её:
— Хихихи!
— Мой «потолок» это губернский Нижний Новгород — да и то не на «вершине» под палящим «Солнышком», а где-нибудь рядом — «в тенёчке». Ты разве этого хочешь?
— Ннн… Не знаю…
— А «доброта» моя — вообще смертный приговор через «геморроидальные колики»: «султан» не имеет права быть добрым! Он, по своей должности обязан быть злым, жестоким и коварным — иначе, это и не султан вовсе и, он недолго будет властвовать над своим «гаремом»! Ты об этом думала?
Та, в отчаянии:
— Я, я… Я не думала… Я хочу отсюда уехать, Серафим! Хочу навсегда, чтобы…
— В Москву хочешь или сразу в Париж?
Не получив ответа, вполголоса напеваю:
— 'Не смотрите вы так, сквозь прищуренных глаз
Джентльмены, бароны, и леди
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От бокала холодного бренди.
Ведь я институтка, я дочь камергера
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера
Приют эмигранта — свободный Париж.
Мой отец в октябре убежать не успел,
Но для белых он сделал не мало
Срок пришёл и холодное, холодное слово — расстрел
Прозвучал приговор трибунала.
И вот я проститутка, я фея из бара
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера
Приют эмигранта, свободный Париж [3]…'.
Насладившись произведённым эффектом, продолжаю:
— Уехать не долго! Только кем ты станешь хотя бы и в Париже — но, без денег и без связей? Каждый год, миллионы молодых, умных, красивых девушек из провинции — даже в нормальных странах (по сравнению с нашей, конечно), уезжают в столицы и «голливуды» и, лишь считанные единицы из них становятся «роксоланами» в султанских гаремах. Остальные, или возвращаются домой — где в лучшем случае выходят замуж за «серых, хозяйственных хомячков» вроде меня и, рожают им кучу симпатичных детишек…
— … Или же остаются в столицах и идут по такой дорожке: содержанка, элитная коготка, дешёвая проститутка, портовая или вокзальная шлюха. Причём, от этапа до этапа — считанные годы: как я уже говорил — ваш век очень короток!
Елизавета, отчаянно-умоляюще заломила руки:
— Да и пусть — я не хочу здесь оставаться, Серафим! Я здесь не могу, я задыхаюсь, мне плохо… Я всё равно отсюда уеду, чего бы это мне не стоило!
— Если желание есть — попробуй! Только запомни: конец будет ужасен: если сильно, просто — сказочно повезёт, под старость станешь сама «мадам» — содержательницей борделя и, «с почётом» помрёшь где-нибудь в богадельне. Ну а коль нет — сдохнешь под забором от водки или кокаина, если не раньше — с выпущенными кишками от ножа сутенёра или пьяного клиента.
Елизавета долго сидела, склонившись на упёртые в колени руки и закрыв лицо ладонями… Наконец, выпрямилась и посмотрела мне в глаза:
— Так, что же мне делать?
У меня было время, хорошенько обдумать — чтоб с ходу ей ответить:
— Прежде всего, Елизавета, надо учиться думать собственной головой — а не маминой. И именно головой, а не тем «местом» — каким обычно думают юные особы в твоём возрасте.
Делаю паузу — пусть хорошенько усвоит мною сказанное.
— У современной девушки решившей повторить «звёздную карьеру» Роксоланы, есть два способа: каким-то образом забраться в «гарем» к уже готовому «султану», или же следуя логике твоей maman выйти замуж за лейтенанта — чтоб стать генеральшей…
— За «поручика», — поправила меня Лиза, — девушки, вышедшие замуж лейтенантов, становятся адмиральшами.
Эко, я маху дал! Но, ничего:
— Да, мне как-то плоско-параллельно: и тот и другой — контры.…Хахаха!
Что самое интересное, у представителей «бывших» я абсолютно никакой ненависти к Советской власти не заметил… К отдельным её представителям — безусловно, да! Даже нэпманы приняли новую власть как свою и настроения в обществе были республиканскими, антимонархическими и антидворянскими. «Белых» считали врагами, победивших «красных» — своими… Иногда, мне казалось что я в какой-то «параллельной» Вселенной — до того мои прежние представления не сходились с реальной действительностью которую я обнаружил.
— Хихихи!!!
— Первый способ более быстрый, но небезопасный — мягко сказано: «султаны», народ вспыльчивый и своенравный и, что ему в очередной момент в голову взбредёт — заранее не угадаешь. А, учитывая, что многие из них уже находятся в предмаразматическом возрасте…
Вспомнил «дарагого и уважаемого» Леонида Ильича и, ей видать — это передалось как-то.
— Бббррр… — Лизу, аж передёрнуло.
— Вот, именно!
— Второй способ более верный — «лейтенантов-поручиков», хоть пруд пруди. Более лёгкий — иногда стоит лишь подмигнуть да улыбнуться и он навеки твой… Несравнимо более приятный — «поручик» в супружеской постели в любом случае предпочтительнее старого султана… Хм, гкхм… По крайней мере — в меру собственной испорченности, я так думаю.
Судя по выражению лица, моя юная прелестная собеседница вполне разделяло моё мнение.
— … Но, без недостатков не бывает преимуществ: ты вполне можешь поседеть до состояния Бабы Яги из детских страшилок — скитаясь по чужим углам в дальних гарнизонах, но генеральшей так и не стать. Увы, но из сотен поручиков да лейтенантов до генералов или адмиралов дослуживаются лишь считанные единицы.
Совершенно успокоившаяся и внимательно мне внимавшая девушка, наконец-то начинает соображать и вполне конструктивно спрашивает:
— А как заранее определить — какой из поручиков до генерала дослужиться?
— Хм… Интересный вопрос! Видишь ли, Елизавета, как правило вам — девушкам, такого понять не дано. Разве что как в той истории: их пленят-похитят — да в гарем в мешке наложницей притащат. А, такого сейчас не бывает, разве что — в самых отсталых уголках планеты, где ещё до сих сохранились эксплуататорские классы ране-феодального типа. Спросишь «почему»?
— Из-за недостатка «жизненного опыта»?
— Отчасти, но не только: мышление женщины иначе устроено, чем мышление мужчины. Вы хорошо различаете то — что «под носом», не видя «дальней перспективы», мы — наоборот. Понятно?
Кандидатка в Роксоланы понимающе на меня взглянула:
— Так, подсказал бы кто! Как мне научиться видеть «перспективу»?
— Хорошо! Давай на примере… Кого, кроме меня (я же недавно появился) ты планировала себе в «султаны»?
Смеётся:
— Ну… Даже не знаю, что и ответить! Ефима Анисимова выбрала бы, так тот — бить будет, c’est sans aucun doute.
— «Бьёт, значит — любит», — тоже смеюсь, — не в том дело, Елизавета! «Бьёт или не бьёт» и «кто-кого бьёт» — это больше от той
