8
Командировка в Нижний
Было наметившееся из-за наплыва добровольных помощников ускорение ремонта — затянулось из-за того, что фактически пришлось проводить с ними занятия — как в автоклассе каком-нибудь, разве что без вождения. Из-за отсутствия в стране победившего пролетариата Правил дорожного движения, читал лекции по упрощённым советским. Даже, выпросил в школе на время летних каникул классную доску, повесил на стену и стал на ней мелом чертить — если что-то на словах объяснить не получается…
Однако, слава Богу — получилось «баш на баш»!
Практически, день в день — строго по составленному мной в самом начале и утверждённому товарищем Анисимовым графику, первый этап ремонта автомобиля «Бразье 30/60 CV» 1913-го года выпуска, был успешно завершён. Эта французская «лохматина» была разобрана на составляющие элементы, которые затем были очищены от грязи и ржавчины и, на два раза покрашенны практически дармовым железным суриком местного кустарного производства.
Салон автомобиля также восстановили как смогли. Кожаную обшивку сидений, заднего дивана и боковых панелей — сняли и отдали вычистить, и заштопать Анне Ивановне Паршиной — владелице частного местного швейного предприятия «Игла».
После мелкого ремонта всего — что было возможно без приобретения запчастей, кузов автомобиля снова собрали воедино. Осталось только покрасить его в «радикально чёрный цвет», восстановить движок и колёса — приобретя где-то недостающее и, водрузить всё это на место.
Так как, всего без исключения недостающего: чёрной автомобильной краски, кучи запчастей на двигатель, домкрата, воздушного насоса, запаски и камер для колёс — в продаже на местном рынке Ульяновки или в нэпманских магазинчиках не наблюдалось, как волос на ладонях у рукоблуда — волей-неволей пришлось собираться и ехать в губернский Нижний Новгород.
* * *
Список всего необходимого был составлен (более сотни позиций!) и, теперь осталось изыскать средства.
Фрол Изотович Анисимов, хоть и божился в отсутствие таковых, поскрёб где-то по чьим-то «сусекам» и выдал мне кучу макулатуры, которую он обозвал «деньгами». Здесь были и царские ассигнации военной поры и, керенки и, деникинские рубли и совзнаки времён обороны Царицина…
И, чего только не было!
Дома, я тщательно всё перебрал и наиболее целые купюры отложил в сторонку: как знать — может лет через десять, они будут представлять какую-нибудь нумизматическую ценность.
Остальное рассортировал и сложил пухлыми пачками в свой портфель: Нижний Новгород — большой город, лохов там должно быть просто немерено — глядишь и действительно, их удастся кому-нибудь впарить.
Кроме того, Анисимов предложил взять товар для бартера: ту же краску местного кустарного изготовления (красный сурик, коричневую умбру и жёлтую охру) на удивление качественную — судя по моему опыту покраски деталей кузова и рамы и, конфискованный самогон — на который он возлагал особые надежды:
— За первач ты что угодно обменяешь, товарищ Свешников!
— Скажи ещё — новый автомобиль для тебя, товарищ Анисимов…
— Хахаха!
Короче, он дал мне понять: крутись как хочешь! Вкрадчиво говорю ему:
— Ты бы не ржал как лошадь, Фрол Изотович — а лучше бы бумагу какую на свой автомобиль мне выдал, да ещё заверенную в райотделе НКВДтоварищем Кацем.
— «Бумагу на автомобиль»? Зачем⁈
— «Без бумажки — ты какашка, а с бумажкой…», — хотел добавить «комиссар», но как-то не решился, — затем, что порядок в стране наводится и, все автомобили ставятся на государственный учёт. Может, до нас такое ещё не дошло — но в Москве уже наблюдается…
Если честно, не помню — когда в СССР автоинспекцию создали[1].
— … Так, что не надо ждать — когда тебя «на горе раком, да со свистом», а подсуетиться заранее — приведя все документы в порядок. Фертшейн зи, комрад Анисимоф?
— Ферштейн, ферштейн… — воюя с 1915 года на германском фронте, вождь местных большевиков насобачился немного лаяться на дойче-мове, — что для этого надо? Самогону у меня больше нет — разве, до осени подождать…
— Чтоб поставить на учёт, мне надо хоть какие-то документы на твоего «француза». Таковые имеются?
Чешет в затылке:
— Найдутся, если хорошо поискать… А, какие они из себя, хоть, товарищ Свешников?
В недоумении, широко развожу руками:
— Дык, самому бы знать, товарищ Анисимов!
Однако, сообща «выкрутились».
По моей подсказке, кузову, двигателю и раме «Бразье» — были присвоены инвентаризационные номера, завхоз Рудаев лично нанёс их краской на соответствующие автомобильные места. После чего мне торжественно была выдана бумага о принадлежности «имущества» Ульяновскому волостному Совету рабочих и крестьян — заверенная двумя подписями и печатями.
Рассмотрев «техпаспорт» — возможно первый в стране, или даже — на этой планете, я удовлетворённо присвистнул:
— За неимением туалетной бумаги, подтираются гербовой!
— Чего?
— Сойдёт на первое время, говорю…
Слово «туалетная бумага», здесь не в ходу — по причине отсутствия таковой со времён пришествия Рюрика с дружиною.
Товар «на бартер» доставили на полустанок на телеге местного нэпмана занимающегося извозом и, определили на хранение в один из пустующих пакгаузов. Закрыл его на внушительного вида амбарный замок и опломбировал лично: не знаю, как охра с умброй, а спиртное имеет одну очень неприятную особенность — «испаряться» без хозяйского присмотра.
Краска находилась в разнообразных ёмкостях, в большинстве своём — в знакомых уже мне «керосиновых» бидонах фирмы Нобель, взятых «на прокат» на «Нефтяном складе». Ёмкости я был обязан вернуть: по хроноаборигентскому обычаю, краску продавали как пиво в ларьке — «на разлив». Самогон тоже, был загодя разлит в разнокалиберную, ещё дореволюционную стеклянную тару — штофы, полуштофы и прочие «четверти» и чекушки.
Калдырили видать при последнем Николае буквально взапой, поэтому с «пушниной» в стране — ещё очень долго после его расстрела проблем не было. Хоть, какая-то да польза от этого недержанца…
Чтоб не побить случайно и не палиться соблазняющим людские души звоном, наполненную живительной влагой стеклотару спрятали обложив стружкой в деревянные, наскоро сколоченные ящики, которые я, опять же -лично опечатал, больше никому с «этим делом» не доверяя.
Естественно, всё это «богатство» мне в Нижний Новгород на собственном горбу не сволочь и, товарищ Кац — войдя в моё положение и удовлетворяя просьбу товарища Анисимова, разрешил мне взять с собой «в командировку» аж целых четырёх «агентов» ОВО из состава моей же команды охраны полустанка.
Посоветовавшись со своим замом — замкомвзводом Чеботарёвым, написал соответствующий приказ на «командировку» отделения «старшего агента по охране грузов» Василия Афанасьева:
— У Васьки в Нижнем родня живёт неподалёку от Ярмарки — там и остановитесь. А на постоялом дворе каком —
