виновника убийства, суд успевал присудить высшую меру наказания, а специально обученные люди приводили её в исполнение.
Менялись следственные группы, прокуроры переходили на другое место работы. Даже судьи забывали старые приговоры. Ну, а главное, разваливалась прежняя государственная система и нарождалась новая. В конце концов, только я сумел связать воедино все эпизоды и выделить в отдельное делопроизводство.
За это убийство, тот, на кого его повесили, будет расстрелян в 1984 году. Виновником назначили рыбака, шедшего на озеро девятого Мая утром и случайно обнаружившего тело в развалинах цеха.
Как я понял, на следователей повлияла старая судимость и зверский вид пьющего мужика. Я запомнил фото рыбака из дела. Глаза на выкате, шрам на лбу и щеке, делающий взгляд презрительно сощуренным. Пожёванная кожа, как после оспы. На вид настоящий маньяк.
Выбив признание, следователи заставили его взять на себя вину. Скорее всего, обещали, что обойдётся без вышки. Однако не обошлось и невиновного человека расстреляли, а про дело благополучно забыли на десять лет. А в девяностом тут обнаружат ещё два трупа. На этот раз маньяк убил парня с девушкой.
Именно пара трупов и введёт следствие в заблуждение. В результате руководитель следственной группы никак не свяжет его с предыдущим эпизодом и направится по ложному следу. Я десятки раз штудировал архивное дело, и у меня вообще сложилось стойкое впечатление, что делал он это преднамеренно.
В качестве козла отпущения он подобрал ранее судимого бомжа, больного хроническим туберкулёзом. Можно сказать, что тому даже повезло. До приведения во исполнение высшей меры он не дожил и умер в тюремной больничке, под присмотром, а не на свалке.
Следующее убийство произошло только в 2009 году. Тот же почерк и сходный тип жертвы. Именно оно меня заинтересовало, позволив обнаружить это место и поднять архивные дела. И именно здесь я снова почувствовал тот странный сквознячок.
Одно не совпадало, слишком большой период разрыва между убийствами в девятнадцать лет. Правда, на этот счёт у меня имелась теория. Ведь могло же так случиться, что в конце девяностых тут кого-то убили, но тело жертвы потом куда-то исчезло.
Дойдя до места, где каждый раз находили тела, я осмотрел выложенный каменными блоками, пол цеха. Сейчас из всех щелей росла трава. Кое-где пытался пробиться кустарник и чахлые деревца. Две толстенные стены, между которым,и произойдут убийства, сложены из столетнего красного кирпича. Несмотря, на возраст, кладка осталась монолитной и только поверх стен, выщерблена под воздействием естественных осадков.
Пройдясь по периметру внутри развалин, я начал искать нечто необычное, чего раньше мог не заметить. Но ничего не обнаружил. И только на обратном пути обратил внимание на выбитую взрывом нишу, на две трети прикрытую грудой битого кирпича. Видимо, сюда в годы войны упала и взорвалась авиационная бомба. Выбитая часть стены находилась в полусотне метрах от места убийств и могла послужить неплохим наблюдательным пунктом.
Немного поковырявшись, я соорудил из кирпичей на гребне завала подобие бруствера со смотровыми щелями. Затем отошёл и убедился, что пробивающиеся кусты полностью скрывают наблюдательный пункт. Так что если там не курить и не слушать радиоприёмник, то его и вовсе невозможно будет срисовать. А просто так подниматься по груде кирпича и проверять подозрительное место, навряд ли кто-то захочет.
Оставшись довольным собой, я спустился вниз и зашагал к точке, которую я про себя называл местом казни. Именно здесь, рядом с остатками поставленной колонной, закончили свой жизненный путь, минимум четыре жертвы.
С момента появления здесь, меня что-то беспокоило, и это заставило встать на той самой точке и медленно и вдумчиво осмотреться. Первым, что привлекло внимание, было большое потемнение, внизу стены, скорее всего, оставшееся от старого пожара.
Подойдя вплотную, я дотронулся до кладки и не поверил своим ощущениям, когда по руке пошла знакомая вибрация. Причём, один в один, как шла от того пятна, что находилось в катакомбах под комбинатом. Сразу повеяло остаточными эманациями того самого потустороннего сквознячка.
А вот это уже совсем несмешно. Либо я немного не в себе и мерещится всякое, либо этот эффект действительно проявляется в совершенно разных местах. Но как это проверить? Нужно, чтобы это потрогал тот, кому я доверяю и рассказал о своих ощущениях. Самое простое, это привезти сюда Кошеля. Он точно не откажется. Но как либо вмешивать в дело я не собирался. И снова у меня в сознании всплыла единственная кандидатура, доктор Кац.
Похоже, я слишком долго откладывал наш разговор по душам, а между тем, похоже, что он назрел и больше тянуть не стоит. Но как ему это всё преподнести? Рассказать всё начатую, не скрывая ничего, или просто передать все собранные улики и спросить, что он по их поводу думает? Похоже, решать, как поступить придётся прямо перед беседой.
С этими мыслями я прошёлся по сваленной колонне и внезапно заметил, что, кажется, в будущем она лежала чуть дальше от стены. Конечно, фотографий с места преступления у меня сейчас на руках не было, но в своё время я сотни раз рассматривал серии снимков из разных дел. Везде было одно и то же, так что кое-какие детали я запомнил навсегда.
Непонятно только одно, зачем убийце понадобилось передвигать колонну, где-то на полторы метра и как он это сделал, ведь этот кусок кирпичной кладки весит не меньше полторы тонны. Размышляя об этом, я немного отступил назад и в этот момент почувствовал, что кто-то буравит взглядом мою спину.
Правая рука тут же нырнула в карман пиджака и сжала выкидной нож, а левая полезла в брюки и нащупала трофейный кастет. Не делая резких движений, я начал медленно оборачиваться и увидев замершего в десятке шагов человека. Причём я его сразу узнал.
Вот так встреча. Подобной я уж точно не ожидал. Передо мной стоял тот самый осуждённый и позднее расстрелянный за убийством мужик. На голове кепка, в правой руке самодельный садок с барахтающимися внутри карасиками, а в левой — связка колен бамбуковых удочек.
— Гражданин, что вы здесь делаете? — строго спросил я и засветил красные корочки, разумеется, не предъявив их в развёрнутом виде.
При этом мужик явно стушевался, и это никак не соответствовало его внешности.
— Так, я, это, с рыбалки иду — сказал он и поднял садок с рыбой.
— И часто ты здесь, через развалины ходишь?
— Так почитай раз или два в неделю.
— А почему ты выбрал именно этот путь, ведь тропа в посёлок проходит вон там — я указал
