Юрий Корчевский - Атаман. Княжий суд

— Зачем убить меня хотел?

— Я тиун никифоровский, за хозяина отомстить хотел.

— Хозяин твой уж далеко. А коль мстить пришел, чего же передумал? Чего не убил? Я ведь спал.

— Опозорить сперва хотел, как деньги увидел. Слова давались ему с трудом. Лицо его на глазах бледнело. Похоже, минуты его жизни сочтены.

— Еще на войне тебя убить хотел, да близко подойти не удавалось.

— Деньги где?

— Найди… — Лицо его скривилось в ухмылке, и он испустил дух.

Я выпрямился.

— Этот негодяй на ваших глазах покушался на мою жизнь. А сегодня ночью он из моей избы украл мешок государевых денег. Смотр прекращаю. Труп сей скинуть с холма, погребать запрещаю — слишком много будет чести татю. И еще. Кто хочет, может принять участие в поисках мешка с монетами. Нашедшему — призовой рубль.

Я повернулся и пошел в свою избу. Горько было на душе. Вроде и наказал вора и несостоявшегося убийцу, а на душе муторно. Будто бы грязью вымазался.

Ратники кинулись искать злополучный мешок. Несколько человек перерыли все в избе, где жил Илья. Те, кто сообразили, что вор не будет прятать мешок в избе, стали обыскивать хозяйственные постройки.

А удача улыбнулась самому глазастому и догадливому ратнику. И это был конечно же Демьян. Наблюдательный охотник обратил внимание, что Федор с Глебом уже обходили избы, баню, конюшню, сараи, и потому время даром терять не стал. Он осмотрел землю, тын и углядел-таки что-то темнеющее на дереве.

Демьян влез на осину и увидел мешок, который Илья привязал среди веток. Нес мешок торжественно, на вытянутой руке.

Завидев счастливчика, остальные аж взвыли от досады.

Молодец Демьян. Под деревьями все ходили, однако ж разглядеть смог он один. А так — висел бы мешок до осени, пока листва не облетела.

Я похвалил Демьяна прилюдно, достал из мешка рубль призовой медяками и вручил ему. — За верную службу и зоркий глаз! Заулыбался Демьян, и мне стало легче на душе, спокойнее. Все-таки нашли и покарали подонка, и деньги государевы сыскали.

Конечно, я бы хотел судить его княжьим судом, право на который мне даровал государь с княжеским званием, но уж как получилось… А может, так оно и к лучшему. Илья умер, как воин — от раны, а не в петле, как тать.

Теперь и второй мешок отправился в подпол, за-в место по соседству с мешком серебра. Жалко — ящика железного с замком прочным нет. А надо бы иметь в виду, нужная вещь в моем положении. Может, при оказии немцам заказать? Они мастера в этом Деле, видел я у Кучецкого такой ящик. С виду — как сундук, и открывается хитро: не ключом, а кнопочками да рычажками потаенными. Похоже, пришла пора и мне таким обзавестись. Ратникам я раньше верил без оглядки. А как без веры в побратимов по оружию в бой идти? Только вот Илья веру ту поколебал. Горький осадок от происшествия остался.

Следующим днем я при всех торжественно назначил Глеба воеводой своего острога и других деревенек своего удела. Ратники обеих дружин — Федора и Макара — подчинялись теперь ему. Да и не только ратники: управляющий Василий и все холопы — тоже. Фактически он теперь — мой заместитель, или, как тогда говорили, товарищ.

Поклонился Глеб прилюдно, поблагодарил за доверие высокое.

Я его подозвал после сбора дружины.

— Глеб, ты потихоньку к людям присматривайся. Полагаю, как в Коломне дела наладятся, крепость поставят, так и тебя к себе возьму — с повышением, конечно. Не век же тебе в Охлопково сидеть. Ты исподволь, не спеша присматривайся к людям, замену себе подыскивай, может быть, того же Макара, он — не холоп, а из боярских детей. В общем, передаю бразды правления в твои руки и полностью на тебя полагаюсь. Казну, что в Москве получили, временно здесь оставляю. В караул, на охрану денег, только доверенных людей ставь.

Поклонился Глеб еще раз.

— Не беспокойся, князь, не подведу.

Я спустился в подвал, отсыпал из мешков в кали-ту немного серебра да меди. Не тащить же мне мешки в Коломну!

Взяв двух ратников для охраны, я выехал в город, где мне поручено воеводствовать.

Город начал отстраиваться. Горожане возводили бревенчатые избы, а люди зажиточные, наученные горьким опытом, полученным после пожаров, ставили каменные дома. Благо известняка в Подмосковье хватало. Это не кирпич, конечно, и не гранит, но все же лучше дерева, прочнее и долговечнее, а главное — огня не боится.

Приехали и итальянцы. Они ходили по пепелищу, холопы по их указаниям шурфы рыли. Похоже, государь взялся за Коломну всерьез.

Наместника пока не было, и из городского начальства я оказался в одиночестве. Вот и шли ко мне люди.

Кто — за разрешением лес рубить, а кто — торговлю открыть. Работники ко мне подтянулись — бывшие столоначальники, писари, мытари. Избу бревенчатую плотники срубили на государевы деньги. Там я воеводствовал, выделив себе большую комнату, там и ночевал.

Худо было пока с жильем в Коломне, но я тешил себя надеждой на то, что со временем построят мне большой и просторный дом — в будущей каменной крепости. Воевода обычно в крепости жил или рядом с ней. А уж резиденция воеводы, Воинский приказ — те всегда в крепости были, рядом с управой городской.

Населения прибавлялось — возвращались беженцы, строились, осваивали ремесла. Город медленно входил в привычную колею мирной жизни, и я понял — зря опасался, что управление Коломной будет мне не по плечу. В городе заботы те же, что и в Охлопкове, только масштабы больше. Однако же в чем-то и легче было: писари есть — за делами следить, купцы — торговлю ладить. Этим только разрешение дай. Люди разворотливые, при деньгах. Сами лавки построят и товары привезут. Никого подталкивать не надо.

Под стены крепости холопы под руководством зодчих вырыли траншеи. Когда я увидел их, то очень удивился — глубиной метров восемь и шириной столько же. Зодчие пояснили — так надо, стены будут широкие да высокие. Чтобы стояли прочно, да подкопы сделать было трудней, фундамент должен быть основательным. И несколько месяцев мобилизованные на работы крестьяне со многих волостей возили булыжники для фундамента.

Ну, и самому пришлось заняться градостроительством. Нет, не избы возводить, понятное дело. Проезжая по будущим улицам, заметил — где уже кое-где избы стояли, что улицы кривы, порядка нет. Собрал через писарей старших с улиц.

— Бывали в первопрестольной, уважаемые?

— А как же!

— Тогда не могли не приметить — в центре кремль московский стоит, а уж от него улицы расходятся, как лучики от солнышка. Вот и у нас, в Коломне, так следует сделать. Фундамент под крепость уж готов почти, вот от него и пляшите. Улицы чтобы ровные были да прямые. Ехал вчера — то поворот, то изгиб. Крепость каменную сделаем, убоятся татары нападать. Потому и улицы делать ровные, чтобы на века, чтобы дети ваши и внуки благодарны вам были. Понятно?