Поэтому мы подъехали непосредственно к входу. Там уже всё было готово к приёму столь знатных гостей. Стояли встречающие, которых возглавляла Мария. Она и в прошлый наш визит отлично себя показала и сегодня не подвела.
— Приветствую вас господа. Для нашего заведения огромная честь иметь возможность принимать вас. Прошу вас следовать за мной. Господа Голицын, Меншиков и Долгоруков уже вас ожидают.
Всего трое? Я рассчитывал, что навстречу прибудут хотя бы половина из главных действующих лиц оппозиции. Но с тремя родами договориться будет гораздо проще.
Мария провела нас в главный зал, где был установлен круглый стол, за которым сидели три хмурых князя. Похоже, что до нашего появления они уже успели немного повздорить. Не очень хорошо, но точно не стоит переживать по этому поводу.
При нашем появлении все трое поднялись со своих мест.
— Рад, вас приветствовать князья. — первым заговорил я, сразу же беря инициативу в свои руки. — Разрешите представить своего сына Николая. Наследника Добрыниных. И старейшину рода — Владимира Дмитриевича.
— И мы рады приветствовать вас князь. — первым ответил Меншиков. — Правда, я думал, что вы будете один. Надеялся, что наш разговор будет касаться только глав родов.
Долгоруков был согласен с князем, а вот Голицын не поддержал товарищей, встав на мою сторону. И я не собирался соглашаться с Меншиковым и Долгоруковым.
— В первую очередь наш разговор будет касаться наших родов и их места в империи. Николай — мой наследник и ему предстоит возглавить род. А Владимир Дмитриевич — мудрейший человек в роду, он поможет Николаю.
— Вы так говорите, словно сами не собираетесь участвовать в судьбе рода.
— Отчего же. Я, наоборот, собираюсь принимать в ней самое непосредственное участие. Если так можно выразиться, то буквально создавать эту судьбу. И боюсь, что для этого не смогу постоянно заниматься делами, как глава оппозиции. А вот мой сын и дядя отлично справятся с этой задачей. На мне и без этого лежит инквизиция и защита империи от тёмных магов. Сами прекрасно видите, что в последнее время они слишком активизировались. И это в империи, где инквизиция всегда была крайне сильна. Даже представить страшно, что сейчас происходит в остальном мире.
— Будем надеяться, что император сможет донести до нас истинный ход вещей, когда вернётся со своего южного турне. — сказал Игорь Леонидович, приглашая нас присаживаться. — Не вижу ничего плохого в том, что место Виктора Алексеевича займёт Николай. Это не та причина, из-за которой стоило отказываться от наших планов. К тому же я уверен, что Великий инквизитор всегда придёт на помощь, если это потребуется.
— Можете не сомневаться. — подтвердил я слова генерального прокурора. — А теперь давайте поговорим, что вы конкретно хотите от Добрыниных на посту главы оппозиции? Что мы должны сделать и какую выгоду сможем получить, если согласимся на сотрудничество?
— Александр, ты же понимаешь, что мы не можем пойти на все условия Добрыни? Я изначально говорил, что этот план полное дерьмо и сегодня получил подтверждение этого. Великий инквизитор — слишком серьёзный игрок, чтобы мы пытались манипулировать им. И тем более играли втёмную. Он не позволит нам этого.
— Ты прав Григорий. — ответил Долгорукову князь Голицын. — Все твои слова верны. Вот только по отношению к прошлому Добрыне. Тому Великому инквизитору, что был советником императора. Неужели, ты не понял, насколько этот отличается? Одно то, что он пришёл к нам, говорит о многом.
— И о чём же это говорит? Что Добрыня собирается за наш счёт выбиться в сильнейшие игроки империи. Не больше.
— Григорий, тут ты не прав. Я вынужден согласится с Александром. — поддержал Голицына Меншиков. — Прошлый Виктор Алексеевич, за подобное предложение уже вызвал бы нас всех на дуэль. А этот огласил свои требования. Причём, на мой взгляд, вполне разумные. И дал нам время всё обсудить. Или ты думаешь, что эта неделя нужна ему, чтобы решиться на предательство императора?
Эти слова заставили Голицына рассмеяться.
— Неужели кто-то всерьёз может считать, что Добрыня пойдёт на предательство императора? Я изначально говорил вам, что на это не стоит рассчитывать. Князь никогда не пойдёт против своего воспитанника. Даже не представляю, что для этого должен сделать император. Всем изначально было известно, что с приходом Добрынина наша партия очень сильно изменится. И для многих подобные изменения будут просто катастрофическими. Но без этого просто не сможет выжить вторая по мощи политическая сила российской империи.
— Ты прав Александр. Многие из нас действительно это понимают, но далеко не все. Поэтому мы сейчас и находимся с тобой на одной стороне. Кто-то должен сдержать амбиции Юсуповых и кровожадность Вяземских. И Добрыня идеально подходит для этого.
— Только проблема в том, что сам он будет лишь номинально возглавлять партию. Люди не захотят идти за его сыном и уж тем более, дядей.
— Это совершенно неважно. Добрыня сказал, что на самых важных собраниях будет присутствовать лично. Этого будет вполне достаточно. Осталось только донести обо всех достигнутых договорённостях людям, в которых вы уверены. Мы станем новым ядром партии, которое будет устанавливать её дальнейший курс. Нравится это Добрыне или нет, но если он согласится возглавить нас, то будет вынужден считаться с мнением большинства. Не исключаю и того, что нам всё же удастся изменить его мнение относительно того, что происходит в империи. И в этом мне поможет Чёрная Вдова. Пометив однажды свою жертву, она может выжидать годами. — произнёс Александр Васильевич.
* * *
Техника Ярослава по записи воспоминаний сработала на отлично. Весь разговор с князьями я записал и сейчас в любой момент мог воспроизвести в памяти выбранный отрезок по желанию. Но пока никакого желания у меня не было.
Вот отправлюсь на встречу с Дружининым и Александром, тогда и воспользуюсь этой возможностью. Пока могу сказать, что предварительные переговоры оказались вполне успешны. Я сразу дал понять, что играть меня втёмную будет невероятно сложно. Что шансы на подобный исход ничтожны.
Сам я практически не буду появляться на собраниях партии, но в то же время буду контролировать все принимаемые решения. А помогать мне в этом будут Николай и дядь Володя. Вот они будут присутствовать на каждом заседании и вникать в проблемы партии за меня. И именно от них будет зависеть, как эти проблемы будут преподнесены мне.
Князья всячески старались ограничить мою свободу, чуть ли не на ходу, придумывая какие-то нелепые правила, от которых я, естественно, отказался. Даже и речи не могло быть, чтобы глава партии не мог принимать
