Бурхард молодого друга, – я там по дороге людей направил на разведку, пусть они сперва вернутся. А то высадим тебя прямо в руки Измайловцев, вот уже те обрадуются…
Сведения пришли уже через час – неприметный чиновник средних лет, с жёсткими, холодными глазами, приплыл на маленькой яхточке.
– Верные части собираются в порту, – неторопливо докладывал он фельдмаршалу, – Семёновцы почти в полном составе, часть Преображенцев и даже Измайловцев. Конный лейб-гвардии почти весь за Екатерину или просто разбежались.
Говорил он хрипловато и с одышкой – видно было, что спешил. Грифич молча отошёл и налил ему кваса. Благодарно поклонившись принцу, чиновник отхлебнул и продолжил:
– Много людишек мутных – то ли гайдуки какие, то ли и вовсе наёмники – в разы больше, чем той же гвардии. И… это пока недостоверно, но говорят, что иностранцы тоже вовсю участвуют в перевороте.
Взгляд Миниха заледенел…
– Англичане?
– Ну, про этих можно говорить практически уверенно, – ответил чиновник, но скорее всего – не только. Екатерина и её сторонники много обещают и много врут.
Тут он замялся…
– Говори, – подбодрил его Владимир.
– Да про Государя ТАКОЕ плетут… Дескать, он и веру лютеранскую хочет ввести и Фридриху все земли отдать и…
Тут чиновник перешёл на шёпот:
– Говорят даже, что настоящий император умер, а вы – злобные заговорщики с двойником.
Присутствующие переглянулись с мрачноватым весельем в глазах.
– И многие верят? – Нейтральным тоном спросил адмирал.
– Да кто ж их знает-то? Вроде и ерунду же несут, но какие люди! Разумовский, Панин, иные вельможи, да всё это с вином, да с обещанием Царствия Небесного всем присутствующим…
Решено было направить в город отряды агитаторов. Для этого выбрали – строго из добровольцев (!) людей, которые собственными глазами видели Петра и Павла и слышали историю с переворотом. Что уж там им обещали, Грифич не знал – это решали без него, а сам он отплыл на яхточке чиновника с Емелей.
– Ну всё, высаживай нас потихонечку, шепнул принц Афанасию – тому самому чиновнику, – и смотри, сам не попадайся заговорщикам…
– А то кого награждать будут? – Басовито добавил Пугачёв и тихо хохотнул.
Князь был одет в ту же парадную одежду, в которой был на приёме у Разумовского и в которой прорывался сквозь гвардейские ряды. Появившуюся мысль о переодевании во что-нибудь более невзрачное, пришлось отбросить – генеральский мундир и ордена прибавляли значимости его словам, а какой-нибудь невзрачный мундир могу навести слушателей на мысли, что дело у Государя плохо, раз уж его генералы вынужденны таиться…
– Кто такие? – окликнул их нервный ломающийся тенор.
– Генерал-майор Владимир Грифич, – с ледяным спокойствием (а оно далось ой как непросто!) отозвался попаданец, готовый в любой момент упасть или прыгнуть.
– Точно?
– А ты сам погляди, – отозвался вместо него Емеля. Подросток со здоровенным двуствольным пистолем вылез из такого неожиданного места, что удивился даже экстремал, привыкший в своё время к беготне по городским трущобам.
– Я Иван Коровин, – гордо представился он, – сын Тимофея Коровина, корабельного плотника. Я за царя стою.
Вид у него при этом был на диво потешный – прыщавый подросток, испачканный в какой-то дряни, да с ломающимся голосом… Но помня, как умело тот спрятался, да и пистоль держит твёрдо… В общем – настоящий воин, пусть пока и в забавной "оболочке". Увидев как следует лицо Грифича (тот даже повертел головой, чтобы подросток лучше его разглядел), он успокоился и опустил оружие.
– Я тебя [116] знаю, – шмыгнул он носом, – у Семёновцев видел, да и так…
Что "да и так", Иван не прояснил, а просто вывел князя к остальным. Портовые рабочие, мастеровой люд, немногочисленные купцы, флотские, многочисленные армейские командировочные/выздоравливающие/просители/отпускники – все они загомонили разом, узрев важного вельможу.
– Тиха! – во всю глотку заорал Емельян, – князь говорить будет!
Благодарно кивнул Пугачёву, Грифич влез повыше и окинул взглядом толпу – только навскидку не меньше пятисот человек, да наверняка кто-то защищает и подступы к порту. Правда, с оружием у большинства проблематично – даже военные в большинстве своём только с холодным оружием, винтовок/пистолетов немного, а уж пороха – ещё меньше…
– Я князь Грифич, принц Рюген, генерал-майор, директор Шляхетского корпуса! – Громко представился он. Переждал ответные крики толпы:
"– Знаем, знаем, говори!", – и продолжил:
– В Петербурге переворот – Екатерина решила взять власть в свои руки! Гвардия и некоторые вельможи на её стороне. Вы все слышали, какую ерунду они обещают!
Орать приходилось громко, надсаживая голос…
– Ерунду! – повторил Владимир, – ну как можно верить обещаниям о снижении налогов всем и о раздаче денег? Казна не бездонная! Допустить, что они не врут, можно только в одном случае – если понять, что снижать налоги и раздавать деньги они собираются себе! А брать эти деньги будут у вас!
В толпе загомонили, обсуждая слова генерала. Тот подождал, пока гомон стихнет…
– Кто обещает?! Воры известные! Так стоит ли верить им?!
– Княже, здесь им никто не верит! – донеслись крики, – ты про амператора обскажи!
Владимир поднял руки, призывая людей затихнуть.
– Император с наследником в Кронштадтской крепости – в безопасности!
Лица у людей сделались просветлёнными и кто-то даже затянул молитву – что такое переворот и каковы его последствия, люди понимали достаточно хорошо.
– С императором Миних и командир Кронштадтского гарнизона вице-адмирал Мещерский!
И снова пришлось ждать, пока народ успокоиться – Миниха… Нет, не любили – уважали. Он стал олицетворением этакого порядочного и компетентного служаки, который много спрашивает с подчинённых, но с себя – ещё больше. Ну самое главное – фельдмаршал был на редкость справедлив и многие считали его "Настоящим русским – пусть и немчура".
Орал Грифич недолго – объяснил всем, что мятеж гвардии обречён, что император (пусть пока и не коронованный) с Наследником в безопасности и что главная задача защитников порта – просто продержаться день-другой, пока сюда не стянутся войска и не выбьют бунтовщиков.
Наоравшись, пришлось объяснять лидерам толпы подробности, затем снова… и снова… Наконец, он добрался до Семёновцев и… снова лекция на тему "Враг будет разбит, победа будет за нами." К счастью, вояки всё-таки понимали – что такое дисциплина, так что не гомонили и не переспрашивали по несколько раз. Ну и Тимоня постарался.
Грифич не зря посылал денщика к гвардейцам – те его хорошо знали и любили. Да и как не знать того, кто демонстрирует – как надо преодолевать препятствие или ставить кулак при ударе. Да и любовь… Тимоня, с его несомненной храбростью и воинским мастерством, умением плясать и драться на кулачках, был одновременно настолько прост и
