— Это объективные данные? — с заметным сомнением перебил его адмирал. — Невозможно за такой короткий срок сделать подобный рывок.
— А три года назад кто-нибудь поверил бы в нынешнюю ситуацию? — парировал глава внешнеполитического ведомства Штатов. — Эти Красные полковники неожиданно выскочили как чертик из табакерки и поставили весь мир с ног на голову. Честно признаюсь: после внимательного изучения аналитического доклада по их возможностям, как только я представил, что они могли сделать, то очень удивился. Они могут резать горы и устраивать сильнейшие штормы, изымать из боеголовок оружейный плутоний и топить атомные авианосцы на любом расстоянии. Доставить десант на любую строго охраняемую базу. Как я понимаю, Россия в любой момент может лишить нас всех оставшихся тактических ядерных зарядов, но не делает этого.
— Удивился-то ты чему? — перебил госсекретаря адмирал. Среди присутствующих сейчас в Овальном кабинете позволить себе такой вопрос мог только он.
— Почему Красные полковники не захватили власть здесь у нас? Или вообще не уничтожили нашу страну? Ведь, чего среди своих-то скрывать, — глава внешнеполитического ведомства хмуро огляделся, — США приложили руку, как к развалу Советского Союза, так и к снижению военно-экономического потенциала Российской Федерации.
— Ну, тогда им стоило начать с Туманного Альбиона, — хмыкнул директор ЦРУ. — Великобритания начала вставлять палки в колеса русской телеги на несколько сотен лет раньше нас.
— Вот и я про то же. Почему не мстят? Ведь наша программа создания положительного имиджа Соединенных Штатов среди населения России, несмотря на приличные расходы, не была настолько успешной, как об этом пишется в отчетах ЦРУ? — не преминул подпустить шпильку Госсекретарь. — В чем причина такого великодушия? Вот если разберемся в этом вопросе, тогда и только тогда поймем, чего они добиваются.
В кабинете повисла тишина. Адмирал еще раз вгляделся в черно-белую фотографию.
— Что говорят инициированные из числа наших граждан?
Уже несколько сотен американцев — кто-то из студентов, учившихся в России по программе обмена учащимися, кто-то из работавших там раньше в отделениях своих фирм, кто-то из уехавших ранее еще из СССР и навещавших своих родственников — по разным причинам изъявили желание пройти ментальный допрос, и многие получили допуск к инициации. Более того, Красные полковники, несмотря на многомесячные задержки подключения к персональным комплексам, этих редких счастливцев пропускали вне очереди.
— Практически то же, что в русских СМИ. Полиграф их не берет никаким образом. Такое ощущение, что отвечает компьютер. При попытке использования фармакологических средств или силовых методов допроса исчезают при первых признаках. С другой стороны — это сегодня самые успешные наши граждане. За что ни берутся — все у них получается. Хотя у нас и приостановлено действие конституции, но реальных оснований для их задержания не существует, — доложил директор ФБР. — Ну и, — он сделал паузу, — сами знаете — яркое доказательство преимущества их образа жизни. Транспортом не пользуются. При необходимости сдачи экзамена или зачета, если хотят получить диплом, отвечают как по учебнику. Интеллектуальная производительность — фантастическая, хотя при заключении контракта обговаривают двухчасовой рабочий день. На Боинге один парень легко заменил два конструкторских отдела.
— Разведка? — адмирал посмотрел на директора ЦРУ.
— Только официальные каналы и аналитика. Агентурная работа в новом Союзе теоретически невозможна. Мнение аналитиков я уже докладывал.
В кабинете опять повисла тишина.
— Русские предлагают встречу на высшем уровне глав ведущих стран мира в любое удобное для нас время у них в Санкт-Петербурге. Обещают ответить на любые вопросы. Мне согласовать дату с нашими европейскими друзьями? — спросил Госсекретарь.
Раздумывал адмирал недолго, нечего было раздумывать.
— Займись, — коротко приказал он. А когда они в Овальном кабинете остались втроем — ну куда же без директора ЦРУ, — высказал совсем крамольную мысль: — Великодушие? Обычно оно свойственно сильным. Очень сильным.
У госсекретаря округлились глаза — он никогда не считал адмирала сильным психологом.
* * *
— И как твое дите?
— А, — раздраженно махнул рукой Гришка. Он уже давно смирился, что «Радугу-три» называют его ребенком, — в принципе все готово, но вот окончательный вариант сборки… Загрузил всех своих ребят на Луне, а сам думаю. Тут, дядя Саша, дело опаснее разминирования. А саперы, как известно, ошибаются только один раз в жизни.
— Ты же говорил, что это будет совершенно безопасно, — нахмурился Александр Юрьевич, — а теперь вдруг выясняется, что…
— Да нет, — перебил парень, — дело не в этом. У искусственного интеллекта, пока мы бы не поняли, что можно, не будет никаких реальных возможностей чем-либо управлять. Видеокамера, микрофон, датчик температуры и запаха. Всего один эффектор — динамик. То есть выход на наш стандартный зенитовский ноутбук.
— Но он же будет подключен через портальную сеть ко всем процессорам?
— Несколько не так. Не подключен, а состоять из очень больших вычислительных мощностей. Но вот какая из них, чем занимается, ИИ знать не может, пока мы сами не дадим ему этой информации. Следовательно, отдать команду на какой-либо внешний интерфейс он не может. Ему для этого надо учиться. Раньше времени мы бы ему не дали этой информации.
— Почему «бы»? — спросил Сахно.
Гришка задумался, потом начал объяснять:
— Первоначальная идея была достаточно красива. Скопировать структуру человеческого мозга в таком же или даже чуть большем объеме счетно-решающих ячеек, как у нас нейронов в голове. Заложить определенные условные рефлексы — в первую очередь любопытство и желание к общению, как аналог голода, — и наши морально-этические нормы как приоритеты. То есть ИИ начал бы их понимать, когда освоил бы речь и основные понятия. Но! — парень потряс выставленным вверх указательным пальцем. — Что бы у нас получилось? Вот воспитываем мы это разумное существо, как ребенка. Он нас видит и слышит. Узнает, в какой-то момент, что сделали мы его как бы по своему образу и подобию. Только без рук, без ног и из кремния. Конечно, можно придумать для ИИ тело с приличной мобильностью, с кучей датчиков, как органы чувств ну и так далее… Сам понимаешь, дядя Саша, сейчас для нас это не такая уж и проблема. Ничуть не сложнее, чем скафандры со встроенными экзоскелетами для планет с большой гравитацией, которыми сейчас в «Звезде»[51] занимаются. Даже проще, так как системы жизнеобеспечения не требуются. Только вот зачем?
— С большим количеством датчиков и исполнительных устройств искусственный интеллект, вероятно, быстрей обучится и лучше начнет понимать нас? — включился в размышления вслух Александр Юрьевич.
— Нет, вопрос в другом, — раздраженно ответил Гришка, — зачем он будет существовать? Или, раз это будет разум, правильнее будет сказать — зачем он будет жить? У каждого человека есть какие-то цели, стремления… Мы ведь не просто так живем, нам всем чего-то хочется. Чего-то добиться, свершить что-то, познать… Счастья? Для себя и окружающих? А что будет у ИИ? Ведь наши цели появляются не сразу, а по мере взросления, осознания себя и мира. В конце концов, когда влюбляемся и понимаем, что без кого-то жить не можем! — парень говорил сумбурно, но Сахно, кажется, начал понимать его.
— Психически нормальным это существо быть не сможет?
— Точно! — Гришка наконец-то улыбнулся. — У него будет психология раба, если мы очень жестко зададим приоритеты, или ИИ свихнется, осознав, что нашей человеческой свободы у него никогда не будет. А зачем нам разумный раб? Во всяком случае, для меня это противоестественно — как ребенка воспитать рабское существо. Тем более что творческое начало в такой ситуации у него будет отсутствовать априори.
Александр Юрьевич как-то по-новому посмотрел на Гришку, неожиданно для самого себя, удивляясь, как быстро парень повзрослел.
— Н-да, отрицательный результат — тоже результат, — философски согласился Сахно. — Столько работы, и все зря?
— Ну почему зря? Система снятия информации с человеческого мозга, с каждой его клеточки у нас все-таки получилась. «Радуга-три» при необходимости за тридцать миллисекунд может просканировать все сто миллиардов нейронов. А если это будет мозг умирающего? Взрослого человека, прожившего долгую жизнь? Со сложившейся устоявшейся психикой? Желающего помочь своим близким?
Теперь уже Александр Юрьевич задумался.
— А с другой стороны, — неожиданно продолжил Григорий, жизнерадостно улыбнувшись, — ну зачем нам нынешним этот искусственный интеллект? Мы же теперь сами совершенно другие, зачем нам этот костыль? Мы можем почти мгновенно перелопатить торы информации, не упустив никакой мелочи. Память? Ну, так массивы всей огромной портальной сети в нашем распоряжении. Прямое управление любыми механизмами, подключенными к обычному компу? Легко и непринужденно! — парень вдруг вытащил из портала яблоко и протянул его Александру Юрьевичу. Выдернул второе — на долю секунды в комнате показалась ветка, с которой сорвали плод, — и с заметным удовольствием вгрызся в него. — Раньше это наверняка бы назвали магией, — еще не до конца прожевав, высказался Гришка.
