внешность. Еще Васечкин для солидности отрастил себе усы-подковы пшеничного цвета. Тут многие носят усы, это считается признаком мужественности. Вероника сначала смеялась, но позже согласилась на такие перемены.
Ей тоже пришлось сменить некоторые замашки. Если поначалу она красовалась на улицах Барселоны в привычных ей мини-юбках, поражая здешних мужчин стройными белыми ножками, то позднее перешла на длинные платья с рукавами. Больно уж здешние мачо много о себе думали. Буквально прохода не давали яркой блондинке. Пришлось поначалу Иннокентию сопровождать свою женушку по всем самым важным местам столицы Каталонии. Ибо на словах испанские мужики не понимали. А отведав крепкого русского кулака и внимательно выслушав не менее крепкие русские идиоматические выражения, как-то подозрительно быстро вникали и даже начинали сами защищать юную синьору и посягательств всяческих каброно.
Полиция, кстати, на подобный мордобой смотрела сквозь пальцы. Если, конечно, он не приводил к телесным повреждениям. Каждый мужчина имеет право на защиту себя и своей семьи. Это святое! Как бы там дело ни кончилось. В итоге с Васечкиным начали считаться все ярые задиры этого прибрежного района. А жили они не в самом фешенебельном месте, хоть и не в захолустье. Родное государство на своих работниках постоянно старалось сэкономить. Приходилось выкручиваться. Но голь на выдумки хитра!
— Ола. Кешья, как всегда?
Васечкин кивнул бармену и уселся за свободный столик, что стоял в тени навеса. К теплу надо привыкать постепенно. Он уже прикидывал, как они с Никой будут переживать грядущее лето. Говорят, что весь июль и август здесь жара под тридцать.
— Доброго дня, Иннокентий!
На противоположный конец стола уселся жутко знакомый тип, чуть не заставив Кешу вздрогнуть.
— А…
— Улыбайся и давай мне руку! У нас деловые переговоры. Я телевизионный продюсер из Бельгии.
Видимо, двойная жизнь так вошла в плоть Иннокентия, что он проделал предложенное совершенно искренне, как хороший актер.
— Какими судьбами, Илья Семенович?
— Для тебя мистер Ван Бастен.
— Как скажете. Ван. Бастен.
В этот момент к ним подошел пожилой официант.
— Ола, Педро. Коса эста? Как твоя дочка?
— Грасиас. Все отлично, скоро стану дедушкой.
— Поздравляю!
— Еще рано. Как только, обязательно приходи со своей красавицей праздновать.
— Почту за честь!
— А вашему другу что принести?
— Мне то же самое, пор фавор!
Крапивин смаковал напиток и незаметно осматривался. Утро не задалось! И что надо от него конторе?
— А ты, как погляжу, обзаводишься друзьями, Кеша.
— Так это часть моей работы. Заводить связи, искать информацию под прикрытием журналиста. Делать фотографии того эдакого.
Разведчик кивнул на выложенные бумаги.
— Ты делай вид, что их изучаешь. Я здесь под соусом совместного с Советами проекта про интернациональные бригады. В этих местах их много воевало. Отличное прикрытие. Что по поводу твоей работы. Неужели ты думал, что разведка добывает сведения лишь с помощью шпионов?
— Открытые источники?
— Они дают более девяносто процентов необходимой информации. Если, конечно, не заносить туда соответствующий мусор.
— А затем её причесывают аналитики?
— Правильно мыслишь! Слушай, здесь хорошо готовят?
— Очень неплохо. Советую местный вариант паэльи с морепродуктами фидеуа. Только там вместо риса мелкие макароны.
— Закажи, я оплачу.
Эта вечная бедность советских командировочных! Валюту экономили на всем. Особенно жены сотрудников. Ведь хотелось привезти домой в Союз как можно больше всего! Кеша же не скупился и запросто мог проставить выпивку для нужных ему людей. Мужчины такое здесь ценят. Оценил и Крапивин.
— Вкусно! Никогда не ел такое. Интересней, чем с рисом. Плов и весть плов.
— Паэлья не плов.
— Да ладно! Принцип блюда придумали персы, затем арабы разнесли по всему миру. Пилаф, пулао, пилави, плов, паэлья, ризотто. Рис есть рис. На вкус одинаков, если это не девзира.
— Спорить не буду.
— А ты неплохо продвинулся в местном ранге и привлек к себе внимание здешних служб.
— Вы про тех двух ленивых усачей? Так они особо не усердствуют. Скорее даже охраняют меня от мелких воришек. Случился тут зимой один казус…
Разведчик невежливо его прервал:
— А что ты скажешь про того дылду в соседней кафешке? Глаз с тебя не сводит.
Иннокентий осторожно повернулся, делая вид, что сбрасывает с обуви налипший лист.
— Такого еще не замечал.
— А надо бы. Могли бы и лучше, кого найти. Чисто рязанская морда.
— Наш?
— Мне вот тоже интересно, что здесь делает ГРУ? Случаем не знаешь?
— Откуда? Из вашего брата вижу время от времени атташе и помощника посла Гену. Местные про них и так все знают.
Крапивин задумался.
— Давай мои бумаги сюда. А со смежниками сам поговорю. Ничего пока не предпринимай. У тебя скоро будет важное здание. Средства неучтенные есть?
Васечкин усмехнулся? Вместо того чтобы помочь материально, этот ухарь еще и его грабить собрался.
— С какой целью интересуетесь?
— Я знаю, ты парень ушлый. Афера на афере!
Иннокентий вздохнул.
— Ну а что делать? Эти деятели в ТАСС хоть представляют, сколько здесь стоит аренда! И какие круги ада надо пройти, чтобы получить место в центре? Я, между прочим, в этой стране в первый раз.
— Как и заграницей, — Крапивин с интересом наблюдал за подопечным. — Но ты сейчас так лихо жестикулируешь, как будто у нас и на самом деле деловые разногласия. Быстро ты перенял их манеру общения. Подметки рвешь на ходу. Поведаю в Москве, какой нам перспективный агент попался.
Кеша самодовольно усмехнулся:
— Я, вообще, парень общительный.
— Потому сдаешь в субаренду часть площади, предназначенной для корпункта? За наличные.
— Откуда?
— Знаю, — кивнул Крапивин. — Ты сам в курсе, кто там среди твоих соседей?
— Бывшие сотрудники Секретариата государственной безопасности. Охранка их полиции.
— И?
— Держи друга близко, а врага еще ближе к сердцу. Зато они помогли решить мне некоторые бюрократические проблемы. И попросили пристроить их друзей, что пробавляются нынче на почве детективного агентства. Мы же ничего не имеем против испанской полиции?
— И потому у тебя с помощью их завелись лишние песеты?
— А что делать, гражданин начальник? Не мы такие, жизнь такая!
Разведчик посмаковал высказанное ему в лицо чересчур наглым молодым человеком и нахмурился.
— Тебя на кривой козе не объедешь!
— А вы попытайтесь!
Иннокентий сиял во все тридцать три.
— Ладно, хватит лясы точить! Я пока
