Громовержец, которых в ВВС Империи было уже тридцать штук, ангелом ада парил над спящим еще городом, проводя разведку и выбирая цели. Это была одна из новых машин, только три года назад вступившая в строй. Ее отличием от старых машин прежнего поколения был полный отказ от калибра двенадцать и семь — только тридцатимиллиметровые пушки, одна из которых была двуствольной, а вторая — шестиствольной, от противотанкового штурмовика[46], и оборудование разведки — теперь оно было не только усовершенствованным, но и совместимым с терминалами разведки, которые были внизу, у пехоты. Соответственно Громовержец мог не только наносить удары — но и вести разведку, обмениваясь информацией с пехотой внизу. Громовержцы вообще были признаны самым ценным самолетом фронтовой авиации, и их, до конца седьмого финансового года должно было быть заказано еще десять единиц, частично заменяя ими более уязвимые боевые вертолеты как средство непосредственной поддержки пехоты[47]. Боевые вертолеты оставались на вооружении, но переделывались исключительно под узкую роль — охотников за бронетехникой.
— Город вымер что ли… — мрачно сказал оператор наведения, наблюдая за обстановкой внизу.
Работа оператора систем наведения теперь упрощалась — самолет, благодаря новой системе управления огнем мог запоминать и сопровождать одновременно сто целей, классифицируя их по признаку опасности, причем изображение накладывалось не на карту как раньше, а прямо на изображение местности под самолетом. Дружественные силы обозначались условными значками синего цвета, силы противника — красными — оператор, орудуя джойстиком, подводил курсор к цели, нажимал на кнопку, командуя «запомнить», после чего система сама пыталась опознать тип цели, сравнивая имеющееся изображение с банком данных. Если это не удавалось сделать — оператор присваивал тип цели принудительно. Признак «свой-чужой» вводил только оператор вручную, самостоятельно определять принадлежность цели самолету не доверяли.
А город и в самом деле казался вымершим. Это был город нефтяников и газовиков, благодаря тому, что он находился на острове, здесь разрешался любой харам, из тех, которые запрещались на «большой земле», в том числе кабаре, и, увы — дома терпимости. Здесь же, были построены два отеля, но успехом они совершенно не пользовались, и немудрено. Рядом проходили танкеры, в Персидский залив сбрасывали балластную воду из нефтяных танков — конечно же, с остатками нефти. Ну и какой может быть отдых на черном от нефти песке, который омывает вода, переливающаяся всеми цветами радуги.
— Три на пять. Вооруженный автомобиль — сказал офицер разведки, в задачу которого входила разведка целей и передача информации как офицеру управления огнем, так и разведывательным группам. Для удобства экран был разделен как шахматная доска — на квадраты, чтобы можно было быстро объяснить, где что находится. Потому разговоры на борту Громовержца сильно напоминали разговор шахматистов или шашистов над клетчатой доской.
— Есть. Статус — враг.
На ползущей на экране панораме появился еще один условный красный значок.
— Куда все делись? — вдруг спросил офицер управления огнем.
— В смысле?
— Ну… лето же. Должны были быть люди. Город как вымер.
— Может, спят?
— Может… прошли полный круг.
— Все отметили?
— Что проявится — загасим по потребности.
Офицер управления огнем щелкнул по микрофону, закрепленному на горле, чтобы были свободны руки, привлекая внимание.
— Управление огнем, первичную разведку провел, готов к работе.
— Кабина, санкции нет, повторяю — санкции нет. Уходим на второй круг, проведите повторную разведку.
— Управление огнем — принял.
Картинка вышла за пределы города, потянулась нищая, почти голая, необрабатываемая земля, линия вышек ЛЭП. На одной из вышек мигал синий квадрат, показывая местоположение снайпера дружественных войск.
— Вызовем?
Офицер разведки переключил связь на внешний закрытый канал.
— Снайпер группы один, как принимаете?
— Принимаю отчетливо, назовитесь.
— Птица над вами. Вопрос — наблюдаете активность на цели?
— Один-четыре, положительно, три группы на крышах, наблюдение. Прошу оставить их мне.
— Птица, принято. Нас беспокоит обстановка, отсутствие активности на цели. Город как будто вымер. Вопрос — что-то наблюдаете подозрительное?
— Один-четыре, ответ отрицательный. Вам сверху виднее.
— Птица, понял, спасибо. Конец связи…
Офицеры разведки и управления огнем переглянулись.
— Возьми один квадрат и пропаши его на максимальном увеличении — сказал офицер управления огнем — не нравится мне это.
Работа была прервана, так толком и не начавшись.
— Кабина, есть санкция на уничтожение всех разведанных целей, подтвердите.
— Управление огнем, санкцию подтверждаю. Прошу сместиться немного влево.
— Кабина, принял, вхожу в вираж.
Картинка на экране дрогнула, пошла в сторону.
— Пошла работа — офицер разведки смотрел на индикатор в верхней части экрана, там фиксировалось поражение целей. Цифра уменьшалась — кто-то уничтожал уже разведанные цели, система это отслеживала, чтобы не наносить повторного удара.
— Время и нам… Перезарядка, кабина доложите готовность.
— Перезарядка, индикаторы на зеленом, питание на орудия подано.
— Кабина отказов нет.
На этом самолете вместо полуавтоматической системы минометного калибра 120 миллиметров была установлена старая добрая 122-миллиметровая гаубица с удлиненным стволом, она питалась новейшими, пока еще никуда кроме Громовержцев не поступавшими снарядами со сгорающими гильзами. Это упрощало перезарядку гаубицы и снимало проблему с израсходованными гильзами. Система сама опознала наиболее опасную цель — ей был АМО с установленной в кузове спаркой калибра 37 миллиметров, единственная цель, которая теоретически могла нанести ущерб Громовержцу. Бухнула пушка, самолет чуть дрогнул — и на том месте экрана, где только что зловеще мерцал треугольник значка «зенитная установка» стало расплываться белое, бесформенное облако разрыва.
— Есть!
Заработали обе пушки, при разведанных целях канониру теперь уже не приходилось каждый раз наводить пушку на цель, система сама выбирала цель, канонир нажимал красную кнопку — и цель уничтожалась оружием, которое опять таки выбирала автоматика исходя из типа целей, остатка боезапаса на орудиях, нагрева стволов и множества других параметров.
Пулемет на автомобиле. Палец жмет красную кнопку, на экране на мгновение появляется светлая линия — трассеры — и автомобиль взрывается, разлетаясь на куски. Огонь на экране кажется белым пятном.
