имеющим некоторый допуск к разным системам, рассказывают, как о разных вещах. Воздушно-космическая оборона границ, контроль аномалий, мониторинг граждан. Разные системы. Но есть те, кто считает, что это одна Система. И она везде. Может даже слушает нас прямо сейчас.
— А тебе не страшно такие слухи мне рассказывать? — напрягся я.
— Так это же всего лишь версия! — Майя засмеялась. — Я вообще это в Сети читала. И уж что что, а Сеть Система мониторинга точно отслеживает, и будь эти слухи чем-то вредным или особосекретным — были бы последствия.
— Вообще-то вполне логично сделать единую систему с океаном данных, и несколько специфических подсистем, которые работают с этими данным по-разному…
Во мне заговорил программист, на которого я учился, но так ни дня по специальности и не работал, занявшись после службы в армии бизнесом.
— А зачем той же противоракетной обороне знать, что, например, Алексей Неверов сейчас находится в госпитале КГБ? — заинтересовавшись, спросила меня Майя.
— Неверов ей, может быть, и неинтересен. А вот знать, где в данный момент находятся первые лица государства, ей может быть и есть зачем. Может, глава государства поехал в санаторий в какой-нибудь маленький городок. Обычно этот городок в список важнейших объектов вообще не входит.
— Ты имеешь в виду, расставлять приоритеты в случае массированной атаки, если не получается сбить сразу все ракеты?
— Да, типа того, — кивнул я. — Или той же системе мониторинга граждан может поступать информация об аномалиях в жилой зоне, и она будет готовить списки, кто мог попасть в зону, кто контактный по заражению, кому надо прислать предупредительное сообщение. А контроль аномалий — получать данные о плотности населения.
— Но они ведь могут обмениваться данными? — решила поспорить Майя.
— Да если б это было так просто! — засмеялся я. — Помню, как в нашем мире налоговая с пенсионным обмен данными о доходах наладить не могли. А тут настолько сложные массивы данных… Или это всё — одна система, Майя, или обмен данными должен работать крайне неэффективно!
— А он работает мгновенно… — Майя задумалась. — Как только тебе выдали паспорт, я пробивала по системе мониторинга, там сразу появилась запись, что ты предположительно посещал зону аномалии, ну ту, откуда ты появился.
— Как там, интересно, Кузьмич поживает? — вспомнил я лесника, или кто он там.
— Ему, кажется, благодарность объявили, за бдительность, — Майка улыбнулась. — А давай, как учебку закончим, в гости к нему заедем! Представляешь, как он удивится!
— Лишь бы не пристрелил на радостях, — заржал я, — а так конечно можно.
Мы провели в госпитале три недели. После инфекционного блока нас расселили в обычные палаты. Только мы там почти и не бывали, проводя время на тренажёрах, в столовой, где для нас готовили по специальному меню, или в библиотеке, за лекциями. Восстановление шло бешеными темпами. Уже через неделю мы заменили ходьбу бегом, наматывая километры на беговой дорожке. Поначалу приходилось после таких пробежек дышать кислородом, но ещё через неделю одышка прошла. Некоторая слабость ещё присутствовала, но и она быстро проходила. Мы возвращались в норму.
Через три недели после схватки с крысами мы готовы были вернуться в учебку. Однако вместе с документами о выписке получили и приказ об увольнительной.
— Поощрить, наверное, решили, — я передал Майе бумагу.
После госпиталя с его постоянной вонью, к которой новое обоняние отказывалось адаптироваться, дышать свежим воздухом было само по себе чудом, а ещё и дополнительный день просто отдыха! Мммм! Это ж можно расслабиться и просто погулять! И даже на пляж смотаться! Купальника у Майки, правда, нет, но её армейское бельё могло запросто за него сойти.
— Странно, до окончания учебки всего неделя, нам надо готовиться, сдавать долги… — напарница вернула мне приказ, и я сунул его в папку со всеми остальными, что нам выдали.
— Согласен, не время отдыхать, — кивнул я. — Правда, Маратыч говорил, что нам почти всё автоматом поставят. Может, поэтому? Чарли, стой, куда ты?
Наш енот, тихо-мирно дремавший у меня на плече, вдруг спрыгнул, и длинными скачками помчался к углу здания. Мы, понятное дело, подорвались за ним.
— Вроде ребёнок плачет? — спросила Майя на бегу.
— Да, слышу, — кивнул я и поднажал.
Мы завернули за угол и остановились.
— Тьфу, чёрт, — сплюнул я. — И стоило так бежать!
Енот наш сидел на заднице и растерянно наблюдал, как молодая мама пытается укачать младенца, ревущего в коляске.
— Да уж, происшествие века, не иначе, — улыбнулась Майя.
Принюхавшись, я понял, в чём проблема.
— Девушка, он у вас обкакался, — авторитетно заявил я, подходя ближе к коляске.
— Да что вы говорите! — та раздражённо обернулась в мою сторону. — Зубы у него лезут, вот и капризничает!
Она, тем не менее, заглянула в коляску. Ребёнок, поняв, что мама сейчас во всём разберётся, мгновенно успокоился.
— Ой, и правда! — девушка смущённо выглянула из-под накрывающей короб коляски сетки. — Спасибо!
На Чарли она даже не взглянула.
А мы отправились гулять по городу.
— Давай на обед всё же вернёмся в часть, — предложил я. — А то даже поесть не на что, все деньги остались в учебке.
— Я с планшета могу оплатить, — пожала плечами Майя, и, заметив моё выражение лица, сразу добавила: — И не спорь! Даже не думай! Ты меня угощал, теперь моя очередь! И вообще, ты мне жизнь спас! Откажешься — я обижусь!
— Так, давай только без тяжёлой артиллерии! — улыбнулся я.
— Ладно, обижаться не буду, это правда как-то по-детски, — покладисто согласилась Майя, сразу поняв, о чём это я. — Но ты ведь не против, правда?
— Ну хорошо, — развёл я руками, — уговорила!
Пообедали мы, конечно, не в ресторане, а в обычной столовой. Кассирша сперва хотела отказать нам в обслуживании, мол, с животными в столовую нельзя, но мы, показав приказ об увольнительной, убедили её, что Чарли — служебный енот. Потом она не сразу сообразила, каким образом Майя хочет оплатить три полных подноса, но всё же разобралась. Похоже, и здесь прогресс по части безналичной оплаты на месте не стоял. Ведь так государству куда легче отслеживать, на что граждане тратят честно заработанные, и у кого появляются заработанные нечестно.
А еды мы набрали реально на пятерых. Из-за того, что организм восстанавливался стахановскими темпами, он постоянно требовал ресурсы в оптовых количествах. Я не очень понимал, как всё съеденное входило в меня, но ещё больше удивляло, как это входило в Майю.
— Ну что, куда пойдём? — спросила напарница, когда мы уже с некоторой ленцой добрались до компота.
Привычка есть быстро никуда не делась, и всё набранное мы смели минут за десять, не сильно
