населения, в том числе и у самих моджахедов.
Поверх костюма надели усиленные жилеты-разгрузки КНР, набитые запасными магазинами, гранатами, аптечками. Там же были отдельные ножны с холодным оружием, резиновый жгут, мина, бинокль и много других мелочей, которые существенно облегчают жизнь, если возникает ситуация, в которой они нужны. Каждый получил своеобразную сумку-переноску — в ней сухой паек «Эталон № 5» на трое суток, фляга с водой. Ни бронежилетов, ни касок мы не брали — в предстоящем нам задании они были и не нужны. И опять же, душманы их не носили.
Самарин, как самый крупный из нас, хотел вооружиться пулеметом Калашникова. Но посчитали, что он слишком тяжел и неудобен — ведь группа должна двигаться быстро и налегке. Поэтому ему достался РПК с двойным боезапасом. Шут получил СВД с улучшенным прицелом — стрелок из него хороший, проверено не один раз. В своем рюкзаке он дополнительно нес несколько мин МОН-50.
Кэп, Герц, Хорев, Урду и я — вооружились модифицированными автоматами Калашникова, два с НСПУ, три с подствольными гранатометами ГП-25 «Костер». На каждого имелось несколько выстрелов ВОГ-25. Каждый из нас получил по пистолету Стечкина, и по два запасных магазина к каждому.
Вес на каждом колебался от десяти, до двадцати пяти килограмм. Тяжелее всего было Димке Самарину, но ему не привыкать. За полгода тренировок он хорошо отъелся и давно уже привык таскать на себе тяжести.
По заранее реализованной легенде, мы группа душманов, которая идет в удаленный горный кишлак. Урду, как переводчик, мог обеспечить контакт с местным населением. Встречи с остальными группами ГРУ были исключены, а если такое все-таки произойдет, то был предусмотрен инициативный обмен световыми сигналами. Рации не было — слишком тяжела, да и опять же, дух с советской «Р-159» за плачами — сильно подозрительно и не укладывается в легенду.
Вообще, конечно же, многое не укладывалось. Мы были похожи на душманов, но опытный глаз легко бы определил, что мы таковыми не являемся. И по поведению и по повадкам. Нас этому учили, но честно говоря, практики в этом плане было немного.
Получив все необходимое, мы выдвинулись к взлетно-посадочной полосе, где нас уже ожидала готовая к вылету вертушка Ми-8, обвешанная НУРСами. Ее сопровождал Ми-24 — район не безопасный, поэтому без прикрытия летать было как минимум неспокойно. За последние годы войны душманы приловчились сбивать советские вертолеты, используя оружие поставляемые союзниками. Но хваленого Стингера в Афгане, пока ещё не было.
Быстро загрузившись на борт, мы сразу же взлетели. Было уже одиннадцать ночи.
Готовность к прибытию на точку составляла двадцать две минуты. Пока летели, ни о чем не говорили — все, что имело отношение к заданию, уже обсудили во время экипировки и подготовки к боевому выходу. Каждый адекватно подошел к делу и понимал, что все — учения закончились. Дальше — Афганистан, где ошибка командира или любого участника группы приводит к непоправимым последствиям. И хотя нас заверили, что ничего серьезного не ожидается, все равно было как-то не по себе.
Нет, страха не было. Лишь понимание того, куда и на что мы идем. Понимание, что как только перейдем границу, помощи в Пакистане ждать просто неоткуда.
Связи у нас не было вообще, зато имелся связной.
Правда, не здесь. И не очень надежный.
Согласно проведенному ранее инструктажу, нам нужно было пройти по маршруту девятнадцать километров, добраться до границы Афганистана с Пакистаном, после чего скрытно ее пересечь и добраться до лагеря, рядом с небольшим поселением. Название на карте имелось. Именно там нас и должен был ожидать так называемый связист. Все то время, пока мы были в пути, он должен был просто наблюдать.
По словам аналитиков, Захарченко сделал вывод, что вероятность того, что душманы потащат украденный «Закат» именно туда, крайне мала, но при этом не исключена. Сложность была в том, что обнаружить формирования душманов, совершивших нападение на колонну советской военной техники, в составе которой и была специальная аппаратная, попросту не удалось. Поднявшийся ветер ограничил видимость, поэтому разведка с воздуха практически ничего не дала. Решение о том, что душманы хотят продать шифровальную аппаратуру американцам, было лишь уверенным предположением. В горах было много троп, которые духи знали более чем хорошо, а значит, могли идти и ночью. Скорее всего, они просто успели выскользнуть из того района, где проводилась разведка.
По истечении обозначенного времени, вертушка сделала круг над относительно чистым местом, зависла метрах в десяти от земли. Ми-24 в это время кружил над сектором, высматривая возможного противника.
Но вокруг было тихо и спокойно. Темное время суток хотя и не лучшее для десантирования, тем не менее имело свои плюсы. Вертушки на небе не видно, а вертолетный рокот мог идти откуда угодно. Для опытных пилотов подобное не составит труда, а других в Афгане и не было. Это поначалу, когда только ОКСВА только заходил в ДРА, было потеряно несколько вертушек, частично по причине неопытности работы экипажей в горной местности.
— Все, выгружаемся! — громко скомандовал бортовой техник, открывая дверь и готовя спусковую систему.
Группой из Ми-8 не десантируются, только по одному с коротким интервалом. Можно через рампу, но так обычно не делали. Десантирование выполнялось по одному фалу. Тяжелее всего было первому бойцу — нижний конец фала болтался и крутился во всем стороны, отчего и самого человека вертело по сторонам, учитывая хаотичные потоки ветра, поднятые работающим несущим винтом. Сразу по приземлении, его задачей было держать фал, но так, чтобы ему на голову никто не приземлился.
— Первый пошел! — скомандовал бортовой техник.
Им стал Димка Самарин — как самый большой и тяжелый. Сев на пол, он пристегнулся, чуть наклонился вперед и с характерным тихим жужжанием, скрылся из вида.
— Второй пошел! — подал команду техник, убедившись, что с первым десантируемым все в порядке.
Не прошло и двух минут, как вся группа в полном составе покинула борт Ми-8. Все прошло нормально, противника на точке не оказалось. Набрав высоту, Обе вертушки сделали неполный круг, затем ушли на обратный маршрут по направлению авиабазы. Не прошло и минуты, как все утихло и даже вертолетный рокот быстро растворился в естественном природном фоне.
Мы остались в тишине и темноте. Было полнолуние, мертвенно бледный лунный свет хорошо освещал место высадки, поэтому картина окружающего мира выстроилась без проблем.
— Ну, вот и все! Теперь мы сами по себе! — заметил Игнатьев, сверяясь с выданной нам картой. — Так, направление… На юго-восток. Вот через то
