– Миша, а это что за хрень? – вырывает меня из задумчивости голос напарника. – Самоделка что ли?
– Где? – рассеяно отвечаю я, но, увидев, что он мне протягивает, даже роняю тетрадку себе на колени. – Вот это ни черта себе! Ты где ее взял?!
– Так, в блок-посту 'духовском' и взял. В ящике, вместе с обычными валялась.
– А других таких точно не было?
– Точно, – уверенно отвечает Толя, – Она приметная.
В руках Курсант держит облезлый черный цилиндр американской наступательной гранаты МК3А2.
– Так я не понял, это что, 'самопал' какой-то?
– Нет Толя, – отвечаю я напарнику, принимая из его рук странную, совершенно неуместную в чеченских горах находку, – это не 'самопал'. Это, друг мой, Grenade Hand Offensive, видишь, – тычу я пальцем в почти уже совсем стершиеся желтые буквы на округлом боку гранаты, – написано. Американская, мать ее.
– И чего эта тарабарщина значит?
– Ручная наступательная граната.
– Хорошая хоть? – с искренним интересом спрашивает Толик.
– Да так, – я корчу лицо в неопределенной гримасе, – ни рыба, ни мясо. Вроде нашей РГД, только запал горит чуть не в два раза дольше.
– Понятно, – разочарованно кривится он, – Хрень полная. Значит – на продажу…
– Не, никакой продажи, вместе с тетрадкой в контрразведку отнесем. Исмагилову в подарок. А все барахло сейчас ссыплем в баул и ты вечером до помойки прогуляешься, чтоб никому на глаза не попасться, а то смеху будет на весь Терской Фронт.
– Хорошая идея, – покладисто соглашается Курсант, уже сообразивший по моему поведению, что 'косяк' с кучей 'захваченного в плен' хлама если и не забыт совсем, то уж точно заглажен тетрадью и гранатой.
Кроме всего прочего обнаружили мы среди трофеев даже немного денег, чему я, если честно, был немало удивлен. Судя по тому, как на вырезанном нами блок-посту неслась служба, вполне логично было предположить, что 'вкалывали' тамошние обормоты за еду, а то и вовсе в счет погашения какого-нибудь долга. За деньги обычно работают, ну, не знаю, более ответственно, что ли. Но, деньги все же нашлись. Я поделил на две равные кучки два десятка найденных серебряных монеток, часть из которых была явно не югороссийскими рублями. Почти такого же размера, что и рубли, серебряные монеты с круговым орнаментом из звезд и полумесяцев по краю, и сложной арабской вязью в центре, были не похожи ни на одну из виденных мною в 'прошлой жизни'. Хотя, нумизмат из меня, конечно никакой.
– Турецкие… – безразличным, полувопросительным, полуутвердительным тоном протянул я, протягивая Толику его долю.
– Угу, – так же спокойно ответил он, – пиастры, блин. Ну, ничего, принять их у нас все равно примут, а там – в переплавку пойдут.
Мне осталось только равнодушно кивнуть.
– Слушай, Миш, тут слишком много, – засуетился вдруг напарник. – Ты меня что, на жадность решил проверить?
Вот ведь, блин! Опять я 'косяк упорол'! Так, теперь надо как-то выкручиваться…
– Слушай меня внимательно, Курсант, и запоминай. У Убивца в отряде, и вообще у наемников, дела с оплатой обстоят немного иначе, знаю. Но мы с тобой – уже не просто Вольные Стрелки. Мы – диверсионно-разведывательная группа. И у нас все, взятое с бою, будет поровну. Потому что нас мало, и мы с тобой, напарник, все время по самому краю ходить будем. Вместе. И никаких глупых 'непоняток', особенно денежных, между нами быть не должно. Потому как, ежели что, подыхать нам с тобой тоже вместе. А из-за денег периодически появляется недоверие друг к другу, которое в бою может плохо кончится. Для обоих. Да, за 'горку', кобуру и РПС ты мне должен, при случае отдашь. Как разбогатеешь. Рацию ты сам добыл, в бою. Ну а 'подствольник' – это вообще укрепление нашей командной огневой мощи, тут вообще говорить не о чем. Все понял?
– Понял, – отвечает напарник.
– Ну, вот и молодец. Но учти, отныне никакие отговорки типа 'у меня денег не было' или 'я купить забыл' в отношении боеприпасов и прочей амуниции – не принимаются. Деньги у тебя теперь есть, а значит – должно быть все, что нужно в бою, и что можно за эти деньги купить. Понял? Да, и еще одно. Есть в разведке такое древнее правило – каждый имеет право голоса. Если при разработке плана появляется какая-то дельная мысль – не стесняйся, высказывай. Не факт, что примем, но уж точно обдумаем. Ладно, хватит с тебя на сегодня инструктажей! – хлопаю я его по плечу. – Пошли, пообедаем, жрать-то, небось, охота уже? Я и сам бы перекусил с удовольствием. А потом – во двор, нас там оружие нечищеное заждалось, поди.
Плотно и с удовольствием перекусив, чем бог послал, а вернее, чего Зинаида нам приготовила, снова поднимаемся наверх, и, прихватив с собой ружейное масло и ветошь, идем на задний двор, где дожидаются своего часа утопленные в солярке стволы. Чистка нам предстоит долгая и вдумчивая, можно сказать промышленного масштаба. После такой комнату придется не один день проветривать. Поэтому лучше ею заняться на свежем воздухе. Погодка, конечно, не фонтан, но, с другой стороны – на улице не холодно, хоть и пасмурно, дождя нет, а если вдруг и пойдет, то навес у Кузьмы хороший, и ветер во внутреннем дворе совершенно не чувствуется. Так что условия вполне приличные.
Расположившись на длинной деревянной скамье под навесом, приступаем к тщательной и неспешной чистке оружия. Саму соляру я выливать не стал, наоборот, накрыл ванночку небольшим куском жести, лежавшим в том же сарае. Мало ли, может и еще раз пригодится. Нам же ею не машину заправлять, даже если и выдохнется – ничего страшного. Для 'замочки' очередной партии трофеев и такая сгодится.
Так и сидим, разложив разобранные стволы перед собою на старых мешках, брошенных прямо на утоптанную до состояния, близкого к бетону, землю. Толик возится с карабинами, а я полирую смоченной в масле тряпкой железные 'потроха' одного из 'семьдесят четвертых'. Руки делают ставшую за многие годы совершенно привычной работу сами, без участия головы, поэтому я еще умудряюсь 'травить' напарнику разные смешные армейские байки, которых знаю великое множество. Не забывая при этом зорко поглядывать на манипуляции, которые он производит с СКСом. Напрямую просить его показать мне порядок сборки и разборки карабина, пожалуй, не стоит. Еще такого конфуза и пятна на авторитет мне не хватало! Но и знать, как и что с ним делать – тоже необходимо. Судя по всему, СКС из стратегических резервов давно почившего Советского Союза, в здешних краях оружие весьма распространенное. По крайней мере, небогатых селян, входящих в ополчение Червленной и других окрестных станиц, вооружали именно ими. А что? Русский мужик, он по натуре прижимистый. Автомат, оно, конечно, получше. Но он денег стоит. Да и на кой автомат простому пастуху или землепашцу, если воюют все-таки военные, и бойцы Охранных Рот или Дорожной Стражи? Им это по службе положено. Вот, пусть и воюют. А для обороны и СКСа – за глаза. Опять же, карабины в свое время со складов бесплатно раздавали. Вот, ежели прижмет, ими и будут воевать. А пока жареный петух никуда не клюет – деньги можно и на что-то в хозяйстве более нужное потратить. Конечно, такого мнения были не все, но очень многие.
