пролётки, изредка проезжавшие по улицам, довозили пассажиров и отправлялись отдыхать. А коммуникаторов, чтобы вызвать такси, здесь ещё не изобрели.
Они вышли к трущобам, Кувалду кольнуло нехорошее предчувствие при виде обшарпанных стен, разбитых окон, дворов-колодцев и сквозных арок. Он потёр слипающиеся глаза, слишком много энергии за сегодня оказалось потрачено на драки и погоню. Ещё одну драку он мог бы и не осилить, но не показывал вида. Исидоре, наверное, было ещё хуже.
Предчувствие Кувалду не обмануло. Сначала из темноты послышался хруст щебёнки под чьей-то подошвой, а потом их окликнули.
— Эй, господа хорошие!
— Ба, да это ж он с бабой! Ля какая!
Исидора невольно прижалась к Краснославу посильнее, он почувствовал, как она задрожала всем телом. Ей стало страшно.
— Слышь, парень, ты это, иди! А мы твою девчулю дальше проводим! — голоса, звучащие из темноты, постепенно приближались.
Кувалда вздохнул.
— Никак вы…, не научитесь… — произнёс он.
Он вытащил револьвер из кобуры, в другую руку взял наган, взвёл курки. Характерные щелчки не спутать ни с чем, и местные бродяги тоже узнали звук и замерли в темноте.
— Даю вам тридцать секунд, чтоб исчезнуть, — громко произнёс Кувалда. — Эй, ты! Сбоку не пытайся зайти, я тебя тоже вижу.
Он направил капельку Живы в радужку глаз, чтобы они блеснули во тьме кроваво-красным. Оба револьвера он держал твёрдо, так, чтобы хулиганы видели.
— Эй, не стреляй!
— Всё, всё, уходим! Обознались мы! — наперебой заголосили местные, спешно ретируясь.
Кувалда позволил себе улыбнуться уголком рта.
— Но наган-то ведь разряжен, — тихо сказала Исидора.
— Они ведь об этом не знают, — так же тихо ответил Краснослав.
Он подождал, пока местные скроются в глубине дворов, убрал револьверы. С добрым словом и револьвером проблемы решались гораздо проще.
Пешком до Псковской идти оказалось дольше, чем предполагал Краснослав, и когда они дошли, уже царила глубокая ночь. Кувалда нашёл знакомые ворота, постучал, особо ни на что не надеясь. Калитка была заперта, за дверью оказалась только тишина. Он постучал ещё, попробовал приоткрыть окошечко, безрезультатно. Только когда они уже собрались уходить, из-за калитки послышался раздражённый заспанный голос.
— Кого ещё там черти носят?
Окошко рывком сдвинулось в сторону, приоткрывая щель, из которой привратник пытался светить себе фонарём, чтобы разглядеть гостей. Кувалда прищурился от внезапного яркого света.
— Дело есть, — сказал Краснослав. — Румянцев сказал заходить, если что. Вот, пришёл.
— А-а-а… Чемпион, — ухмыльнулся привратник. Его жуткий шрам на лице перекосило, и Исидора отшатнулась в ужасе. — Ну давай, заходи.
Калитка зловеще скрипнула во тьме.
— Слава… Куда ты меня привёл?.. — проблеяла Исидора, сжимая его локоть.
— Не бойся. Тут безопасно, — ответил он.
Привратник мазнул по ним равнодушным взглядом и запер дверь, едва они переступили порог.
— Есть кто из начальства? — спросил Краснослав.
Самого Румянцева он, само собой, даже и не рассчитывал увидеть. Граф Румянцев жил в общежитии вместе с остальными учащимися.
— Есть, там, — привратник неопределённо махнул рукой в сторону знакомого Кувалде подвала.
Они спустились вниз, в качалку, где в самом разгаре кипели подпольные бои. В клетке дрались двое простолюдинов, и Краснослав невольно оценил их силу и скорость. Зрителей было немного, но при виде Кувалды они все повернулись к нему с приветственными криками, позабыв про бойцов на ринге. Исидора, хлопая глазами, рассматривала всё вокруг, Краснослав подошёл к скучающему букмекеру, пожал протянутую руку.
— Решили подтвердить титул, вашбродь? — спросил тот.
— Нет, — сказал Краснослав. — Помощь нужна, девочку заселить на пару дней, только без шума.
Букмекер пожал плечами.
— Не вопрос. Беглая? Его сиятельство в курсе? — поспешил уточнить он.
— С его сиятельством я сам договорюсь. Не беглая, но лучше пока нигде не отсвечивать, — пояснил Кувалда.
— Хорошо. Поживёт здесь, у нас, может, даже работа найдётся, если нужно, — сказал букмекер. — Никифор, подь сюды! Барышню поселить надо.
Исидора нервно переводила взгляд с Кувалды на подбежавшего Никифора, который вальяжно обмахивался полотенцем. Краснослав повернулся к ней.
— Не бойся. Тут никто не тронет. Говори, если что, мол, меня знаешь. Кто тронет — на лоскуты порежу, — сказал Кувалда. — Пару дней посидишь тут, потом решим.
Букмекер нервно засмеялся одновременно с Никифором. Исидора кивнула, хлопая ресницами, и пошла вслед за проводником, напоследок оглянувшись на Краснослава. Тот стоял и глядел на бойцов, мутузивших друг друга на ринге под бодрые выкрики зрителей.
Оставив девушку на попечение местных силачей, Краснослав решил отправиться в общежитие, хоть немного подремать перед тяжёлым новым днём. Понедельник обещался быть на самом деле тяжёлым.
Ночной Петроград снова навис над ним угрожающей тёмной громадой, но Кувалда уже освоился и чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он быстро шёл по узким переулкам и гранитным набережным, надеясь перехватить хотя бы полчаса сна. До Гимназии он добрался достаточно быстро, без приключений и непредвиденных остановок, перемахнул через забор. На входе в общежитие вахтёрша попыталась его остановить, но Кувалда молча прошёл мимо, не обращая внимания на возмущённое кудахтанье.
Краснослав тихонько вошёл в комнату, чтобы ненароком не разбудить соседа, и рухнул на кровать прямо в одежде, мгновенно погружаясь в сон.
Глава 47
Он открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, но видел только размытые белые пятна. Когда ему, наконец, удалось это сделать, Кувалда с благоговением и ужасом узнал белый кафель Имперского Госпиталя и нависающий над кроватью автодок. Взгляд медленно перешёл вниз, и Краснослав увидел своё тело, опутанное датчиками, проводами и капельницами. Своё собственное тело.
Кувалда поднялся с кровати, сорвал датчики, не обращая внимания на пронзительный возмущённый писк автодока, вытащил многочисленные иглы из вен. Сразу стало лучше. Он подошёл к раковине в углу, посмотрелся в зеркало, с трудом узнавая своё лицо. Но это было именно его лицо, капитана Краснослава Кувалды, пилота Имперских Военно-Космических Сил. Квадратная челюсть, мощные скулы, сурово сдвинутые брови. Все шрамы, полученные в боях с рептилиями, оставались на своих местах, даже самые мелкие и незначительные.
Вот только вместо мундира — короткий больничный
