Лейтенант Маслов навёл бинокль в указанное направление. Там на горизонте из вод моря подымались мачты, и клубился дым двух кораблей идущие курсом на восток. И нет никаких сомнений - это военные корабли. Ещё дольше у самого горизонта, что-то похоже на черную тучу, всё выше и выше подымалось к небу. Это дым от многочисленных кораблей, выдвигающихся из залива.
-Командира на мостик - прокричал в открытый рубочный люк лейтенант.
Не прошло и полминуты, как наверх поднялся Китицын.
-В чем дело лейтенант?
-Похоже, что это тот самый караван судов, о котором нас предупреждали.
Теперь командир лодки приник к биноклю, рассматривая приближающиеся корабли и многочисленные дымы у горизонта. Мачты впереди идущих кораблей ещё больше выросли из воды и даже показались верхушки труб. Китицын определил, что это за корабли.
-Похоже вы правы Александр Евграфович, это тот самый караван. А эти два эсминца что спешат сюда, несомненно их передовой дозор. Это турецкие турбинные эсминцы типа "Ядигар" - германской постройки, более современные в их флоте, а из-за расположения одной единственной мачты, эти эсминцы ни с кем больше не спутать.
Аэропланы противника, 10, по левому борту - сообщил сигнальщик.
Китицын нервно начал шарить по небу, стараясь разглядеть в бинокль черные точки турецких аэропланов. Нашарив их в воздухе и определив, что два неприятельских аэроплана направляются именно на лодку, скомандовал.
-Все вниз. Срочное погружение.
Подлодка медленно пошла на погружение. У этих подводных лодок типа "Морж" к которому относился и "Тюлень" был один большой недостаток - не позволительно большое время погружения больше трех минут. Так что, рубка была ещё на поверхности, когда первый самолет сбросил на подлодку бомбу, которая взорвалась в тридцати метрах по корме. Следующий самолет также промазал, его бомба упала по курсу несколько ближе. На втором заходе турецкие самолеты на поверхности моря подлодки уже не наблюдали, она успела погрузиться.
Подлодку сильно тряхнуло, где-то жалобно звякнули стёкла, посыпавшись на палубу. Пронесло! Воскликнул мичман Краузе - артиллерийский офицер подлодки "Тюлень" - после того как впереди по курсу взорвалась бомба. А ведь чуть-чуть не попали.
-Подводные лодки должны за минуту уходить под воду, а не за три минут, как наша - возмущался Китицын.
Подлодка погружалась на глубину. Вот она прошла пятнадцатиметровую глубину и продолжила погружение.
Лево 20 - скомандовал Китицын.
Подлодка начала циркуляцию влево, уходя со своего предыдущего курса. Многие посматривали на подволок, в ожидании, сбросят турецкие аэропланы бомбы или нет. Больше разрывов не было. Турецкие авиаторы не стали бросать в погрузившуюся подлодку бомб. Сделав несколько кругов над морем, полетели дальше. Через двадцать минут на подлодке услышали шум винтов проходящего рядом корабля, прождав ещё минут десять, Китицын приказал всплыть под перископ. Оглядев горизонт по кругу, увидел удаляющиеся эсминцы и приближающиеся суда каравана.
-Идут - объявил командир подлодки, видя в перископ только лес мачт и дым над морем - но пока ещё очень далеко. Через полчаса будут в пределах выстрела.
Но нам приказали караван не трогать, пока мы его не разведаем и не сообщим все подробности - вставил старший офицер подлодки лейтенант Маслов.
Вот то-то и оно, что нам его нельзя трогать. Ты вот глянь на него, а там, судя по мачтам, есть довольно крупные суда - ответил Китицын, уступая место Маслову.
Теперь Маслов начал рассматривать караван, который ещё приблизился на несколько сот метров. Потом начал осматривать горизонт и вдруг лейтенант впился в ручки перископа, наводя на какую-то цель и начал крутить рукоятку смены увеличения.
Там в стороне идет "Гебен" - взволновано воскликнул Маслов.
Китицын вновь занял место у перископа. Да там мористей прикрывая караван с севера, шел "Гебен". Есть мы сейчас же, пойдем на перехват, то есть шанс его перехватить и попытаться атаковать промелькнула мысль у Китицына. В нем сейчас боролось два человека - азартный охотник, видя вожделенную добычу, которую ни в коем случае нельзя упустить, и исполнительного офицера, который вначале должен выполнить полученный приказ любой ценой, несмотря на свои желания.
Ещё раз глянув на "Гебен", сказал - Нам его не перехватить, он отклоняется на север и у нас не хватит скорости чтобы выйти на дистанцию выстрела. Лодка вновь погрузилась на глубину, чтобы там немного переждать пока корабли каравана приблизятся на расстояние когда можно определить его состав. Через полчаса Китицын вновь всплыл на пару минут под перископ. На этот раз корабли были на удалении двадцати пяти кабельтовых, и их можно было идентифицировать, что и было выполнено и главное незамеченными. Караван шел пятью колоннами. В середине шли самые большие суда, прикрываясь более мелкими, шедшими в крайних колоннах. Углядев всё что надо, лодка опустилась поглубже. Через сорок пять минут, после того когда последний транспортный корабль противника прошёл мимо подводной лодки, она всплыла.
Кириенко стремительно вошел в кабинет, отодвигая впереди идущего с докладом Никишина. Мой адъютант что-то недовольно начал высказывать начальнику разведки, на что, тот просто оборвал его
-Да помолчи лейтенант, тут такое дело, а ты... Ваше превосходительство! Радиограмма от Китицына. Караван с войсками вышел в 6.40 из Босфора, и насчитывает тридцать четыре судна водоизмещением от пятисот до трёх тысяч тонн, среди них есть три особо крупных не менее семи тысяч тонн. В сопровождении почти все боеспособные корабли. В том числе линейный крейсер "Гебен", крейсер "Гамидие", семь эсминцев типа "Ядигар" и "Самсун" и три канонерские лодки. Скорость каравана не превышает семь узлов. Крейсера и два эсминца идут мористей на удалении пяти миль от каравана.
Я глянул на часы - там было 9.32. Караван в пути почти три часа, до Зунгулдака ему около суток идти, если Китицын правильно определил скорость. Нам двенадцать часов не напрягаясь.
-Никишин! Срочно пригласи адмирала Новицкого и начальника штаба.
В этот раз я его не упущу, если он только не повернёт назад, почуяв готовящуюся для него ловушку. Надо будет, я поставлю линкор поперёк пролива, но его утоплю.
Через два часа оба линкора, каждый со своим сопровождением вышли в море. Вначале мы несколько часов двигались вместе, потом наши пути разошлись. Адмирал Новицкий устремился к Босфору с приказом не допустить прорыва в пролив "Гебена". Я сам взял курс на точку между Босфором и Зунгулдаком, намереваясь перехватить "Гебен" там, если он вдруг повернёт назад раньше времени. "Синопский" отряд также получил приказ идти к Зунгулдаку на перехват каравана. Все получили приказ полного радиомолчания до тех пор, пока не будет кем-то обнаружен и опознан "Гебен". Радио на кораблях работало только на приём.
