство?
Витька оживился тоже:
— Не! Но мысль в уме держу. Иногда, знаешь, так подумаешь об этом… И на душе приятно станет! Как будто есть у тебя в запасе что-то такое, какое-то интересное приключение. И можно в любой момент его… э-э, как бы это сказать…
— Активировать.
— Да! Включить как кино с неизвестным сюжетом. Во! Точно. Хорошо сказал?
— Вполне, — одобрил я. — А что Татьяна?
— Да кочерыжится все еще. Правда, вроде бы пошло на лад… Слушай, наверное, она ко мне какими-то чувствами прониклась, а⁈ Ты как думаешь?
В этом плане Витек, видимо, был крайне закомплексованным юношей. Ему попросту трудновато было представить, что какая-то девушка может по-настоящему прогреться теплыми чувствами к нему. И сейчас до конца в это поверить не мог. Татьяну ценил, но все равно воспринимал не как опору, поддержку, верную женщину — а так, приятную игру. Сегодня есть, завтра нет, ну и ладно.
Я подумал, что мой дружеский долг — попробовать переформатировать этот настрой… Но не сейчас. Сейчас я должен отработать безупречно. Попасть в самое верное психологическое русло.
— Ага, ну вот, кажись, этот дом, — указал Витек на добротную, хотя без изысков послевоенную пятиэтажку в два подъезда. — Квартира… тринадцать, чертова дюжина. Ну, это вон тот подъезд.
— Пятый этаж, — хмуро добавил я, представив себе странствие по длинным лестничным маршам «сталинки».
Впрочем, молодым организмам это дело — тьфу, и растереть, разве что запыхались немного.
— Звони, — кивнул я на дверь, щеголевато обитую черной кожей.
Витек, казалось, только прикоснулся к звонку — и дверь волшебно распахнулась, предъявив нам моложавого, подтянутого мужчину из разряда «без возраста». Стройную его фигуру плотно облегал синий спортивный костюм «Адидас». Приветливое выражение лица, чуть-чуть тронутые сединой волосы. Улыбка:
— Приветствую, молодежь! Вы от Кости?
— Все верно, — вежливо ответил я.
— Ну, входите. Он говорил, Виктор придет, а вы?.. Или вы оба Викторы? — тут он рассмеялся.
— Виктор — это я, — осмелел Витька. — Мой друг Василий… У него к вам особое дело есть, — вдруг брякнул он.
Эх, зря он так! Ну да слово не воробей.
— Вот как, — не удивился Виталий Алексеевич. Видимо, всякие виды в жизни повидал. — Ну, Василий, что за дело?
Дверь он плотно закрыл.
— Да как вам сказать… — протянул я. — Боюсь, вы будете неприятно удивлены.
— А ты не бойся, — спокойно заметил хозяин. — Меня удивить сложно. Я бы сказал, невозможно.
— Тогда все проще, — я улыбнулся. — Послушайте.
Глава 22
Я старался говорить размеренно, четко, строя фразы коротко и внятно. Суть моей речи была такова.
Вы, Виталий Алексеевич, приобретаете препарат, полагая, что это усилитель ваших половых реакций… Только это не совсем так. Мы с Виктором, конечно, подписались на распространение через Константина, поскольку бабки приличные, такие на дороге не лежат. Но как начинающие химики, решили уточнить…
— Химики? — заинтересованно перебил комбинатор.
— Да, — с сугубым достоинством ответил я. — Первый курс, правда, но поступали целенаправленно, в олимпиадах участвовали, все такое…
И я дальше развил эту мысль: в химии мы сечем, не лопухи подзаборные. Обратились к старшим товарищам. Они исследовали вещество — и вынесли вердикт: это сильный наркотик, вызывающий быстрое привыкание. Да, он дает кратковременный эффект в виде усиления потенции. Но это не главное. Главное, человек подсаживается на него, становясь рабом своей зависимости. А изготовителям и распространителям, конечно же, на это плевать с самой высокой колокольни. Человек превратился в наркомана, в животное? И хрен с ним! Не жалко. Но даже и не в этом суть.
Здесь я, конечно, сделал смысловую паузу.
Туз и глазом не моргнул, и бровью не повел. Но по его лицу я безошибочно уловил, что он попался на крючок недосказанности. А ну-ка, ну-ка, что там за суть?..
И я не стал его чересчур томить.
