он уже видел эти два судёнышка. Тогда вместо двух «китайских» посудин в гавани стояли русские броненосные фрегаты «Герцог Эдинбургский» и «Минин» из эскадры адмирала Бутакова. А вон там, левее, на фоне скалистого обрыва, встала на якорь белоснежная красавица «Луиза-Мария» — их с Камиллой любимое судно, на борту которого они и встретились в далёком семьдесят восьмом, во время рейда «Крейсера» в Индийском океане[1]. Встретились, чтобы расстаться, а потом встретиться снова — как им тогда казалось, навсегда. С тех пор супруги оставили за кормой «Луизы-Марии» немало морских миль по всем океанам, успели принять участие в самой настоящей войне — и вот, снова расстались — но уже не по своей воле, и благодарить за это следует негодяя Бёртона. Ну, ничего, англичанин ещё получит своё — а пока внимание барона было приковано к шлюпке, идущей от парохода «Пасифик Стим». Греве поднял к глазам бинокль — в его линзы он ясно различал на корме фигуру человека, одетого в белый с золотом адмиральский мундир
Некоторое время барон наблюдал за приближающейся шлюпкой, потом опустил бинокль и повернулся к старшему офицеру.
— Сименон Геннадьевич, прикажите сыграть на кораблях «Большой сбор».
Команда эта, установленная для построения личного состава за исключением вахтенный подавалась для развода на авральные работы, при инспектировании и для оказания почестей.
— У нас что же, гость? — осведомился старший офицер.
— Да, и весьма важный. Так что скомандуйте фалрепных на палубу, я сам его встречу. И… — он чуть помедлил, — постарайтесь не ударить в грязь, голубчик, душевно вас прошу.
[1] Подробное описание этих событий — во второй книге цикла, «Следовать новым курсом».
V
«Le Petit Journal»
Франция, Париж.
'…Китайцы атаковали транспортные суда, стоящие в гавани Цзилуна. Три боевых корабля — малый крейсер и две канонерские лодки — появились у Цзилуна внезапно и нанесли удар по пароходам, доставившим на Формозу части Иностранного Легиона, для усиления действующих на острове наших войск. В результате трёхчасового жестокого обстрела два из пяти транспортов потоплены, ещё два загорелись и выбросились на берег. Разбита и затонула так же канонерская лодка, охранявшая пароходы — это маленькое, но храброе судно приняло неравный бой и погибло, получив множество попаданий вражеских снарядов. Всего в результате китайского нападения погибло около ста пятидесяти человек из числа моряков и легионеров, не успевших покинуть суда. Кроме того, имеется не меньше трёхсот раненых, в том числе и тяжело; один из них флаг-офицер адмирала Курбэ, распоряжавшийся выгрузкой войск на берег.
Стало известно, что атакой на Цзилун лично руководил китайский адмирал Дин Жучан, державший флаг на крейсере «Чаоюн»; судно это британской постройки вошло в состав Бэйянского флота перед самой войной.
. Адмирал Курбэ, узнав о диверсии китайцев, поклялся уничтожить Бэйянский флот в его же гавани. «Дин Жучан горько пожалеет о своём дерзком поступке. — заявил он. — Никому не позволено бросать вызов морской мощи Третьей Республики!..»
Manchester Evening News'
Англия, Манчестер.
'…Невиданное унижение Франции!
Когда наши соседди по ту сторону Ла-Манша терпели поражения от Королевского флота, это мало кого удивляло — в конце концов, нечто подобное неизменно повторялось со времён Трафальгара и Абукира. Но — чтобы наследников славы Сюфренна и де Турвиля били какие-то китайцы? Можно ли представить падение глубже и позор горше? Теперь адмиралу Курбэ придётся пустить на дно все до единого корабли Бэйянского флота и сравнять с землёй китайские военно-морские базы, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Тем же, кто назначил его на эту должность после громкого поражения от эскадры вице-адмирала Джона Хея у берегов Французской Гвианы следует задуматься — а хорошо ли они подумали, всё ли взвесили, прежде чем принять это решение? Ну а мы с вами лишний раз убедились, что так называемая «морская мощь» Третьей республики — не более чем, бумажный тигр, если пользоваться метафорами их нынешних противников. Впрочем, разве у кого-то из нас были в этом сомнения? Как и в том, что мощь Британской империи, несколько пошатнувшаяся после недавних прискорбных собыитий, скоро в полной мере восстановится, и Королевский флот будет, как и раньше, править морями!..'
'Сан-Франциско Кроникл',
САСШ
«…Результатом дерзкого набега китайского флота на гавань Цилуна несомненно, станет ответный сокрушительный удар французской Дальневосточной эскадры по одной из баз Бэйянского флота, который, несомненно, поставит точку в этой затянувшейся войне. Мистер N вице-адмирал в отставке, с которым побеседовал наш корреспондент, полагает, что это будет Люйшунь. Китайский адмирал Дин Жучан, командующий Бэйянским флотом наверняка спрячет свой флот в его гавани, которая хорошо прикрыта от внезапного нападения как миноносками, та и береговой артиллерией. Кроме того, в Люйшуне имеются ремонтные мастерские и сухой док, обширные угольные склады, а так же запасы всего того, без чего китайцы не смогут поддерживать свой флот в состоянии боевой готовности. Так что подобный выбор адмирала Курбэ будет более, чем оправдан, полагает собеседник нашего корреспондента, и остаётся только ждать развития событий…»
* * *
Гавайи, остров Оаху.
Порт Гонолулу, Жемчужная гавань.
— Никогда не видел вас при полном параде, Иван Фёдорович! Заметил Греве. Вы и во время вашего чудесного появления в Пунта-Аренас были в мундире — но чтобы весь этот иконостас!..
Перед выходом в отставку Повалишин личным указом Государя был произведён в капитаны первого ранга, но сейчас он был облачён в перуанский адмиральский мундир — снежно-белый, обильно расшитый золотом. Мундир украшали лента, звезда и крест ордена святого Владимира первой степени — (пожалованные ему Повалишину тем же указом; сейчас с ними соседствовали звезда российского ордена святой Анны и золотая цепь «Ордена Солнца» — высшая награда республики, Перу, возрождённая после победы в «войне за гуано».
— Американцы весьма чувствительны к подобным вещам. — отозвался Повалишин. — И если уж мы принимаем в состав отряда судно с американским экипажем — следует соответствовать моменту. Вы тоже могли бы по такому случаю надеть свои награды.
