Поспешили вы, Сергей свет Николаевич, с обвинением господина террориста в некомпетентности. Из молодых он, да ранних. И ведь крутится в голове что-то такое... вот оно! Неужели?
—Знаете, Сергей Николаевич, -немедленно отреагировал Володя, -выражение вашего лица даже самый заурядный физиогномист переведет как «Эврика! Эврика!». А я, смею похвастаться, физиогномист незаурядный. Никак мысль удачная посетить соизволила? Познакомьте же меня с оной, неудобно заставлять гостью ждать!
Торжествующий курьер одними глазами указал на стенной шкаф.
—Извольте взглянуть. Код 321 654, ячейка 12.
Интересно, в каких чинах наш гость пребывать изволит? С одной стороны, для генерала (или действительного статского советника) маловат годами... зато, с другой стороны, для кого-то менее полковника уж больно хорошо осведомлен. А вот к шкафу переместился натурально со скоростью какого-нибудь коллежского регистратора.
Сюрприз номер один -после введения кода дверь шкафа открылась вместе с изрядным куском стены. Сюрприз номер два -не особенно и толстенькая папочка, извлеченная из 12-й ячейки. Точнее -фотография на первой странице документов из папки.
—Ешкин дрын... -наконец хоть что-то пробило невозмутимость улыбчивого гостя. -Вот ни фига себе, так ни фига себе... Какие люди сегодня у нас на костре, а? Или наш почтенный... кхем, даже и выговаривать жутко... решил подработать «курьером»? Так всего курьерского жалованья ему и на сигареты не хватит -во всяком случае, на те, к которым он привык.
Разумеется, на этом фото господин «Стивенс» выглядел иначе -без роскошных усов, рыжей шевелюры и аккуратной бородки. Но установить тождество английского «курьера» и человека, запечатленного на беспристрастной фотографической пластинке, смог бы и не самый великий математик.
—Полагаю, все ясно, -решил подытожить данную тему Ковалев. -Вероятно, приказ на задержание эскадры был подписан этим господином. И в устранении губернатора Сингапура заинтересованы не столько британцы в целом, сколько наш уважаемый «Стивенс» в частности. Понятно, почему наш дорогой друг решил явиться на встречу с курьером лично. Кроме того...
Тут торжествующий и слегка упивающийся собственной проницательностью Сергей Николаевич обратил внимание, что товарищ Кухулин не особенно и прислушивается к его словам. Шенк зачарованно переводил взгляд с ячейки на ячейку шкафа. Восхищенное молчание длилось долгих минуты две. Затем «ирландец» непроизвольно шумно сглотнул слюну и уточнил:
—И много тут у вас народа? И по какому принципу досье собирали? К слову, хорошо бы каталог... ага, вижу. Подобраны по алфавиту, но есть и список соответствия для отбора по должностям. А за каким чертом вам, военно-морскому разведчику, сдались промышленники и перевозчики... нет, дайте сам догадаюсь. Это, будем думать, владельцы верфей либо основные флотские поставщики.
Пришедший в нешуточную ажитацию ирландский террорист и русский разведчик в едином лице выдвинул кресло к самому шкафу, открыл ячейку за нумером «тридцать» и принялся торопливо перекладывать исписанные убористым почерком листы и разномастные газетные вырезки.
—Источники информации, разумеется, сплошь общедоступные -газеты, сборники, журналы... -бормотал полностью погрузившийся в какие-то свои мысли бывший гвардеец (впрочем, точно ли «бывший»?). -Так, сведения о культурных интересах данного господина... ага, любит он старых испанских поэтов. Кратенькие выводы... надо же, и до психопрофиля додумался, самородок уральский, кули-бин недобитый...
Признаться, была надежда на то, что столичному гостю понравится картотека, которую Сергей Николаевич собирал добрых пятнадцать лет. Даже завел себе секретер стенной, в коем под большим секретом скрытно хранилась нешуточная коллекция алкогольных напитков, дабы «друзья»-англичане, вдумчиво покопавшись, раскрыли именно этот его «секрет», а мимо совершенно открыто расположенного шкафа и прошли бы (кстати, товарищ Кухулин именно так и поступил). Но на подобное впечатление Ковалев, конечно же, не рассчитывал.
Еще менее он рассчитывал на окончательную реакцию наконец пришедшего в себя гостя. На настоящую, прямо-таки демоническую ярость.
—Уроды! Шлимазлы перерезанные! Бегемоты беременные! Гипотенузы производные! Инфузории трахнутые! Амебы неделимые! -краткий перечень русских ругательств сменился какими-то уж вовсе непереводимыми ирландскими идиомами. -Всех придушу, кого догоню! Почему такого шкафа не было у этого придурка Епифанова в столице? Почему местный атташе, мать его так, даже списка всех строящихся военных кораблей не имеет? Почему посольские на простые вопросы молчат, как дубины народной войны? Почему, мля, какой-то курьер собственную картотеку собирает? -бушевал гость.
Впрочем, Владимир Петрович довольно быстро успокоился. Молодости вообще свойственны быстрые смены настроения. Неконтролируемая ярость сменилась легкой улыбкой и хитрым прищуром.
—В обход всяческих строжайших инструкций, между прочим, собирает, -продолжил гость с того места, на котором остановился. -Уж не обижайтесь, Сергей Николаевич, но, пожалуй, я свое предложение о сотрудничестве возьму назад.
Ну, началось. Не глядите на то, что этот террорист молод и горяч. Он все-таки начальство. Которое за твои достижения себя, любимого, отметить не забудет, а за свои упущения тебя же и накажет.
—Не выйдет у вас моим личным консультантом и советником поработать. Не быть вам капитаном, уж не посетуйте. И в Лондоне особо не задержитесь -какой из вас, к черту, «курьер»? А быть вам, господин хороший, для начала подполковником. И начнете вы с дополнения вашей картотеки нашими данными, секретными и не очень. И сидеть вам в стольном граде Москве... да-да, не удивляйтесь, скоро опять столицей будет... на окладе денежного содержания, ничего общего не имеющим с заработками «курьера», кроме слова «рубль». Правда, и рабочий день у вас обещается ненормированный, и с выходными будет не все замечательно. Согласия, уж простите, спрашивать не буду -кадровый голод у нас дичайший, в области ма-ло-мальской систематизации накопленных данных конь не валялся, так что Отчизна зовет, Отечество требует.
—Да нет, отчего же, я готов, конечно же... -теперь уже Ковалев чуть не утратил дар речи. Этакий вот перепад судьбы -от пятнадцатилетнего гардемарина, заработавшего себе в Крымскую хромоту благодаря английскому осколку, и «вечного курьера» в пятьдесят до «для начала подполковника». «Для начала», особо отметим. То есть при нормальной работе возможно и «продолжение». -Только, с вашего позволения, я бы хотел уточнить один момент.
—Для вас, душа моя, что угодно. Хоть десять моментов уточняйте.
