Он думал минут пятнадцать, строил цепочки, сам же их разрушал, прикидывал варианты и так, и эдак, и постепенно у него выкристаллизовался рабочий план. Возможно, не идеальный, поскольку не хватало времени, да и информации тоже. Но Покатилов надеялся, что шансы на успех имеются.
«Значит так,—размышлял Покатилов. — Кто мне понадобится? Пяток ребят со стволами. Флэш с аппаратурой на подхвате. И два пилота. Именно два, потому что одного могут того… если не убить, то взять под контроль.
В отличие от Синоптиков, вертолет в распоряжении Покатилова теперь имелся — правда, предварительно следовало позвонить генералу и обо всем договориться. Покатилов вынул ком и отыскал в записной книжке номер генерала.
Спал Сиверцев плохо. Точнее, сначала-то нормально, но в середине ночи внезапно начали грезиться разнообразные кошмары, из-за чего Ваня несколько раз просыпался весь в поту и испуге. Кошмаров он не запомнил, осталось только ощущение бесконечного ужаса и отчаяния пополам с безнадегой. Убедить себя, что это был всего лишь сон, всякий раз оказывалось не так уж просто, и только окончательно проснувшись Сиверцеву удавалось наконец-то придти в себя.
В четвертый раз вскинувшись на спальнике с колотящимся сердцем, Сиверцев не выдержал, нашарил фонарик, подсветил, огляделся. Психа в комнате не было Тогда Ваня встал и направился к выходу из здания.
Псих нашелся на ступеньках крылечка—сидел, глядел в ночь. На Сиверцева он только молча покосился, а потом чуть сдвинулся влево. Ваня воспринял это как приглашение сесть рядом. И сел.
—Фонарик погаси, — тихо сказал Псих.
Сиверцев подчинился — действительно, зачем афишировать собственное присутствие ?
Несколько минут глаза привыкали к темноте и Ваня провел их в мире звуков. Ночь полнилась шорохами, далеким воем, даже чьи-то крики были слышны, но кричали не от страха или боли. Если бы не Зона, Сиверцев решил бы, что это пьяная вдрызг компания галдит на шашлыках. А потом глаза привыкли и оказалось, что вокруг не так уж и темно. Над Зоной висела вечная облачность, но от облаков словно бы исходило слабое свечение, как от ночника или светодиодов в коридоре перед кабинетом Покатилова — ровно столько, чтобы кое-что различать и не биться лбом о стены.
Определенно, в созерцании ночной Зоны была своя мрачноватая прелесть, это даже неофит Сиверцев ощутил. Что ж говорить о Психе, который неделями и месяцами отсюда не вылезал? К тому же, он и сам уже, похоже, смирился с фактом, что является порождением Зоны. И как Психу ее не любить?
Ваня хотел выразить то, что почувствовал — сказать что-то хорошее о ней, о Зоне, но никак не мог найти подходящие слова. Биолога, конечно, трудно назвать технарем, но все равно Ваня человек достаточно точной науки. А тут нужен гуманитарий, чистый лирик. Поэт, например. В итоге высказался Псих:
—Ты чего вскочил-то? — поинтересовался он.
—Да муть какая-то снится, — признался Сиверцев. — Все время просыпаюсь в поту…
—То-то ты стонал…
—Стонал? — смутился Сиверцев.Может быть. Что снилось — хоть убей не помню, помню только, что-то страшное.
—Значит, точно будет, — непонятно о чем сказал Псих. — Посидим еще немного и пойдем в подвал, прятаться.
—От кого? — насторожился Сиверцев.
—Не от кого, а от чего, — поправил его Псих. — Выброс будет. И, по-моему, сильный, у меня вся кожа зудит, и под кожей тоже зудит.
—А! — понял Сиверцев. — Вот почему меня кошмары душат! Перед выбросом всегда так. Только раньше не так сильно плющило, честно говоря. Но раз говоришь, сильный будет выброс, тогда понятно.
—По-моему, сильный, — подтвердил Псих. — Тихо сегодня, даже мутанты попрятались.
—Кстати, Саня, — полюбопытствовал Сиверцев.—А тебе-то чего прятаться? Чисто за компанию?
—Не только. Выброс мне не вредит. Но это не значит, что я во время выброса кайфую. Неприятная это хрень и боль во время выброса адская. Даже если спрятаться. А наверху так вообще сознание потерять можно.
—Сознание, — вздохнул Сиверцев. — Там, где ты только сознание потеряешь, остальные просто умрут.
—С этим не спорю, — вздохнул Псих. — Но прятаться буду все равно. Пойдем, скоро уже.
И Псих встал. Сиверцеву ничего не оставалось, как подняться на ноги тоже. По ходу он мучительно вспоминал — видел ли лаз в подвал во время вечернего обхода всего здания. Кажется, не видел.
Оказалось, что попасть в подвал можно только снаружи, а внутрь Псих пошел просто чтобы собрать вещи. Действительно, не оставлять же их сверху, пока сами они будут пережидать выброс!
С противоположной от крыльца стороны здания, на самом углу, в землю вдоль стены заглублялась лесенка на восемь ступенек. Над лесенкой, похоже, собирались соорудить козырек из труб и листового железа, но то ли не успели, то ли сделали, но козырек со временем разрушился — целой осталась только одна секция, непосредственно над дверью. А над лесенкой выжил только каркас из гнутых труб, похожих на водопроводные.
Подвал был заперт, но у Психа имелось дежурное заклинание: из растрескавшейся кладки справа от двери он вынул полкирпича, а внутри, в щели между двумя другими кирпичами, откуда за долгие годы вылущился раствор, нашелся ржавый ключ. Замок тоже был ржавый и скрипучий, но пока работал.
—Сам понимаешь, — прокомментировал свои действия Псих. — Замок этот только от безмозглых мутантов. От большинства людей не поможет.
Подвал был добротный — собственно, его строили именно для защиты от выбросов, чтобы дежурная смена в любой момент могла укрыться, когда кордон еще служил кордоном и разделял Зону от ближайших окрестностей. Стены подвала были раза в четыре толще, чем надземные, да еще, как рассказал Псих, проложенные меж кирпичами просвинцованной тканью в несколько слоев.
—Ну, — пригласил Сиверцева Псих, — располагайся!
В подвале был сухой бетонный пол; такое впечатление, что его постоянно мели — ни пылинки, ни соринки нигде, разве только в углах немного припорошено. А вот в центре — чисто. Практически весь объем подвала занимало одно помещение, только в дальнем углу виднелся отгороженный пятачок с дверью — на вид безусловный сортир. Сиверцев из любопытства взглянул — сортир и оказался. Даже унитаз сохранился, правда от времени пожелтевший и совершенно сухой. В углу за унитазом один на другой были сложены пяток кирпичей, а рядом стояла синяя пластиковая швабра и такое же синее ведро. В свете фонаря все это выглядело достаточно сюрреалистично.
—Лучше устраиваться подальше от стен, — посоветовал Псих, расстилая надутый спальник. Именно расстилая: состоял спальник из отдельных надувных сегментов, чтобы в случае пробоины он не сдулся весь.
