Михаил посмотрел на полковника Антонову.
– Теперь давайте решим вопрос с вами, уважаемая Нина Викторовна. Я знаю, что в вашем времени вы – полковник Службы внешней разведки. За заслуги, оказанные Российской империи в ходе расследования заговора против моего брата, спасения жизни моей матушки, подавления мятежа, я хочу поздравить вас с новым чином, сделав вас, Нина Викторовна, Свиты Его Величества генерал-майором. Также вы награждаетесь орденом Белого орла с мечами. Скажу, что это один из высших орденов Российской империи, и им награждаются чины не ниже четвертого класса Табели о рангах. И не зря девиз этого ордена: «Pro Fide, Rege et Lege» («За веру, царя и закон»).
Император открыл секретер и достал оттуда коробочку со знаком ордена, звезды и ленту ордена.
– Вот, вручаю вам заслуженную награду. Прошу простить, что награждаю, так сказать, кулуарно, не в торжественной обстановке. Да, и еще – с завтрашнего дня я предлагаю вам приступить к выполнению обязанностей начальника моей личной канцелярии. Я рассчитываю, что вы поможете мне разобраться в тех людях, которые окружали моего брата. Умных и полезных надо оставить, заслуженных, но ветхих годами и хворых, от которых уже мало пользы, но которых не след обижать – отправить с почетом в отставку. Ну, а нечистых на руку и мздоимцев – выгнать вон. Я думаю, что вы меня поняли. Не спеша, но и излишне не мешкая, мы должны будем определить каждому государственному сановнику такое место, на котором он сможет принести максимум пользы и минимум вреда.
Что же касается ваших товарищей, а также сотрудников департамента полиции и жандармского управления, которые вместе с вами, Нина Викторовна, активно приняли участие в событиях «Третьего первого марта»… Я попрошу вас и господина фон Плеве подготовить списки для их награждения. Не будут забыты капитан Тамбовцев, советы которого в те трагические дни оказались просто бесценными, а также мадемуазель Андреева, поручик Бесоев и даже бывший смутьян и революционер Иосиф Джугашвили, которые рисковали жизнью во время их зарубежного вояжа.
Михаил перевел дух и улыбнулся.
– Теперь, господа, последний и тоже очень важный вопрос… Но сначала, Нина Викторовна, я хочу спросить вас – вы православная?..
– Да, ваше величество, – сказала Антонова. – Хотя в церкви случается бывать не так часто.
Молодой император облегченно вздохнул.
– Тогда я и моя невеста Масако просим вас стать ее воспреемницей. Ну, в общем, крестной матерью. А тебя, Сандро, соответственно, крестным отцом. Крещение состоится в соборе Спаса Нерукотворного Образа Зимнего дворца в среду, марта тридцать первого числа сего года. Учитывая, что в стране еще не закончился траур по моему бедному брату, все пройдет скромно, в присутствии лишь самых близких. На этом, господа, я бы хотел с вами попрощаться. Всего вам доброго…
5 апреля (23 марта) 1904 года, около полуночи.
Санкт-Петербург, Аничков дворец, покои вдовствующей императрицы.
Император Михаил II и вдовствующая императрица Мария Федоровна
Мать всхлипывала, прижавшись к груди своего младшего сына. Умная и гордая женщина, за свой твердый характер прозванная современниками «Гневной», впервые со дня смерти мужа почувствовала, что в Доме Романовых появился настоящий мужчина, хозяин, и она снова может побыть обыкновенной слабой женщиной. Николай, несмотря на свое старшинство, на роль такого хозяина не годился. Ну не его это было, не его.
Теперь у погибшего императора Николая остались четыре дочери сироты с ядом гемофилии в крови, поврежденная рассудком вдова, для которой Ники «только недавно вышел и сейчас вот-вот вернется», а также огромная страна, которую, пока это еще не поздно, надо было разворачивать на новый курс. Вдовствующая императрица оплакивала сиротство внучек и безумие невестки, а также то, что ее младшему сыну предстоит каторжный труд во имя России.
Выплакавшись, Мария Федоровна успокоилась и вытерла кружевным платочком глаза.
– Ты повзрослел, Мишкин, – сказала она, еще раз оглядывая императора с ног до головы, – мне много об этом говорили, а я не верила. Скажи мне, своей матери, что же будет дальше?
– Думаю, что все будет хорошо, мама́, – сказал император, опускаясь в кресло, – извини, я очень устал сегодня. И нога все еще побаливает. А теперь о нашем будущем. У нас есть шанс суметь решить все наши проблемы и сохранить в целостности и страну и династию. Жить, правда, придется скромнее и трудиться, как говорил мой прадед, император Николай Первый, подобно рабам на галерах. Но нам к скромности не привыкать – правда ведь? Да и к трудам тоже. Я ведь рассчитываю не только на себя, Сандро и наших помощников из будущего, но и на свою мать, в прошлом датскую принцессу Дагмар, умницу и красавицу.
– Мишкин, – улыбнулась Мария Федоровна, садясь в соседнее кресло, – а ты, оказывается, научился говорить умные комплименты дамам.
– Мама́, – с легким поклоном ответил император, – это не комплимент, а всего лишь констатация факта. Я представляю, как вас всех шокировала моя предстоящая женитьба на японской принцессе. Но я ценю, что не услышал от тебя ни слова против. Масако-Мария совсем еще наивная девочка, к тому же попавшая в чужую для себя страну, и по отношению к ней я во многом чувствую себя не столько женихом, сколько старшим братом.
– Мишкин, – задумчиво сказала вдовствующая императрица, – а так ли уж нужна была тебе эта женитьба на японской принцессе?
– Нужна, мама́, очень нужна, – ответил Михаил. – В европейских королевских домах давно нарушен запрет жениться и выходить замуж за родственников, и там сейчас сплошь и рядом сочетаются браками с кузинами. Мой дедушка и твой отец, король датский Кристиан Девятый, не зря имел прозвище «Европейского тестя». Кровь Глюксбургов течет в жилах у большинства монархов Европы. Да и другие наши предки, начиная с Петра Великого, брали в жены исключительно европейских принцесс, а великих княжон выдавали замуж за иностранцев. Все это ведет к вырождению. Мама́, обрати внимание – сколько среди европейских монархов и их наследников больных и умственно неполноценных. Я хочу, чтобы мои дети были умные и здоровые.
Так что, мама́, женясь на Масако, я, с одной стороны, с точностью исполняю букву всех имеющихся на этот счет статей Закона о престолонаследии. А с другой стороны, я буду думать над разумным изменением правил, чтобы потом моим потомкам не пришлось искать себе законную пару среди балерин и купчих.
– Ох, Мишкин, – тяжело вздохнула Мария Федоровна, – неужели все так безнадежно?
– Не знаю, мама́, – пожал плечами император, – но посоветовавшись со знающими людьми, я склонен считать, что деградация европейских монархий и переход ко всякого рода демократиям имеет в основном причиной именно биологическое вырождение правящих классов, погрязших в лени и разврате. Нам тоже надо будет что-то делать с нашим дворянством, подавляющее большинство которого в принципе не желает служить или заниматься чем-либо полезным. Это опасно. Мне очень этого не хочется, но, похоже, что исходя из государственных интересов, придется превратить всех дворян-бездельников в мещан. Конечно, сделать такое можно будет только тогда, когда власть моя укрепится, а из всех преданно служащих будет создана опора трону. Но сделать это надо будет обязательно.
