Батя нам билеты до Первомайска за месяц до отправления поезда покупал.
Бурцева дёрнула плечом.
Я заметил, что она усмехнулась.
- В железнодорожной кассе куплю, - сказала Анастасия. – На вокзале. А если не смогу, то позвоню домой, папе. Он это дело быстро решит. Он это умеет. Я в своём папе нисколько не сомневаюсь.
Она посмотрела на меня; словно ждала, что я задам вопрос.
Но вместо меня спросил Артурчик.
- Кем же работает твой папа? – поинтересовался он.
Бурцева горделиво приосанилась.
Сообщила:
- Мой папа полковник. И скоро станет генералом. Так мне дед сказал.
- Полковник? – переспросил Артур. – Наверное, он командует Кремлёвским полком? Раз уж вы там, в своей Москве, по театрам ходите и с самим Высоцким общаетесь.
Анастасия улыбнулась, покачала головой.
- Нет, - ответила она. – Дедушка говорил, что Кремлёвским полком командует генерал.
- Жаль, - сказал Артурчик. – Я уж подумал, что когда приедем в Москву, ты нам экскурсию в Кремль устроишь. Или билеты в Театр на Таганке раздобудешь – это туда, где поёт Владимир Высоцкий.
Прохоров забросил на плечо гитару, с преувеличенным сожалением выдохнул:
- Эх, не повезло нам.
- Может, и устрою экскурсию, - сказала Анастасия Бурцева. – В театр. И ещё… куда-нибудь.
Она посмотрела на меня и добавила:
- Вы приезжайте!
***
На пляже пансионата «Аврора» мы встретили рассвет. Вшестером. Стояли ровной шеренгой на холодном песке и наблюдали за тем, как тонкая светлая полоска у горизонта превращалась в похожее на пожарище зарево.
Усилившийся к утру ветер поглаживал меня по голове. К моему плечу прижималась Анастасия Бурцева. Она изредка нашёптывала мне романтичные (с её точки зрения) глупости, изредка окуривала меня табачным дымом.
Я смотрел на горизонт и прислушивался не к воркованию женского голоса, а к плеску волн и к урчанию своего живота. Отметил, что «в прошлый раз» мне подобная «романтика» понравилась. Признал, что сегодня она меня утомила.
В жилой корпус мы вошли в той же компании: вшестером. На втором этаже расстались с Женей и с Любашей – попрощались с ними «до завтрака». Бурцеву мы пригласили к себе в комнату (заверили, что «поместимся»).
Я великодушно уступил зевавшей и потиравшей глаза московской студентке свою кровать. Подуставший к утру Артурчик не пошутил по этому поводу, хотя и ухмыльнулся. Я заявил Бурцевой, что спать пока не собирался.
Удивился, когда мои слова «бессонная ночь – не повод для пропуска утренней тренировки» поддержал Кирилл. На пробежку я отправился не один, а вместе с младшим братом. Мы пробежали по безлюдным аллеям, остановились на пляже.
- Непривычно, что бегали вдвоём, - заявил Кирилл. – Котовой не хватает.
Он стрельнул взглядом мне в лицо.
- Да уж, - согласился я, – Ленки не хватает. Это точно.
Сбросил кеды, стянул с себя тельняшку.
Посмотрел на брата.
- Малой, ты купаться пойдёшь?
Кирилл на мгновение растерялся, взглянул на растревоженное за ночь море.
- Буду, - ответил он.
Кир снял обувь.
- Тогда догоняй, - сказал я.
Бросил на песок одежду и побежал навстречу волнам.
***
На завтрак мы пошли вчетвером. К девицам из Смоленска мы по пути не заглянули: ни Кирилл, ни с трудом державший глаза открытыми Артурчик о них не вспомнили. Трёх порций в столовой нам вполне хватило. Потому что толком не проснувшиеся Бурцева и Прохоров почти не если. Зато мы с Кириллом после утренней тренировки ещё не спали – поэтому позавтракали с аппетитом. Студентка из Москвы утром почти не разговаривала, зевала и посматривала по сторонам равнодушным взглядом. По возвращении из столовой я настоял, чтобы она ещё пару часов вздремнула. Анастасия со мной не спорила – охотно вновь заняла моё спальное место. Прилёг «на часок» и мой младший брат. А вот Артурчик вдруг утратил сонливость.
Прохоров закурил на балконе полученную от москвички «импортную» сигарету (я стоял рядом с ним, отмахивался от дыма) и предложил:
- Чёрный, пока Настя и Кир спят, давай-ка мы прогуляемся к администрации. Там тётки ушлые сидят. Я таких за километр узнаю: насмотрелся на них в Новосоветске.
Он сощурил глаза.
- Сунешь им пару купюр, - сказал Артур. – У тебя, я знаю, с деньгами сейчас проблем нет. Тётки засуетятся и быстренько организуют нашей москвичке комнату на недельку. Обеспечат ей трёхразовое питание.
Я усмехнулся (потому что Прохоров озвучил мои недавние планы); зевнул, потянулся. Посмотрел на зависшее над морем солнце. Мимо балкона с громким криком промчалась чайка.
- Зачем? – спросил я.
Прохоров потёр пальцем верхнюю губу, сказал:
- Ну, это…
Он замолчал.
Пару секунд мы с Артурчиком смотрели друг другу в глаза.
Прохоров пожал плечами.
- Ладно, Чёрный, как знаешь, - сказал он. – Тебе виднее.
Артурчик нахмурил брови, затянулся дымом.
Я посмотрел на море, зажмурился: мне почудилось, что сегодня оно было заметно ярче, чем вчера.
- Вот именно, - согласился я. – Теперь мне виднее.
***
Ещё во время завтрака мы решили, что в первой половине дня на пляж не пойдём.
В начале одиннадцатого я разбудил Кирилла и Настю.
- Пора, - сказал я. – Собирайтесь.
- В деревню пойдём? – спросил Кир.
- В Григорьевку? – уточнила Анастасия.
Я кивнул.
- Если не двинемся туда сейчас, то опоздаем на обед, - заявил Артурчик.
- Сергей, а если они нас там ждут? – спросила Настя.
Я уточнил:
- Кто?
- Ну… Федька и его дружки. У них там большая компания. Что если он их на нас натравит?
Я пожал плечами.
Кирилл нахмурился.
Артурчик громко хмыкнул.
- На нас? – сказал он. – Мы туда вчетвером идём. Вместе с Черновыми.
Прохоров указал на меня.
- А Черновы!..
Артур замолчал, махнул рукой.
- Ладно, - сказал он. – Сама увидишь.
