– "Я схожу на охоту, пока они там ползают."
– "Через ангар?"
– "Нет, там таер с утра бегают. Не хочу с ними встречаться."
– "Сам смотри." – невнятно буркнула девушка, поглощенная работой с часовыми, обрывая контакт.
Вытерев руки от смазки, росс стукнул кулаком по широкой клавише, закрывая ворота. Бегающие неподалеку таер громким клекотом выразили бурное возмущение по поводу недоступности столь лакомой добычи, но, получив пару выстрелов из гранатомета, убрались. Не хватало еще, чтобы эти хищники прижились у пышущих теплом ворот!
Тихий шорох работающей механики сменился скрипом и лязгом: ворота судорожно дернулись и замерли, оставляя узкую щель меж заклинивших створок. Холодный ветер заметал снег, быстро тающий на жарком воздухе, устилая бетонный пол ангара мелкой россыпью капель, собирающихся в безобразные мутные лужи. Тихий треск умирающей лампы терялся в завываниях ветра: со стороны океана шел ураган. Совсем скоро тучи затянут небо, и затяжные осадки продолжат свое дело, заметая горы плотным белым ковром липкого снега. Холода только начинаются, но морозец уже достаточно силен, чтобы убить и превратить горы в единый кусок льда. Решение вернуться было правильным, иначе кто знает, смогли бы они пережить эту ночь. И смогут ли ее пережить ишон? Мысли росса вернулись к беспокойным соседям. Выжить-то они выжили, но сумеют ли дойти? Все же от водопада до поста больше четырех альдер: немалое расстояние в горах, да еще и идти по узенькому каменному выступу под ледяными струями водопада. В который раз всплыл простой вопрос: "Что делать?"… Что делать с ишон, когда он найдет их? А он найдет. На краю карниза. Едва живых, не способных идти дальше. Оставить умирать на морозе? Добить? Или помочь? Воин раздраженно тряхнул головой, зло глядя в темноту за воротами. Выбор! Проклятый выбор! Сплюнув, Зуан резко развернулся и вышел из ангара. Когда он вошел в шлюзовой блок, от раздражения и злости не осталось и следа. Быстро одевшись, воин взял оружие, проверил часовых, и покинул пост.
Резкие порывы морозного ветра щедро кидали в лицо пригоршни мокрого липкого снега, забивая нос и мешая дышать. День под плотным покрывалом туч едва отличался от ночи, утопая в тяжелом мутном сумраке, наполненным судорожными плясками снега и пронзительным воем ветра. Зима. Первые и самые тяжелые дни. Убийственное сочетание влаги и мороза, резких смен погоды и сильного ветра. Мерзость! Росс опустил очки, прикрывая глаза от снега, ниже надвинул капюшон с пушистой белой каймой искусственного меха. Куда этому подобию браться до росских зимних комплектов! Но! Что есть, тем и пользуйся, и благодари Удачу за такую добычу.
Воин поднял бинокль, всматриваясь в темные фигурки, неопрятной кучей копошащиеся под защитой большого булыжника. Ишон. Мощная оптика едва пробивалась сквозь сильный снегопад, давая только общую картину, но и этого было достаточно: солдаты в бедственном положении и далеко не уйдут.
Вопрос выбора возник вновь. Рин спрашивать бессмысленно: девушка уже давно четко объяснила свою позицию относительно ишон. Она примет любой его выбор. Неважно, что именно он выберет. Но… сможет ли он сам принять… любой выбор? Холодная логика убийцы твердила – брось! Кодекс приказывал – убей! Но… Зуан с хрустом сжал кулак. Были бы врагами – убил, не задумываясь. Но… какие из них враги? Кучка брошенных на произвол судьбы заключенных, так, приманка, смертники, присматривающие за ценным имуществом. Когда сбивал мост – ни единого противоречия. Но сейчас… Росс с шумом вытолкнул воздух сквозь сжатые зубы. Зачем врать самому себе? Решение принято давно, стоит ли сейчас пытаться найти оправдание? Нет. Он никому не должен отчитываться в принятых им решениях. Никому, кроме себя. Он сам себе и судья, и палач. К чему эти бессмысленные терзания? Воин опустил оружие и быстро пошел вперед по мягкому белому снегу.
Мирт устало оперся на винтовку, с трудом стоя на все ощутимее подрагивающих ногах. Проклятая зима! Холода пришли раньше. Они опоздали на одни единственные сутки! Всего сутки, и обычный переход по горам превратился в гонки со смертью… которую они проиграли. Трое солдат не проснулись утром. Еще двое погибло в дороге – не выдержали. Сорвались. Еще пятеро на грани смерти, уже не чувствующие свое тело. Да что обманывать… никто из них не дойдет до поста. Сил не хватит. Даже ихтаны, и те попрятались. Росс ушел раньше. И он был прав. А они пошли к кораблю. Мирт потер замерзшие руки, понимая, что уже не чувствует пальцев. Плохо. Отморозил. Подышал на пальцы. Не почувствовал. Толку теперь… до долины еще далеко. Не дойдет. Даже если прямо сейчас всех бросит.
Пронзительно завыл ветер, взметая облако снега. Ущелье покинули последние лучи света, погружая мир во мрак, едва-едва разгоняемый призрачным свечением туч. И ведь еще середина дня! А темно-то как.
Мрак впереди колыхнулся, привлекая внимание человека. Казалось, что там, впереди, укрытые снежной пеленой, шевелятся какие-то тени, словно готовясь напасть на маленький замерзший отряд. Ихтаны? Вряд ли. Таер? Тоже сомнительно. Птицы уже давно напали бы на обессиленную добычу. Снежинки взметнулись испуганной стайкой, обрисовывая высокую фигуру. Высокий мощный силуэт, не лишенный гибкости и пластики даже в плотной зимней сбруе, легко двигающийся навстречу, игнорируя сильный порывистый ветер. Росс. Но зачем он пришел? Близко воин подходить не стал. Остановился на пределе видимости, почти исчезая в вихре поднятого ветром снега.
Мирт склонил голову в приветствии и получил ответный кивок. Значит, он пришел за ними.
– Таган. – сиплый каркающий голос продрал опухшее горло.
– Да?
– Посмотри за остальными.
Таган только сейчас заметил едва различимую во тьме фигуру. Кивнул, не решаясь сказать. Да и что говорить? Мотивы росса непонятны. Пока. Мирт повернулся и пошел вперед, к едва видимой фигуре. Впрочем, воин не стал заставлять его далеко идти и подошел сам.
– Мирт. – едва слышный голос росса с трудом различался в вое ветра.
– Навь.
– Ты знаешь?
– Давно.
Росс по-птичьи склонил голову набок. Глянул через плечо Мирта на солдат.
– Насколько плохо?
Мирт неопределенно махнул рукой.
– Совсем?
– Да. Мы потеряли пятерых, пока дошли сюда. Остальные не доживут до ночи.
– Идти в состоянии?
– С трудом.
– Пол альдера пройдете?
– Пройдем.
– Поднимай бойцов. Я вас жду.
И более ни единого слова. Зачем говорить лишнее? Слова лишь сотрясают воздух, пряча смысл в нагромождении звуков. Лишние они сейчас. Мирт склонил голову, благодаря воина. За что? Сложно найти определение этому чувству, но воин понял – глаза сказали. И едва заметное одобрение, мелькнувшее на бесстрастном лице. Или показалось? Поди пойми его: статуя, а не живое существо.
