обязательно самогон сопрут и выжрут: в городе — кругом бандиты, нэпманское жульё да беспризорники. У меня в трамвае картуз почти новый сняли — не заметил когда и как!
Наутро, осталось только дождаться попутного поезда — остановившегося на полчаса пропустить встречный, загрузиться в первый же обнаруженный полупустой товарный вагон типа «столыпин» (он же — «теплушка») и, с длинным печальным паровозным гудком отчалить.
В пассажирском вагоне ехать не рискнули!
Они всегда, даже в проходах — до отказа заполнены крестьянами с их мешками и узлами, да так что невозможно даже повернуться и, те кто ехал на верхних полках — спускали ноги на головы сидящим на нижних. К тому же, по рассказам — все курили невыносимо ядовитую махорку и, воздух в вагоне был невероятно спертым — не вздохнуть, не продохнуть не пёрнуть.
Незабываемые дорожные впечатления: путешествие длиною километров в сто пятьдесят с небольшим — которое я бы в родном 21 веке преодолел за час-полтора, растянулось на целый день! Как будто некое наглядное пособие в формате «3D» смотришь: разруха на железнодорожном транспорте.
Ехали… Справедливее сказать — «тряслись» со скоростью вёрст в десять в час, по убитым вусмерть двумя войнами и таким же количеством революций, железнодорожным путям, на еле дышащем — как астматик на ладан, паровозе. На каждом полустанке или станции, останавливались и по полчаса или часу ждали встречного, или заправлялись водой с водокачки. Пока бойцы бегали на остановках за кипятком, за неимением другого зрелища — наблюдал как вдоль состава не торопясь ходили с важным видом путевые обходчики, лупили по колёсным буксам вагонов молотками на длинных ручках и если звук им чем-то не нравился — подливали в них масло из маслёнок…
Вот, занятие!
От «впечатлений», где-то на полпути уже, я чуть было не подался настойчивым уговорам своих «агентов по охране» и, распечатав один из деревянных ящиков, не принялся бухать! Хотелось плюнуть на всё слюной, спрыгнуть и дальше идти пешком. В конце же путешествия, я вообще — чуть не смалодушничал и, не застрелился к такой-то — вполне определённой попаданческой матери…
* * *
На донельзя загаженном вокзале в Нижнем Новгороде — человеческая толчея, давка, крики… Выгрузились со своими ящиками и бидонами и, стоим как дураки, ждём. Народ вокруг бестолково бегает туда-сюда — натыкаясь на нас, на самих себя и телеграфные столбы…
— Чего ждём, — спрашиваю, — с моря погоды?
— Сейчас подойдёт старший от артели беспризорников, — говорит Василий, самый из нас сведущий в местных порядках.
Действительно и десяти минут не прошло, как подваливает закутанный в какие-то мешки — грязный как трубочист малолетний босяк и, донельзя вежливо спрашивает:
— Я извиняюсь, граждане: вам в трамвай или понести?
— Далеко везти, нам нужны две ломовые телеги, — отвечает наш знаток местных порядков, — сколько возьмёшь?
— Нам — три фунта хлеба или деньгами дадите, а с возчиками отдельно договаривайтесь.
Беспризорников ещё не доводилось видеть, поэтому встал столбом разявив варежку и, Василию пришлось незаметно пихнуть меня плечом — чтоб я пришёл в себя и щедро «отсыпал» босяку анисимовских купюр из портфеля.
— Помогай тебе Бог, гражданин-товарищ-барин, — тоном взрослого мужика, видавшего виды поблагодарил тот, слегка даже мне поклонившись.
— И тебе того ж, парень, но только вдвойне…
Получив деньги, беспризорник куда-то исчез, а вместо него подошли два угрюмых мужика. Недолго поторговавшись наняли их и, погрузив свой хабар на две ломовые телеги поехали в заречную — «Макарьевскую» часть Нижнего Новгорода (названную так по названию знаменитой нижегородской ярмарки), в так называемый «район Нижнего базара».
На первой телеге, рядом с постоянно оглядывающимся на свой груз «водителем» (видать, запах первача через стекло и дерево чуял!) сидел Василий Афанасьев и показывал путь, на второй — на том же месте, пристроился я.
Всю дорогу мой «биндюжник» ругался как… Как биндюжник!
На пешеходов, на других водителей кобыл, на трамваи и редкие автомобили — такие маты гнул, уши в трубочку! Вспоминается таксист из фильма «Брат-2»: это, без всякого сомнения — его далёкий предок.
— Ты что такой злой? — спрашиваю.
Тот на меня, буквально вызверился:
— А ты сядь на моё место, посмотрим — сам каковым будешь! Думаешь, я по воле? Загнала в город бедность, а разве здесь — лёгкая жизнь⁈ Заработок непостоянный — как повезёт, клиентов друг у друга рвём — как волки какие, налоги заедают, овёс дорогой… Сам живу в каком-то углу, в грязи, тесноте, неудобстве, неуюте… Жены нет, только «матрёшка» на пять рыл — «обнимает сладко, обирает чисто»… Эхма!
Возница со всей силы стеганул ни в чём не повинную лошадь:
— Но, дохлая!
Чтоб отвлечься от нехороших мыслей, верчу головой по сторонам — рассматриваю город.
ДА!!!
Во что превратился город, бывший при «бывших» «кошельком России» — из-за своей знаменитой Нижегородской «Макарьевской» ярмарки! Впрочем, судя по некоторым сообщениям в местной прессе — последнюю, власти собираются этим же летом возобновить…
Надолго ли?
Пока же хоть и ожидал увидеть нечто подобное, но Нижний Новгород сильно разочаровал: та же деревня — что и Ульяновка, но только огромная. Грязь, кучи мусора, обшарпанные дома, выцветшие театральные афиши и «ненавязчивая» реклама ещё дореволюционных вывесок над магазинами — на которых уже и не разберёшь что написано…
Людей на улицах немного, автомобилей (обратил особое внимание по вполне понятной причине) — почти нет, зато часто попадаются пролётки извозчиков и прочий гужевой транспорт. Конечно, в губернском центре имеется трамвай и мостовая в центре замощена булыжником — но всюду навалены кучи, как давно высохшего уже, растоптанного в пыль — так и совершенно свежего конского навоза. Если к аромату этого дерьма, добавить ещё испаряющиеся в летнюю жару лужи мочи того же происхождения, то понятное дело — «благоухало» в «мегаполисе» так, что порою слезились глаза.
Чувствуется общая нужда и едва прошедшее военное лихолетье: горожане — средь которых не отличить приезжих, одеты в сильно изношенные гимнастёрки, галифе, косоворотки, фуражки и кепки… Очень редко встретишь что-нибудь «цивильное», типа костюма и шляпы на голове. Обуты тоже — без особого изыска: сапоги или ботинки с обмотками как у меня и очень редко, видимо ещё довоенные ботики. Женщины, почти поголовно носят косынки и платки — очень редко у кого, ещё довоенные — давно вышедшие из моды шляпки.
Наконец — уже темнеть было начало, добрались до места. «Нижний базар» — наиболее сильно развитая до революции торгово-промышленная зона города,
