книги, почитай новости…
— Я бы хотел погулять по Риму, — осторожно уточнил Архилох.
— Посмотреть на красоты Города сможешь завтра и послезавтра, — ответил Луций. — Сегодня побудь здесь. И твои сопровождающие тоже. Договорились?
— Конечно, — согласился наварх, успев подумать про очередные загадочные явления римской жизни. Поскольку заняться ему было нечем, то сразу после завтрака Архилох отправился в покои для хранения книг и газет, которое в последнее время стало модно называть на эллинский манер вифлиофикой. За ней следил специальный раб, который и помог Луцию выбрать самые интересные впуски «Акта Диурна» за прошедший год.
Подобно Анархасису, этому скифскому философу, Архилох делил людей на живых, мертвых и тех, кто находится в море. Его, как и остальных моряков, новости земли интересовали только в той мере, в какой они могли повлиять на его жизнь и жизнь экипажа его корабля. Поэтому множество новостей и событий пронеслось мимо него, не отложившись в памяти. Но теперь он оказался в самом центре событий, поэтически выражаясь, в самом «глазе бури». Поэтому требовалось посмотреть и изучить все значимые новости, чтобы хотя бы немного ориентироваться в «подводных рифах» современной римской политики.
Читая статьи в газете и расспрашивая раба — вифлиотекаря, Архилох пришел к неожиданному для себя выводу, что Красс создал за это время своеобразный новый «триумвират», только вместо трех фамилий в Риме теперь господствовала своим авторитетом одна — Крассы. При сохранении внешних атрибутов республики, включая выборы магистратов, заседания Сената и борьбу фамилий за почетные должности, все решения фактически утверждал своим авторитетом Марк Лициний Красс. Император с наивысшей властью (imperator majus), принцепс Сената, главный цензор с трибунской неприкосновенностью, Отец Отечества, имеющий право рекомендации своих кандидатов на любые должности, Красс, если судить непредвзятым взглядом, имел власть, не уступающую царской. И при этом власть внешне оставалось той самой республиканской, которую так жаждали квириты. А ведь кроме самого принцепса, у власти оказались и его сыновья. Старший, Марк Лициний Красс Пий (Благочестивый), занимал должность верховного понтифика и главы коллегии жрецов Юпитера, кроме того, главного квестора республики (казначея). Именно как верховный понтифик Пий провел реформу календаря, которая наконец навела порядок в запутанном римском летоисчислении. Младший же сын, Публий Лициний Красс, кроме должности пожизненного цензора с трибунской неприкосновенностью, получил также вновь созданную должность вождя войск, пеших и конных (dux militum, peditumet equitum). Теперь, наконец, Архилох понял глубинный смысл шуток о «трех толстяках» и их власти. А ведь кроме политической власти Крассы владели огромными богатствами еще будучи просто патрицианским родом. Учитывая то, что он слышал от разных собеседников про скромность, скрытность и даже скупость старшего Красса, наварх не мог поручиться за то, что Принцепс не владеет большинством домов Города сам или через посредников. Пожалуй, такая власть не могла не могла не вызывать зависти и недовольства у многих отцов фамилий.
Признаться, недовольных нынешней ситуацией и мечтателей, желающих «вернуться в золотой век республики», он встречал даже среди флотских преторов. Но большинство из них не заходило в своих разговорах дальше робких высказываний о своих мечтаниях. Кроме того, флотская служба сама по себе излечивала от многих иллюзий. Поэтому Архилох эти разговоры всерьез не воспринимал. Но, похоже, зря. Не просто так Луций волнуется. Не из-за простой, в сущности, экспедиции. Явно наверху что-то происходит, и его вождь не хочет, чтобы флотские были в этом замешаны хотя бы краешком.
«Неладно что-то в Римском государстве… Неужели впереди новая гражданская война, — мелькнули тревожные мысли. Но Архилох тут же отбросил их. — Война, так война. Придется вместо экспедиции походить по морю, гоняя мятежников», — он злобно оскалился, заставив вздрогнуть раба, подносившего очередной свиток «Акта Диурна».
Теперь Архилох читал газету, отыскивая в заметках фамилии, которые обязательно поддержат Крассов. И находил фамилии сенаторов, патрициев и плебеев, и даже всадников, выдвинувшихся при новом порядке. Некоторые получили неплохие должности, причем иногда в обход обычной карьерной лестницы или во вновь организованной фискальной системе. Другим, как например публиканам, потерявшим изрядные доходы после отмены системы откупа налогов, принцепс предложил долю в приносящих изрядные доходы предприятиях. Всех, понятное дело, Красс сделать одинаково довольными не мог, но создать большую партию сторонников ему, как решил Архилох, удалось. Теперь наварх окончательно успокоился и, оставив разбираться со прочитанными им свитками раба, отправился полдничать. Вторую половину дня, от короткого дневного сна и до самого обеда, он провел в обычных делах — позанимался с мечами вместе со своими спутниками, помылся в термах… Ни разу не вспоминая ни о том, что сумел выяснить из сообщений газеты, ни о том, кто его всему этому научил.
После обеда Луций пригласил Архилоха в таблинум.
— Все, — весело сказал он, едва двери закрылись. — С экспедицией решено, через неделю поедешь в Мизенум… — что и как необходимо будет сделать для подготовки к экспедиции, Луций рассказал наварху коротко. Зачем много говорить человеку о том, что он и сам знает не хуже тебя. — Можешь погостить у меня всю неделю. Или поедешь к себе на виллу?
— Если разрешишь, то три дня побуду у тебя, посмотрю на Рим, а потом поеду на виллу. Надо проверить, как там дела, — Архилох, отвечая, внимательно посмотрел на Луция. — Есть что-то что мне нужно знать и учитывать?
— Слава богам, нет, — улыбнулся Луций. — Несколько патрициев организовали заговор. Хотели убить императора. Но об этом узнала тайная служба. Все схвачены. И, — он проговорил шепотом, — только тебе скажу, что двоих самых главных заговорщиков схватили благодаря работе разведки флота.
— Вот как. Молодцы наши, клянусь трезубцем Посейдона, — нисколько не удивился Архилох. С эксплораторами флота ему уже приходилось пресекаться во время Галльской войны и рейдов в Британию. Рисковые парни, но знающие свое дело, как он успел заметить. Полученные от них сведения практически всегда соответствовали истине, что не раз помогало его отряду бить британских пиратов и успешно атаковать их поселения на острове. Кто занимался организацией разведки, он, конечно, не знал. Но почему-то был уверен, что без вождя флота в этом деле не обошлось.
— Да, молодцы, — согласился Луций. — Но хватит о делах. Пора и отдохнуть, не так ли?
— Конечно, вождь, — согласился Архилох. Они отправились по спальням, причем сегодня Архилох от услуг рабыни отказываться не стал.
На следующий день Архилох наконец-то смог встретиться с Гаем. Бывший центурион снимал часть первого этажа в одной из новых инсул. Причем
