– Уважаемые дамы и господа! С вами Кирилл Неустроев. Как вы уже знаете, недавно я совершил необычное путешествие…
Кирилл заливался соловьем. Одет нарочито небрежно, чтобы создавать у зрителя впечатление своего парня. Улыбка на губах играет. Еще бы, собственная передача восходящей звезды публицистики. Герой, нырнувший в ад Советской России и сумевший вернуться обратно, да еще с уловом.
– Я побывал в Советской России прошлых времен. Там, где правит легендарный тиран Иосиф Сталин и чекисты Лаврентия Берия творят свой кровавый беспредел. Где ежедневно сотни тысяч людей отправляются в страшные лагеря знаменитого ГУЛАГа на принудительные работы!
Слова лились гладко, легко, словно вся эта «пурга» не только существовала на самом деле, но и была выстрадана лично Кириллом.
– Попасть туда можно за любую провинность. Да какую провинность! За неосторожно сказанное слово, косой взгляд на милиционера или чекиста. Но и те, кто еще не оказался за решеткой, живут не лучше. Крохотные комнатушки, в которых ютятся целыми семьями. Другие семьи в соседних комнатах тех же квартир. Полное отсутствие удобств. Интернет, скажете вы? Какой Интернет? Ни компьютеров, ни даже простых телевизоров в России нет. Единственное развлечение – водка, водка и только водка. Поэтому, придя вечером после выматывающего трудового дня, русский человек может расслабиться только одним способом: напиться до свинского состояния!
Вступление закончилось. Приближался ключевой момент: явление Ивана. За прадеда Кирилл не был так уверен, как за себя. Вроде тот не выражал особого недовольства. Разве что все больше мрачнел после каждого выхода в город. И волком посматривал на Кирилла. Хотя джакузи ему явно понравилось.
– Сегодня у нас в студии необычный человек. Иван Неустроев – первый из аборигенов, кому удалось вырваться из цепких лап кровавой гэбни в свободный мир. И сейчас я попрошу Ивана поделиться своими впечатлениями. Прошу!
Кирилл протянул микрофон прадеду. Тот неуверенно взял устройство в руки, повертел его, потом расположил правильно (все же вдолбили хоть что-то в эту обезьяну!) и спросил:
– Это что, в радио говорю?
Кирилл мысленно сплюнул, но внешне расплылся в самой дружелюбной улыбке.
– Конечно. Мы в прямом эфире радио и телевидения. Нас слышит и видит весь мир.
– И в Союзе тоже? – подозрительно спросил Иван.
– Конечно! – подтвердил ведущий. – На Россию тоже ведется вещание.
И тут предок преподнес опешившему Кириллу сюрприз.
– Товарищ Сталин! – заорал он в микрофон. – Не слушайте эту империалистическую гниду! Заберите меня отсюда! Я согласный на тюрьму! Заслужил я! Только заберите! Тут сплошная контра недобитая! Буржуи одни! Злые! Последний кусок друг у друга из глотки рвут. Только жрать и срать умеют! Тупые они! Я в Смоленск хочу! К Ленке! К Сереге! Обманула меня эта контра проклятая! Не я из Союза бежал, виска его мерзостная! Самогонка! Споил он меня, падла!
Иван бросил микрофон, развернулся и врезал в челюсть ведущему. На этот раз Кирилл не успел увернуться…
Июль. Владивосток.Владимир Касатонов, контр-адмирал, командир отряда кораблей ТОФКорабли отряда вошли в родные воды, где их уже с нетерпением ждала тройка эсминцев, украшенных флагами расцвечивания. На мостике крейсера царило сдержанное ликование. Наконец-то закончен долгий путь домой. Пусть страна, из которой они начали свое путешествие, была совсем другой, но Родина осталась на месте. Остались родные березы, остался Владивосток, остались деды и бабушки, полузабытые за это время, а сейчас молодые, ставшие ровесниками своих внуков и правнуков.
Владимир украдкой осмотрел присутствующих и вдруг отчего-то вспомнил сцену в российском консульстве и уверенного в себе, даже нагловатого «представителя американского правительства», его удивление от услышанного отказа, бегающие глазки консула…
Потом был долгий, утомительный путь по океанским просторам, облеты американских самолетов, стремившихся, казалось, сбить тараном мачты крейсера. И постоянное нервное напряжение в ожидании очередных гадостей. И сны о навсегда оставшихся неизвестно где родных и близких. Все это было и наконец закончилось.
Поэтому и радовались сейчас стоящие на мостике и толпящиеся на палубах. Поэтому гремело из всех динамиков на всех подходящих к Владивостоку кораблях:
– Наверх вы товарищи, все по местам.
Последний парад наступает…
Корабли один за другим занимали места на рейде, а адмирал тем временем рассматривал в бинокль берег, на котором творилось нечто невообразимое. Насколько можно было рассмотреть, набережная и прилегающие к ней улицы были забиты народом, среди которого белели гимнастерки. Владимир с трудом припомнил, что такие носили до войны милиционеры. Видно было, что одетые в белое вместе с людьми в военной форме с трудом сдерживают толпы людей, стремящихся добраться ближе к берегу. Крыши ближайших домов, деревья и даже несколько стоящих кранов были увешаны мальчишками, а кое-где и людьми постарше. Все это сборище волновалось, словно море перед штормом, что-то кричало, махало приветственно руками. Над городом и гаванью несколько самолетов выписывали в небесах виражи.
В паре мест адмирал заметил оркестры, а в центре пристани на очищенном от людей пятачке стояли несколько военных в уже привычной краснофлотской форме без погон и гражданских лиц. Оцепление в этом месте было плотнее и без труда удерживало людской напор.
– Нас встречают, – подтвердил увиденное командир «Варяга» Москаленко, опуская бинокль.
А над палубой гремело:
– В суровое море уходит «Варяг»,
Чье имя в легендах воспето.
Гвардейский на гафеле
Плещется флаг,
Застыли на старте ракеты…
Ночью, как известно, все кошки серы. А черные кошки не видны вообще. Вот и крадущийся на небольшой высоте окрашенный черной матовой краской небольшой двухмоторный самолетик увидеть было невозможно. Глушители и пламегасители, черный цвет, низкая высота скрывали его от всех возможных наблюдателей, устаревших русских радиолокаторов и даже их слухачей. Так что летевшие в нем летчик и штурман, два украинца, давно и прочно осевшие на Западе и промышлявшие наемничеством, ничего не опасались. Отправлявший их в полет «провидник» УНА-УНСО передал им вдобавок карту с последними данными о размещении авиации и РЛС в этом районе. Поэтому маршрут был выбран так, чтобы лететь как можно дальше от этих, пусть лишь потенциально, но опасных точек. В общем, ничего особенного. В том же Ираке, где они некоторое время работали в частной военной корпорации, было намного опаснее. А тут… Доставить груз оружия для борцов за «вильность и незалэжность», пролетев ночью над практически никем не прикрытой территорией, прослыв при этом мужественными патриотами Украины, да еще получить за это неплохие деньги – кто угодно отказался бы от этого, но не Павло Мельниченко и не Станислав Сергиенко. Вот и летели они над темнеющими внизу лесами, тщательно сверяя свой маршрут по карте на приборе. Пилотирование по сигналам GPS, прибор ночного видения, да и вообще все оборудование, изготовленное в двадцать первом веке – что могли противопоставить этому москали, отставшие от всего мира больше чем на полсотни лет? Реактивных истребителей и зенитных ракет, предоставленных им их вассалами из Северной Кореи, едва хватало на прикрытие нескольких важных городов и военных баз. А свои они пока выпускать не научились. И никогда не научатся, в этом и Павло и Стас были заедино.
