сам предал свою страну.
Но вместе с этим в голове появилась и другая мысль — а что если принять предложение? Деньги ему не нужны, он ради них Родину никогда не предаст… Ему другое нужно.
— Говоришь, что с ними можно сотрудничать? — осторожно произнес Кикоть. — Самим получать информацию? Что за чушь, кто ты такой, чтобы они тебе что-то докладывали?
— Смотря как к этому вопросу подойти! — хитро ухмыльнулся Александр. — Достаточно подключить мозги, а они у тебя точно есть. Я бы не стал на тебя даже время тратить, если бы не знал, что тебе мое предложение хоть и покажется немыслимым, но одновременно еще и понравится.
— Какая-то странная вербовка, получается… — подумал Кикоть, а вслух произнес. — Мне нужно подумать!
— Нет у тебя времени думать, майор! — хмуро пробурчал тот. — Либо ты сейчас убиваешь меня и уходишь, а к вечеру тебя самого находят мертвым в своей же квартире, либо ты соглашаешься и будешь на удаленном контроле. Будешь спокойно служить дальше, ждать, а иногда получать какое-то задание и все. Никто не потребует от тебя коды доступа от ядерных боеголовок подводных лодок, что стоят в Северном море. Все гораздо проще. Но сразу предупреждаю, что люди, которые стоят за нами, уже предусмотрели все возможные риски и если ты думаешь, что согласившись на такое предложение, потом кого-нибудь сдашь, то сильно ошибаешься. Даже я с никогда не встречался, только с некоторыми.
— А это мы еще посмотрим… — мысленно усмехнулся Виктор Викторович. А вслух ответил. — Я не в восторге от этого. Для меня предать свою страну — это безумие.
— И? — драматически выдержав паузу, спросил Александр. — Что ты решил?
Кикоть шумно выдохнул…
* * *
Капитан Игнатьев появился примерно через пятнадцать минут.
— Ну что там, Кэп? — издалека спросил Урду. — Что за срочность была?
— Группа, внимание! Наш марш-бросок отменяется. И итоговые испытания тоже.
— Шутишь⁈ — изумился Шут, но по глазам офицера все было понятно.
— Кэп, что случилось? — спросил я, быстро догадавшись, что вызывали его не для того, чтобы он тут клуб веселых и находчивых собирал. Сейчас Кэп был серьезно озадачен.
— Громов, проследи, чтобы все в сжатые сроки сдали бронезащиту, оружие и весь боезапас. Затем, сразу же выдвигаемся на взлетку, через десять минут грузимся на вертолет. Оттуда нас доставят в Куляб. Остальное пока в процессе планирования.
— У нас боевой выход?
— Именно так!
— Значит, нас отправляют в Афганистан? — насторожившись, спросил Самарин.
— Нас для этого и готовили. Есть возражения?
Димка покачал головой. То он на долю секунды вспомнил, как сидел в зиндане.
Не теряя времени, приступили к выполнению первой вводной. Вся группа в крайне сжатые сроки сдала бронежилеты, шлемы, оружие и боезапас обратно на склад. Лететь нам предстояло налегке, только в военной форме по «четверке». На взлетке учебного центра нас уже ждал вертолет. Типичный Ми-8Т, коих во всем САВО были сотни. Загрузились быстро, без промедлений вылетели в сторону Куляба.
Мы практически не разговаривали друг с другом, да и Кэп молчал, глядя куда-то в боковой иллюминатор. Вероятно, какая-то информация у него все-таки была, только он никак не мог решить, с чего начать и стоит ли вообще вносить смуту, перед инструктажем, который нам еще только предстоит.
Через полчаса мы были уже в Кулябе. Как и в прошлый раз, нас забирал АН-26, который должен был доставить нас на северо-восток Афганистана, на небольшую авиабазу, название которой не афишировалось. Удивительно, но на борту летели только мы и никого больше.
— Ни хрена себе! — удивился Корнеев. — Это что получается, ради нашей группы выделили целый самолет?
Остальные на это наблюдение никак не отреагировали, просто приняли к сведению. Это было еще одно подтверждение того, что все очень серьезно.
— Кэп, ну может, уже расскажешь, что все это значит? — спросил Герц. — Нас отправляют на боевое задание, но ведь мы еще не закончили обучение. В чем же смысл столь торопливого решения?
Но вместо Кэпа, ответил я.
— Все просто. У командования появилась срочная задача, а отправить было просто некого. Скорее всего, все упирается во время. А мы, судя по всему, ближе всех и с хорошей рекомендацией. Вот кто-то из наших смышленых кураторов и предложил задействовать группу в полном составе. Генералам ведь все равно, кто идет выполнять задачу.
— Громов прав! — согласился Игнатьев. — Даже начальник учебного центра удивился, когда пришла шифртелеграмма, да еще и «ракетой». И вот что я вам скажу, мы просто обязаны выполнить поставленную нам задачу, что бы там ни было.
Все покачали головами. С одной стороны почти всем уже хотелось проверить себя в полноценном боевом задании, с другой же стороны мы знали — шутки и учения закончились. В Афганистане идет война, что бы там ни было, просто не будет.
— Ну а известно, что там у них произошло и куда именно мы летим? — снова спросил Самарин. — Может, опять где-то вертушка упала? Макс, помнишь ту историю, когда наш прапорщик Лось увел стариков в горы?
— Помню! — кивнул я. Про старшину с тех пор не было ни слуху, ни духу. Скорее всего, его и в живых-то больше нет.
— А может кого-то эвакуировать нужно, а Кэп?
— Или что-нибудь взорвать! — усмехнулся Шут.
— Так! Ну, хватит уже! — повысил голос Игнатьев. — По прибытии на авиабазу, нам проведут подробный инструктаж, там все и узнаем. Нечего гадать, я знаю не больше вашего. Мне лишь сообщили, что дело первостепенной важности, которое требует особого внимания…
— И потому привлекают спецназ ГРУ? — негромко спросил я.
Кэп не ответил. И верно, такие группы как наша, привлекаются только в особых случаях. Я сидел на кресле и перебирал в голове варианты — что же могло случиться⁈ Ни к чему не пришел, потому что вариаций было очень много. Вскоре АН-26 пошел на посадку. В салоне погас свет — мера предосторожности, да и навигационные тоже. Самолет без опознавательных огней, в темном небе почти не видно. Нас немного потрясло, но это абсолютно нормальное явление.
Когда шасси коснулись поверхности взлетно-посадочной полосы, самолет чуть вздрогнул. Сели хорошо, без проблем. Выбрались наружу.
Я тут же ощутил хорошо знакомый мне запах перегретого машинного масла, пыли и сухого воздуха. Такая смесь запахов бывает
