Незатейливый план короля был одобрен военачальниками и еще один день прошел в приготовлениях к штурму. После этого пролетела относительно мирная ночь, во время которой не было ни одного вражеского нападения. Ну, а с утра началась битва, которая позже получила название 'Сражение за Береговые Морины'.
Одна за другой в болотистые поля перед вражеским укрепрайоном выдвинулись четыре штурмовые колонны из слабо вооруженных и практически необученных ополченцев. В каждом отряде было от трех до четырех тысяч воинов, и прежде чем крестоносцы отправились на смерть, перед ними выступили проповедники с большими деревянными крестами в руках. Священнослужители католической церкви, как правило, фанатичные монахи низового уровня, рассказали бойцам о Царствии Небесном и райских кущах, и смогли воодушевить штурмовиков на подвиг. После чего пропели свою бодрую мелодию звонкоголосые трубы и под песнопения и молитвы свыше четырнадцати тысяч католиков пошли на штурм Береговых Морин.
В синеве небес над ними медленно проплывали белые облака и многие крестоносцы, пристально вглядываясь в них, видели парящих ангелов. С озера дул свежий прохладный ветерок, который разгонял духоту последнего летнего месяца. Качали своими густыми зелеными кронами древние дубы славянских лесов по левую руку от католиков. Солнечные блики скакали по редким доспехам в строю крестоносцев, а затем перепрыгивали на шлемы и копейные наконечники. Позади штурмовых колонн били в барабаны королевские сигнальщики и Воины Господа смело шагали вперед и знали, что каждый, кто умрет в этом бою, обретет вечную жизнь, очистится от всех грехов, будет прощен Богом и окажется на небесах, вместе с ангелами и праведниками.
Повелитель Священной Римской империи в это время наблюдал за идущими в атаку колоннами, и в его сердце появилась надежда, что ему не придется кидать в бой профессиональную пехоту и рыцарские отряды, ведь слишком хорошо наступали религиозные фанатики и вчерашние нищие. Однако чем ближе эта дикая армада приближалась к Береговым Моринам, тем плотнее она сбивала свои ряды, потому что слева находилась трясина, а справа была водная гладь Звериного озера. Крестоносцы входили в теснину, которая по ширине была не больше одной пятой от мили, и на оборонительных валах славянского укрепрайона появились защитники.
Живая волна приближалась к вражеским рвам, и вскоре у католиков появились первые потери. Поля перед рвом и остатки дороги были усеяны ловушками, и множество воинов попадали в них и погибали. Земля уходила из-под их ног, и они летели вниз. Острые колья и пики пронзали тела людей, которые корчились на них, обливались кровью и исходили криками. Однако хуже всего были ранения, ведь подгоняемая командирами из опытных наемников толпа не останавливалась и не обращала внимания на потери. Слишком силен был порыв крестоносцев, и они продолжали движение по трупам своих соратников, которым не повезло. Волчьи ямы закидывались вязанками с хворостом и прикрывались щитами, и на стоны покалеченных людей, которые умоляли им помочь, никто не обращал внимания. Остановка была равнозначна смерти, ибо задние ряды давили на передние и буквально толкали авангард навстречу противнику. Поэтому бойцы переступали через своих друзей и знакомых, продолжали движение и становились все ближе к вражескому укрепрайону.
Венеды видели все это, точно так же, как и король, который считал, что поступает правильно, разменивая тысячи людских жизней на победу, и когда крестоносцы вплотную подступили к наполненным прохладной водой рвам, славяне вступили в бой. Командовал обороной Береговых Морин лично князь Никлот, рядом с которым находился вождь поморян и победитель ляхов Рагдай, и они понимали, чего добивается Конрад Третий. По этой причине венеды не медлили, и князья отдали приказ начать стрельбу.
Десятки катапульт и сотня стрелометов дали свой первый залп по орде германцев. Сотни дротиков в рост человека, крупные округлые камни и вымоченные в воде тяжелые пятипудовые чурки полетели в завоевателей. После чего тысячи убитых и раненых людей повалились наземь, ибо такого удара от венедов никто из наступающих не ожидал. Да и даже если бы вчерашние крестьяне, городские оборвыши и разбойники с большой дороги, были в курсе того, что язычники могут собрать в одном месте полторы сотни метательных машин, то они все равно не смогли бы защититься от падающих сверху снарядов. Поскольку этому их никто не обучал, и у обездоленных не было никаких средств защиты, ни больших надежных щитов, ни передвижных навесов, ни крепких осадных башен. Поэтому длинные дротики пробивали по два-три человека за один раз. Булыжники валились на головы людей, расшибали их черепа всмятку, словно яйца, а затем катились по влажному грунту и давили тела других католиков. Тяжелые деревянные чурбаки прошибали в людской толпе целые тропы. Ну, а тут еще, в дополнение к этому, в германцев полетели стрелы и арбалетные болты, и передовая колонна крестоносцев как боевая сила перестала существовать.
Однако потери наступление не остановили. Опьяненная кровью и истеричными возгласами проповедников толпа продолжала шагать по телам, которые бойцы второго отряда крестоносцев стали швырять в ров вместе с фашинами и деревянными настилами. Связки хвороста и мертвецы гатили ров и поначалу всплывали на воде, но следом полетели мешки с землей и груза становилось все больше. Поэтому тела и хворост стали тонуть и вскоре воины Конрада Третьего смогли перебраться через преграду. Но вторую колонну ждала та же самая участь, что и первую. Снова язычники дали дружный залп и вой тысяч людей взлетел к небесам настолько громко и сильно, что даже король его услышал, и не просто поймал звук ушами, а содрогнулся от него, перекрестился и посмотрел на стоящего неподалеку Вибальда Корвейского.
- Все это во славу Господа, - заметив взгляд короля, спокойно бросил аббат. - Так нужно для торжества истинной веры.
'Да, так нужно', - мысленно согласился с Вибальдом король, который вспомнил собор в Шпейере и свою клятву, после чего продолжил наблюдать за ходом сражения.
Третья колонна из никчемных людишек, жизни которых не представляли для Конрада никакой ценности, потому что им на смену из Европы очень скоро должна была прибыть новая партия точно таких же нищебродов, продолжила атаку на славянский укрепрайон. По трупам передовых воинов живая волна смогла пересечь ров, и появились осадные лестницы, которые взлетели вверх, а затем стали опускаться на валы. И тут опять венеды дали залп из стрелометов и катапульт, и снова в крестоносцев полетели стрелы, к которым добавились дротики, камни и кипящая смола. После этого третья колонна подалась назад, ибо слишком велики оказались ее потери. Однако позади нее все еще было четвертая, которая рвалась бой, а помимо того король бросил в мясорубку отряды наемников и профессиональных пехотинцев, которые имели доспехи и специальным указом папы римского разрешенные для боя против язычников арбалеты. Эта превосходная пехота подперла тылы оборвышей и дала ей новый посыл для наступления. После чего орда обожженных, грязных, израненных и обессиливших людей, которые были лишены возможности отступить, снова пошла на штурм.
