Эрик потребовал от горожан сдать узурпатора и выплатить контрибуцию за его укрывательство и дал им на обсуждение этого вопроса пять дней, по истечении которых город подвергнется осаде и разорению, а жители будут убиты.
На пятый день, видя, что город не намерен идти на уступки, царь распорядился дать залп ядрами по воротам, дабы разнести их в щепки и напомнить жителям о том, что у них остался последний день. Как ни странно, это реально помогло, и в городе началось восстание черни, а потому уже через пару часов Эрик наблюдал перед собой не только Ивана Асеня со связанными руками, но и представителей городской аристократии, которые выступали за продолжение войны. Развешав этих воинов на суках и забрав довольно скромную контрибуцию в объёме двадцати тысяч марок серебром, царь не спеша отправился в сторону Варны и далее на кораблях домой, в Боспор. Первый акт этой большой кампании за Болгарию он выиграл, хоть и с трудом.
По возвращении домой Эрик был обрадован главой столичной больницы, что теперь весь остаток жизни будет прихрамывать. Ему ещё повезло, что рана не загнила, видимо, сказалось, что её хорошо промыли спиртом и поддерживали в чистоте. Увы, но ближайшую пару месяцев ему суждено было провести в обнимку с костылями. Это совершенно не радовало, но давало возможность заняться целым ворохом накопившихся проблем системного характера. Особенно критичными стали вопросы реорганизации государства в связи с переходом в статус царства.
Это только кажется смешной фикцией, однако в реальности за комичными ритуалами с возложением царского венца на голову человека следовали очень многие изменения социального и общественного плана. К тому же рана привела Эрика к осознанию собственной хрупкости, и ему жгуче захотелось выстроить государство таким образом, чтобы оно не развалилось после его смерти, а простояло как можно дольше.
Итак, государство. Оно традиционно начинается с решения проблемы о земельном устройстве. Эрик не был сторонником частной собственности в вопросах землевладения, так как резонно полагал, что большинство людей просто не способны разумно распоряжаться своими наделами, с одной стороны, а с другой – у них традиционно нет необходимых ресурсов. То есть занятие мелким частным фермерством стратегически невыгодно как для самих фермеров, ибо они будут проигрывать по эффективности земельной эксплуатации крупным производственным объединениям, так и для государства, ибо они будут давать урожай хуже, чем те же самые крупные предприятия.
Ключевая проблема, которая традиционно возникает у мелкого частника, – это острый недостаток оборотного капитала. У крупного земельного собственника традиционно возникает другая болячка: стремясь получить максимальную выгоду, он начинает заниматься всевозможными махинациями с целью минимизировать свои затраты на получение дохода. Например, сдавать землю в аренду менее оборотистым предпринимателям.
В общем, что так, что эдак, но государству толку от недобросовестных собственников немного. Скорее даже больше вреда, чем пользы, так как эффективность использования земли получалась очень невысокой. Поэтому Эрик вполне резонно считал, что частная собственность на землю вредна и опасна. И тому была масса примеров из реалий его прошлой жизни.
Так вот, всю территорию государства было решено объявить собственностью суверена, которым выступал лично царь. В то время как всем желающим земля могла быть сдана в аренду под конкретное дело, то есть, с одной стороны, устранялась прослойка крупных посредников, с другой – создавалось формальное юридическое основание для традиционного земельного налога. Само собой, если условия контракта не соблюдались, то надел отзывался, а арендатора гнали взашей. Этим шагом вводился механизм постоянного тонизирования населения, которое теперь в персональном порядке должно было быть заинтересовано в ведении эффективного хозяйства и не расслабляться. Тем более что малых сельскохозяйственных объектов на территории царства не планировалось.
Далее серьёзным вопросом стало налогообложение. Первым шёл уже упомянутый земельный налог в качестве самой обычной арендной платы в пользу владельца, оным выступало государство. Налог устанавливался весьма умеренный и выступал как сетка тарифов, то есть ощутимо варьировался в зависимости от целевого использования нового земельного участка от 12 до 1200 аргентов за акр в год. Изменение условий целевого использования без изменения договора аренды считалось нарушением правил эксплуатации и являлось основанием отзыва арендованных земель. Жёсткая схема, но иного закладывать в основание было нельзя.
Вторым налогом стал так называемый доходный сбор. Он представлял собой, так же как и земельный сбор, тарифную сетку с прогрессивным увеличением процента. Так, человек, получавший жалованье в 12 аргентов, платил с него 1 аргент, а получавший 1200 – уже 380. Ставки колебались от 8 до 40 процентов и высчитывались исходя из установленных порогов в расчётный период, которым считался месяц.
Под действие доходного сбора не попадали торговцы за пределами царства, поэтому третьим налогом стал торговый сбор, который не был прогрессивным и устанавливался в размере 3/12 всей полученной прибыли вне пределов государства.
Четвёртым налогом стал транзитный сбор, который взимался с любого товара, который провозился сквозь земли царства и устанавливался в объеме 5 процентов от стоимости провозимого товара. Для определения стоимости товара, идущего транзитом, формировалась торговая плата, которая и занималась оценкой. В палате работали представители всех торговцев царства, имевших капитал более 10 тысяч аргентов. Иными словами, представители царя. И собственно, всё. Получались четыре налога, которые не только были строго зафиксированы, но и явно считались, что минимизировало махинации.
Следующим этапом общей модернизации стало изменение государственного управления. При изменении структуры традиционно менялись названия. Эрик поначалу хотел всё обозвать привычными для него министерствами и не напрягаться, но уж больно комично это выглядело бы в глазах подданных, которые в большинстве своём неплохо знали латынь. Дело в том, что «министр» на латыни – это слуга. Вот ведь курьёз, видимо, эти самые персонажи из времён студенческих похождений царя были о сём прискорбном факте не проинформированы, а потому и вели себя неподобающе. И секретариаты были заменены комитетами. Ради такого дела Эрик даже выделил второе и третье управления спецслужб (контрразведка и разведка) в комитет государственной безопасности, уж больно мистически притягательным для него было это название.
