точка, а все что ниже — сфера влияния Японии. И мы оккупируем северный Китай, где основное население — кочевники, которые ханьцев ненавидят, вплоть до Тибета, вот такая зона вместе с Монголией. А Япония получает центральный и южный Китай.
— Да, но это же выбесит англичан. Они тогда точно…
— Вот именно. Гражданская война в Китае вспыхнет с новой силой. Пусть себе там режут друг друга. Нам нужен мир с Японией, а они получат такой кусок, который очень тяжело будут переваривать, тем более, что американцы и британцы из кожи вон будут лезть, вооружая Чан Кай Ши и прочих полевых командиров. Нам это будет выгодно. Маньчжурия станет житницей Дальнего Востока. Там есть уголь и железо, значит, можно не тащить броню для кораблей из-за океана! Тут есть нефть, большие запасы, но если японцы о них узнают, их из Маньчжурии не вытурить. Так что сам понимаешь. Скажешь им, что КВЖД и Дальний становятся перевалочной базой для нашей торговли, обещай им регулярные поставки нефти по этой ветке! Японцам это необходимый продукт.
— Этим нефть, этим нефть, а что себе?
— Вячеслав, обещать жениться еще не означает жениться, но сделать предложение мы обязаны. Я не уверен, что микадо и его правительство на это согласиться. Но попробовать не доводить ситуацию до военного конфликта мы обязаны. Потому что если не получится, то тогда будут говорить пушки. А это не очень хорошо. Во всяком случае сейчас.
— Это, Коба, очень сложный вопрос. Я в шоке, я не готов так по Японии сразу же…
— Вячеслав, я всё понимаю. У тебя будет месяц на подготовку к этому турне. Восемнадцатого будет совещание по Дальнему Востоку. Тебе подготовят материалы. Последняя миссия крайне сложная. Скорее всего, сразу же японцы не согласятся. Но если они пойдут на переговоры — это уже большой плюс. Нам нужна заварушка в Китае и мир в Маньчжурии. Причем нашей Маньчжурии.
— Мне страшно думать, куда ты меня еще пошлешь договариваться.
— Вах, пока никуда больше не пошлю. Для дебюта тебе должно хватить.
— Скажи, Коба, а почему ты не отправляешь меня в САСШ, там ведь тоже кризис в самом разгаре, почему бы там не закупить заводы?
— А мы их там тоже приобретём . Но не сейчас. Пусть они сами узнают, что мы ведем переговоры в Италии и Чехословакии. Жадность их заставит к нам обратиться со своими предложениями. И мы у них купим тоже. Просто условия будут более выгодными. Мы не настолько богатая страна, чтобы переплачивать жадным буржуям!
Обсуждение всех вопросов по наркомату иностранных дел затянулось еще на полтора часа. Потом Иосиф Виссарионович перекусил, потом работал с документами, но не долго, потому что появился Аралов.
— Ну что, товарищ Прокурор СССР, скажи-ка мне, что удалось выяснить по поводу Михаила Кольцова?
Глава двадцать шестая. Ху из ху
Дом на Набережной. Квартира Михаила Кольцова
13 июня 1932 года
Кто сказал, что понедельник, тринадцатое чем-то лучше пятницы, тринадцатого? Как для меня, то понедельник и так хреноватенький день, а в таком сочетании так вообще… Нет, я человек не суеверный, просто прут из меня всякие там заморочки, даже не знаю, откуда они у меня, кольцовские или из моей подсознанки вылезают наружу? В этот день у меня с утра всё падало из рук: когда брился, почему-то сильно порезался. Обычно на такие процедуры я выпускал Мишу, у него всё как-то аккуратнее получалось, но тут такое дело: задумался, очень глубоко, и сам взялся за соскабливание отросшей за выходной день щетины. Ну и потом, увидев окровавленную морду лица, понял, что ловкость своих рук сильно переоценил. А клеить морду кусочками газет со свинцовым шрифтом не хотелось от слова «совсем». Поэтому — платок и одеколон. И жуткая боль, которая сводит скулы, и заставляет орать, ну так проорался, на из нескольких порезов кровь продолжала выбегать. Платок, спирт (одеколон) и прижигание, только более продолжительное помогло справиться с этой проблемой. А вот как быть с проблемой, которую я назвал своим главным сном… «Сон о Великой войне». Надо сказать, что это сочинение на ста одиннадцати страницах я рожал последних две недели. Времени было очень мало. И я никому не мог доверить распечатку этого текста, поэтому стучал по клавишам сам, когда в квартире никого не было. И еще у меня не было сейфа. Поэтому напечатанные листы бумаги скапливались в единственном закрывающемся на ключ ящике письменного стола. Для основной части текста я сделал закладку — простейшую. Да, если будут целенаправленно искать, обнаружат. Поэтому не стал сильно уж заморачиваться. Но сейчас собрал всё воедино. И решил взять с собой на работу. Какая-то внутренняя чуйка подсказывала мне, что этот материал сегодня мне пригодится.
Служебная машина ждала меня у подъезда. Я сел и поехал в редакцию «Огонька», ибо шла работа над очередным номером, надо было решить, какие материалы мы дадим, особенно на первых полосах. Сначала материалы, потом их оформление. В общем, рабочая рутина с элементами творчества, не без того. Ну, еще и такое дело… У меня с Кольцовым произошёл внутренний раздрай. Он мне так и не простил ту поездочку в Германию и встречу с Марией. Обещал мне морду начистить, и всё такое прочее. В общем, химия блин, под названием любовь. И никакие мои аргументы, что эта женщина погубит и его, и себя, Мишу не успокаивали. Как сложно с этими творческими личностями! Паола? Ну, это другое… Может быть. Я вот только не решил, кто из этих двух дамочек попался мне случайно, а кто нет. И то, что я не помнил, что это за Паола такая, ничего еще не говорило.
«Миша, хватит дуться, как гимназистка, у нас еще работы дохрена и трошки». «Хм…». «Есть предложение: поговорить по душам». «Что, испугался редакционной рутины, знаешь, что моя статья нужна в «Огонёк», а сам ё сварганить не получается?»
Я вздыхаю. Всё-таки мозго…б он знатный.
«Кольцов, давай всё-таки работать так, чтобы за тебя не было стыдно». — пытаюсь его поддеть. «А за что это должно было быть мне стыдно? Я делаю свою работу, хорошо ее делаю, что за «наезды», как ты любишь утверждать».
Ага! Вот и задел его за живое, заговорил!
«Ладно, Миша, я не буду говорить, что ты напишешь оду ГУЛагу, причём не слишком-то фальшивую, другие намного более слащавые и завирательные статьи напишут, нет, Кольцов. Есть одна вещь,
