Сейчас он просматривал документы, причём в очень быстром темпе. Посмотрел секунду на листик бумаги, отложил его в сторону и тут же взялся за следующий.
Вторым оказался молодой человек, ассистент кафедры психиатрии Иркутского медицинского института, Игорь Степанович Сумбаев. Очень молодой, но весьма перспективный ученый, пришедший в науку после окончания Саратовского медицинского университета, он был на стажировке у самого Зигмунда Фройда, а потом работал в психиатрическом отделении Сибирской краевой психиатрической больницы. И стал известен как один из психиатров, активно применяющих гипноз в медицинской практике. Он тоже просматривал документы, но делал это медленно, как-то слишком спокойно.
Третий человек, который уже ничего не просматривал, а совершенно спокойно сидел, разве что на ногу не закинул, хотя, казалось, вот-вот и совершенно расслабленно примет позу американского курильщика. Этим человеком оказался Николай Александрович Смирнов, более известный как Орнальдо. Под этим сценическим псевдонимом он проводил сеансы гипноза, в том числе массового. Этот человек был абсолютно безмятежен. Казалось, что суета мира не касается его совершенно. Хороший дорогой костюм, щегольский галстук, подтянутая фигура, несмотря на то, что его возраст давно перевалил за полтинник, Он даже не удивился тому, что пришлось давать подписку о неразглашении, причём в такой форме, что любой другой бы задумался, но… Уже с тридцатого года товарищ Смирнов перестал выступать с цирковыми номерами и стал работать на ОГПУ. Скажете, что такое невозможно? Сказка? А то, что дочь Орнальдо-Смирнова стала женой Меркулова, ни о чём не говорит? Значит, ничего… едем дальше [21].
Наконец прибывшая троица перестала шуршать бумагами, а Иосиф Виссарионович всё это время наблюдал за тем, как они с этими материалами работают. Надо сказать, что он был уверен, что они провозятся больше, а тут каких-то срок пять минут и огромное количество документов просмотрено, причём многие со скоростью пулемёта.
— Что скажите, товарищи? — поинтересовался хозяин кабинета у собранного консилиума.
— Я бы высказался в пользу раздвоения личности, сиречь шизофрении, как это модно сейчас называть. Если рассматривать статьи Кольцова — они мало отличаются по стилистике от творчества Михаила. Но вот его «меморандумы», в коих он описывает свои сны — это однозначно личность номер два. Не столь талантливая, но весьма логичная и создавшая свой собственный мир, который не имеет с реальным миром ничего общего. — выдавил своё заключение Сумбаев, при этом ему не хотелось говорить первым, но вроде никто не спешил высказываться, так что пришлось.
— Если знания событий, которые произойдут в мире или СССР можно списать на большой поток информации, который проходит через этого советского журналиста, то карта с полезными ископаемыми, которая подтвердилась… Извините, Игорь Степанович, откуда у человека без специального образования эти данные? Тем более, что современная наука утверждала в некоторых случаях, что там ничего нет. А тут… найдено! Более того, я уверен, что будет найдено еще и еще! — Михаил Куни был максимально ироничен.
— Я не помню ни одного больного шизофренией, от которого была бы хоть какая-то практическая польза! — добавил Куни, вспомнив свою работу с Бехтеревым.
— Товарищи, думаю, что применив гипноз мы сможем получить какие-то данные, которые смогут нас рассудить. Данные по товарищу Кольцову очень отрывчатые и полной картины не дают. Во всяком случае противостояния двух сущностей, обитающих в одном теле я не вижу, а симбиоз, сотрудничество? А на какой почве? Я думаю, что нам надо вытрясти из нашего клиента всё.
— Сегодня это возможно? — очень аккуратно поинтересовался вождь.
— Да, уверен, что да. Надо только, чтобы сюда он прибыл, уже отработав весь день, усталость способствует расслабленности. И еще… было бы очень хорошо установить на вашем столе метроном…
— Метроном?
— Да, товарищ Сталин, обычный метроном, которым пользуются учителя музыки. Я перед его приходом задам нужную частоту…
— А вы знаете, должно сработать, — неожиданно вклинился в разговор Симбаев. На самом деле количество людей, не поддающихся гипнозу, очень мало, а если человек еще и не знает, что на него будут воздействовать, то будем считать его исчезающе малым. Как правило, не поддаются воздействию индивидуумы, заранее настроенные на противостояние специалисту-суггестологу.
Примерно пять-шесть минут отрабатывали рабочие моменты приема Кольцова, после чего Сталин поднял трубку и попросил Поскрёбышева соединить его с редакцией «Огонька», где сейчас должен был находиться объект их «исследования».
* * *
Когда я зашел в кабинет Сталина, мне показалось странной одна вещь: вождь стоял у стола, а на оном стоял метроном и стучал, размеренно, негромко, но в тишине кабинета каждый его удар отзывался в моей черепушке, как колокольный звон, набат. И еще, мне показалось, что в кабинете есть кто-то еще. Нет, никого не было, но какое-то давление в затылке, или это обычное давление подскочило? Чёрт его знает… Я подошел к столу, Иосиф Виссарионович, ничего не говоря, указал мне на стул. Я сел, собранный, готовый к драке, к разносу, к чему угодно, даже к тому, что завалятся люди Власика и утащат меня в подвал, откуда я уже не вернусь.
На стол вождя легла папка. Обычная серая картонная папка, на которой большими буквами я написал буквально перед тем, как войти в кабинет. Я вижу, как Сталин читает название, поднимает на меня глаза, но почему так мешает этот чертов метроном? Зачем он здесь. И тут я слышу вопрос, который совершенно не думал услышать.
— Что тебя так беспокоит?
Боже мой, переработался… Сталин рта не открывает, а вопрос я слышу, чертовщина какая-то, но в тоже время, на меня вдруг начинает накатывать какое-то умиротворение, я с удивлением наблюдаю за собой, отвечающим:
— Ленинградский метроном…
— Почему он ленинградский?
— Потому что это метроном в блокадном городе отбивал воздушную тревогу, быстрый — тревога, медленный, ее отбой…
— Такой медленный как сейчас?
— Да…
— Кто блокировал Ленинград?
— Немецкие и финские войска. Погибло более миллиона человек. От голода и холода, а также от варварских обстрелов и бомбёжек.
— Кто ты такой?
Я заметил, как глаза Сталина вспыхнули янтарным огнём, и мир закружился передо мной, наверное, я потерял сознание?
От автора: продолжение цикла про попадаца в Михаила Кольцова будет тут: https://author.today/work/278230
или тут: https://www.patreon.com/user?u=66670181
Апрель-июнь 2023 года
Имеется в виду Международная Ленинская школа в Москве, ректором которой в то время был Вильгельм Пик.
Отто Куусинен, один из руководителей Коминтерна.
