class="p1">Сходили на ужин, затем продолжили заниматься подготовкой формы. К девяти вечера успели все. Корнеев и Озеров, выбравшись из канцелярии, провели строевой смотр и оба остались довольны. Офицеры заявили, что теперь мы действительно похожи на специальное подразделение, а не то, что раньше — стадо разноцветных бродяг.
Следом за строевым смотром провели вечернюю поверку. По ее окончании меня ждал сюрприз, характер которого я, честно говоря, совсем забыл.
— Взвод! Смирно! — рявкнул капитан Гнездов. — Так! Ефрейтор Савельев, выйти из строя!
Я, конечно, не строевик, но все сделал в соответствии с уставом. Опыт, все-таки — в прошлой жизни я множество раз получал ценные подарки, ведомственные и даже государственные награды из рук вышестоящего начальства.
Вышел, развернулся лицом к строю.
А Гнездов продолжил:
— За старания и разумную инициативу проявленные при выполнении сложного задания, приказом номер «семьдесят два», ефрейтору Савельеву присваивается внеочередное воинское звание младший сержант!
Капитан шагнул ко мне и протянул два темно-синих фальшика, на которых были закреплены лычки младшего сержанта.
— Поздравляю!
— Служу Советскому Союзу! — сразу же отозвался я, вытянувшись по струнке. Затем Гнездов передал мне фальшики.
Остальные сослуживцы дружно похлопали, как того и требовал устав.
Артем Горчаков, сменившись с наряда, подошел ко мне и поздравил отдельно.
— Вот это я понимаю, выделили тебя среди остальных! — хмыкнул он. — Уровень чувствуешь?
— Да-а, что там уровень… — отмахнулся я. — Тут все просто. Тот офицер, что захотел меня сюда перевести, обратил внимание командования на мою кандидатуру заранее. Только вот не пойму — зачем?
— Ну, даже не знаю, — тот пожал плечами и посмотрел на часы. — Отбой через несколько минут. Идем!
Мы вернулись в кубрики. Затем прошла команда «Отбой» и все попадали в свои кровати.
Засыпал я долго, так как всем хотелось поделиться впечатлениями — доносились тихие голоса из других кубриков. Особо бодрые трындели долго, часов до двенадцати ночи точно. Примерно в это время я, наконец, и заснул.
Ровно в шесть утра произошел подъем, сразу после него построение на центральном проходе, для следования на зарядку.
— Бег вокруг территории учебного центра, три километра! — объявил капитан Гнездов. Судя по его внешнему виду, он собирался бегать вместе с нами.
Этот момент я тоже оценил.
Честно говоря, не часто увидишь, чтобы офицеры тоже бегали вместе с солдатами. Я с улыбкой вспомнил гарнизон стройбата — там, что офицерскому составу, что прапорщикам вообще не было никакого дела до личного состава. Главное, чтобы бойцы работали на выделенных объектах, и при этом никто не болел и не убегал. И вообще, проблем не создавал.
Со дня на день начнется лето, поэтому уже было жарковато, даже в такую рань. Бегать пришлось вокруг огороженной территории центра, где через редкую посадку была протоптана широкая тропинка. Было на что посмотреть, особенно в лучах недавно выглянувшего солнца — невероятно красиво смотрелись антенны «ЗГРЛС».
Давненько я не бегал. Дыхалка меня естественно подвела, хоть я и добежал до конца, но чувствовал себя так, будто вот вот легкие выплюну. Однако добежали все, отставших не было, что заставило мое самомнение пошатнуться. За время предстоящего обучения мне нужно было вновь взяться за прокачку своей физической формы, так как зима и насыщенная весна внесли свои коррективы. Ничего, времени еще много.
Сразу после бега нас отправили на брусья и турник. Отдельным квестом было движение по рукоходу — даже я осилил только две трети. Вообще, рукоход это универсальный советский тренажер, на котором в разные годы и периоды СССР выросло много спортсменов.
Стал свидетелем того, что исполняющий обязанности старшины Артем Горчаков и еще несколько ребят дошли до конца, я закусил губу. Этим они добавили мне еще больше решимости для дальнейших занятий.
Всего утренняя зарядка заняла по времени почти час. Весьма неплохо.
Затем был плотный завтрак, после которого начались первые вводные занятия, на которых всем более развернуто объясняли, чему и как нас будут обучать. Преподаватели были в основном военные, либо действующие, либо уже ушедшие в отставку. Даже нескольких часов мне хватило, чтобы осознать — советская военная наука является лучшей в мире.
Сначала всем нам провели занятие по правилам применения оружия. То бишь, как и когда можно использовать огнестрельное оружие, а когда нет. Как сделать так, чтобы закон был на твоей стороне, если ты при исполнении обязанностей или осуществляешь тщательный контроль за безопасностью на вверенном тебе объекте. Пока что была только сплошная теория, но и ее тоже нужно было знать.
Следующим на очереди было занятие по тактике, а после него по психологии поведения.
Сначала у меня сложилось впечатление, что из нас собрались готовить каких-то универсальных солдат или разведчиков-диверсантов, мастеров на все руки… Это никакой не ВОХР, а что-то куда более серьезное… И это действительно выглядело именно так, но только на первый взгляд. Очень скоро я и многие другие мои сослуживцы осознали, что программа обучения разрабатывалась опытными и знающими людьми, которых наверняка отбирали не за красивую улыбку. Учитывался характер объектов, на которых нужно будет нести дальнейшую службу.
Так как первостепенный объект, где собиралось проходить практику наше подразделение будет атомная станция, то и акцент делался именно на это. Мне не терпелось поскорее попасть на ЧАЭС.
Вообще, я поначалу я не понимал, как все это будет реализовано на практике. Мы что, будем спокойно бродить по помещениям и техническим коридорам, ища противника и заглядывая в каждый угол?! Если так, то солдаты будут только мешать нормальной работе инженеров и других сотрудников, толку от этого будет ноль… Кто же разрешит срывать работу на таком важном государственном объекте, как атомная электростанция?! Правильно, никто!
Куча инстанций и государственных структур, среди которых Минэнерго и Мин Трансмаш. То, что проект частично курирует и прикрывает комитет, конечно, само по себе немаловажно, но не стоит забывать, что все это эксперимент.
Да и диверсант, засланный на объект, будет предельно осторожен. Узнав, что на АЭС появились люди из какого-то «Барьера», цель которых выявлять тех самых диверсантов, он уйдет в глухое затишье. Но тут теряется сам смысл всей задумки полковника Андрея.
Да, я пока многого не понимал. И это несмотря на то, что я больше всех, вместе взятых осознавал, для чего все это вообще нужно. Никто ведь из моих новых сослуживцев и не догадывался, что произойдет через одиннадцать месяцев.
Конечно, учитывая всю известную мне информацию по аварии, я не считал на сто процентов версию с диверсией основной причиной произошедшей катастрофы. Наиболее вероятным я признавал тот факт, что конструктивными недостатками реактора «РБМК-1000» просто умело воспользовались,
