- Отправьте вот эту шифровку. - "Всё, приказ прибыть не позднее послезавтра я выполнил!" У Жени на лице состояние лёгкого шока. Она не ожидала такого "за границей". Всё здание пропахло горелым, везде мышиный помёт, запах тлена. После вылизанной ею нашей квартиры, здесь просто "Содом и Гоморра".
- Женечка! Здесь с 24 июня 41 года не вступала нога человека. Пойдём найдём помещение, где можно остановиться.
Осмотр жилых помещений нарисовал ещё более страшную картину. Бывшие жильцы покидали здание в спешке, жгли какие-то бумаги, оставили множество вещей, которые покрылись плесенью и пылью. Наконец, мы обнаружили квартирку из трех комнат, где был относительный порядок. Видимо, в этой комнате никто не жил в 41 году. Туда мы и принесли свои вещи. Я начал растапливать камин, а, выделенный мне, ординарец выметал комнаты и мыл пол, а Женя протирала от пыли мебель и раскладывала вещи по полочкам.
- Максим! Интересно, а что мы будем есть? Я уже есть хочу.
- Сейчас! Ты в Ленинграде думала о предстоящих раутах и приёмах, а я - о хлебе насущном! Вот, здесь семь суточных пайков. - я вытащил из одного из чемоданов РД с продуктами. - что б ты без меня делала, дорогая!
- Ну, уел, уел! Ты-то здесь был, а я-то впервые. Даже не подумала об этом!
- Да, нет, малыш. Жили бы в другом месте, просто бы сходили в кафе или ресторан. А из полпредства просто так не выйдешь. Можно нарваться на неприятности. Здесь существует политическая полиция, которая регулярно устраивала, в старые времена, провокации против совслужащих и полпредства. Тебя же инструктировали.
- Да я слушала в пол-уха. Ребетёнок беспокоился и пинался, я больше им занималась. Может быть, мне лучше было дома остаться?
- Потом значительно труднее было бы выехать. Замучилась бы по инстанциям бегать. Так что, выехали и выехали. Если будут большие проблемы, то выедешь в отпуск. А так, виза есть, отметка в паспорте есть. Уже никаких проблем на границе. Говоров говорил, что скоро южный берег очистят от немцев, и появится возможность ездить на машине домой. Тут всего 400 километров.
- У меня готово, садись обедать.
Обед состоял из каши с мясом, бутерброда с колбасным фаршем типа "второй фронт" и чая с плавающим внутри пакетиком. В конце обеда в комнату постучали:
- Войдите!
- Товарищ полковник! Вас к телефону! Иностранец какой-то.
- Что за доклад, сержант! В наряд на телефон назначать только тех, кто знает язык.
- У нас их всего трое!
- Значит, только их!
Мы дошли до телефона. Звонил Рамсай. Приглашает с женой на приём в МИД к 16.00, а потом к нему домой, познакомить Женю и Хенриикку. Ответил согласием, вызвал Гаврилова.
- Гараж осмотрели?
- Да, товарищ полковник. Одна машина на ходу: бронированный Паккард посла. Остальные рухлядь, в основном, вышли из строя аккумуляторы и резина.
- К 15.30 подготовьте паккард, водителя и двух человек в гражданской форме одежды, с оружием. Андреев, установите в квартире, в которой я живу, телефон через коммутатор. Прямой не нужен.
- Есть!
Вернувшись в квартиру, сообщил Жене, чтобы готовилась к поездке. Она была сильно удивлена.
- Привыкай, Женя! Будем некоторое время жить как на вулкане. Пока мы с тобой единственные "дипломаты". Ничего, через неделю появятся "хозяйственники", затем подъедут остальные.
- У меня всего час времени на всё про всё.
- Поторапливайся!
В поездке машину сопровождал бронетранспортёр. Слабое утешение. Надо быстрее предпринимать что-то для населения, иначе это плохо кончится. Геббельс заливается по поводу того, что благодаря "предательской политике" финского правительства страдает весь народ Финляндии. Первый ход уже сделан: сегодня границу пересечёт эшелон с хлебом и консервами. Но, необходимо сейчас решить вопрос о поставке с МИД и командованием "Раяяаакари", которая уже вернулась на границы. Собственно, именно для этого я и согласился приехать в МИД. Фактически, я не должен вручать верительные грамоты, я - техническое обеспечение посла в военных вопросах, но, пока посла нет, вынужден исполнять его обязанности. Бронетранспортер остановился, не доезжая бывшего Флотского Экипажа, где сейчас расположилось министерство иностранных дел Финляндии. КПП, но шлагбаум поднят заранее. На охране полицейские. Машина остановилась напротив парадного входа, мы вышли из неё, и направились к входу. Довольно длинная широкая лестница, характерная для старых Петербургских зданий ХIХ века. Наверху на площадке стоит уже знакомый Секретарь МИД Пааво Юхо Хюннинен, который церемонно нас приветствует и провожает по длинным анфиладам. Довольно просторный зал с эстрадой. Когда-то здесь гремели польки, вальсы и мазурки для офицеров Балтийского флота. Сейчас здесь собрался "дипломатический бомонд" послевоенной Финляндии. Фраки, мундиры с аксельбантами, дамы в вечерних платьях. Евгения поняла, что её наряд сильно проигрывает остальным.
- Что ж ты не сказал, что требуется вечерний туалет?
- А он у тебя есть?
- Нет, но моё синее платье больше бы подошло!
- Не обращай внимания! В следующий раз оденешь. И я боюсь, что ты в него не влезешь.
- Заканчивай говорить колкости! Ты имеешь к этому такое же отношение, как и я!
- Главное, не забывай мило улыбаться, дорогая!
К нам навстречу вышел министр Рамсай.
- Уважаемые господа! Мы рады приветствовать в этих стенах первого представителя дипкорпуса СССР в Финляндии: военного атташе Советского Союза господина полковника Иволгина. И его очаровательную супругу. Их появление в этих стенах даёт возможность говорить, что настали новые времена в отношениях между нашими странами! Господин полковник!
Текст выступления мне передали ещё в Москве.
- Господин министр! Уважаемые господа! Господин старшина! От лица Советского Союза, я, также, рад приветствовать всех вас! Наша страна, памятуя о почти трехсотлетней истории добрососедских отношений с Финляндией, которая некогда входила в состав России, преодолела бремя разногласий и разного видения проблем в отношениях с Финляндией, и, предложила покончить с полуторалетней войной путём переговоров. Там, в Стокгольме был найден компромисс и новый путь для нашего сотрудничества. Я уполномочен заявить, что в настоящее время все препятствия на пути к миру решены, и наши страны твердо встали на путь мирного сотрудничества, уважения территориальной целостности и независимости на основе договора 40-го года. - эту фразу я заучил, поэтому далась она мне легко.
Подходили многие дипломаты из разных стран, кроме воюющих с нами, их в зале не было, как не было и британцев, и американцев. Они, пока не прореагировали на заключение перемирия и находились в состоянии войны с Финляндией. Был француз, но он представлял Виши, а не "Свободную Францию". Стремительность, с которой действовали мы с Рамсаем, Сталин и Маннергейм застала врасплох не только Германию, но и союзников. Пока, только Президент Рузвельт поздравил Сталина с большим стратегическим успехом. Британцы, которым всё это не понравилось, тем более что было сопряжено с убийством трех агентов, пока медлили с признанием Финляндии невоюющей страной и медлили возвращать посольство. Они считали, что большинство финнов воспротивятся такому решению правительства, и сменят его. Интересы Британии представлял здесь старшина дипломатического корпуса посол Швеции Карл Хейнстрём. До него старшиной был, естественно, немецкий посол в Финляндии фон Блюхер, который уже покинул страну, за день до моего приезда. Часть немецкого посольства ещё находилось в Хельсинки, но упаковывала чемоданы. Интересы Германии, как ни странно, представлял всё тот же посол Швеции. Удобная позиция! Такой канал утечки информации! Нас церемонно представили и ему. Я, на первой же встрече с ним, высказал удивление по поводу совмещения этих обязанностей.
