А ничего так, битый и жизнью тертый мужик. Не чурается, хотя однозначно из дворян. Точно знает, что значит сержант для армии. Если и в остальном так же, то не пропадут. Не все, но кое-кто все же из этой передряги выберется.
— Если кто-то решит, что им с нами не по пути и что у него больше шансов в одиночку, чем оставаться с гарнизоном заставы, он может уходить. Мы никого преследовать не станем.
— Но весточку о дезертирах, ты отправишь. Так капитан? Нет, не из военных. Это кто-то из гражданских. Солдаты и сержанты смотрят насупившись, из под бровей, но помалкивают. Скорее всего сказывается то простое обстоятельство, что взвод негласно разделился на две части — тех кто попал сюда из армии и явных преступников. Кстати, к отделению Сергея так же предвзятое отношение, хотя казалось бы в одном десятке.
— Каждый боец для нашей заставы на вес золота, каждый лишний карабин способный разить арачей, лишний шанс выжить для любого из нас. Тот кто решит сбежать, предаст не Родину, не нарушит присягу и не преступит закон. Нам, здесь и сейчас, на это плевать. Но он предаст нас, уменьшит наш шанс на выживание. И отчего мы должны воспылать к нему нежными чувствами? Разумеется я об этом сообщу и охотники за головами начнут свою работу. С этим разобрались? Тогда дальше. С этой минуты, оружие держать при себе постоянно, как и полный боекомплект. Даже нужду справлять ходить с оружием. Любое неповиновение и невыполнение приказа в боевой обстановке — расстрел. Тупой приказ, повлекший бессмысленные жертвы — расстрел. Попытка устроить драку и уж тем более поножовщину — расстрел. Оставление товарища в случае, если есть возможность его спасти — расстрел.
— Эдак всех перестреляешь, капитан.
— Ты опять…
— Спокойно сержант. Всех не перестреляем, только тупых ублюдков, которые не захотят понять — выжить здесь можно только держась друг за друга и защищая друг друга. У вас сейчас нет роднее того, кто стоит рядом, даже если вы его ненавидите и считаете грязью.
Капитан внимательно осмотрел весь взвод, постаравшись с каждым встретиться взглядом и понять, какое действие произвели его слова. Сергей так же украдкой посмотрел на парней и в первую очередь на Ануша и Хвата. Первый смотрел на всех так, словно хотел сказать — парни я не подведу, можете на меня положиться. А вот Хват, тот больше посматривал на Варакина, оценивающе эдак смотрел и даже легонько так хмыкнул, уж больно схожи были слова коменданта и капрала.
— С этим тоже закончили, — подытожил капитан. — Пошли дальше. Второй десяток, организовать доставку наверх всего имущества, боезапаса, провианта и фуража, установить палатки и защитить все надлежащим образом. Мы не растаем, а вот если вымокнут боеприпасы, останутся только одни консервы, а у лошадей трава, будет кисло. И что-то мне подсказывает — дальше со снабжением будет только хуже. Так что, беречь все, что имеем пуще глаза. Третий десяток, закрепите как можно лучше плот, чтобы его не отнесло течением. Хотелось бы все же иметь крепкую ограду и хоть какие-то дома. За земляным валом и в палатках как-то неуютно. Первый десяток со мной. Посмотрим место, которое присмотрели штабные для нашей заставы.
Берег реки покрыт крупным песком и был достаточно крутым и обрывистым. Хорошо хоть этот участок не столь уж и протяженный. Когда они поднялись на урез, то их встретило первое отделение из десятка Сергея. Этих парней отправили, едва только началась высадка. Глупо копошиться на берегу, не видя дальше собственного носа. Водная гладь просматривается неплохо, но вот дальше, за обрывистыми берегами… Глупо будет, если взвод подвергнется внезапному обстрелу с выгодной позиции. Их история закончится, так и не начавшись.
За подъемом обнаружилась практически равнинная местность, которая полого убегала вдаль, постепенно повышаясь. Видимость составляла никак не меньше пятнадцати верст на север восток и северо-восток. В южном направлении та же картина, за гладью Мравы, ширина которой доходила до трехсот метров, простиралась голая степь.
На западе видна Изера. Серьезная река, ничего не скажешь. Волгу Сергею видеть не доводилось, но вот в том, что эта ничуть не уступит, отчего-то сомнений не было никаких. Между берегами простиралось пространство версты в две. Может он и ошибался из-за расстояния, но если это и имело место, то скорее в меньшую сторону, чем в большую.
От них до места слияния рек было не далеко, едва ли верста. Берег хотя и обрывистый, но не такой уж и высокий. Так что, видимость хорошая, по Мраве мертвых пространств не наблюдается. Единственно на Изере, если двигаться под левым берегом, можно остаться незамеченным. Но как говорится — нельзя объять все и сразу. В конце концов они не речная флотилия. Тут бы суше ума дать.
С виду степь ровная как стол, даже кустов никаких нет. Но это только кажущаяся открытость. На самом деле, при умелом подходе и знании местности здесь можно подкрасться незамеченным буквально вплотную. Казалось бы насквозь просматриваемое пространство, изобилует различными рытвинами, промоинами, руслами речек или ручьев, просто оврагами. Есть участки поросшие бурьяном способным скрыть всадника. Но все эти неровности и укрытия скрадываются расстоянием и сливаются в сплошной покров, создавая иллюзию полной открытости.
Казалось бы, открытое пространство, к тому же к виду бескрайней степи Сергей уже успел попривыкнуть. Однако при виде открывшейся картины, он замер не в силах оторвать взор от представшей величественной картины открытого простора у слияния двух крупных рек. А еще… Весной степь просто неподражаема, с ее многообразным цветением и сочной зеленью разнотравья. Пройдет всего лишь месяц и картина примет куда более унылый вид, но сейчас весь открытый простор представлял собой пестрое лоскутное одеяло, притягивающее взор.
— Что, дух захватило? — поинтересовался незаметно подошедший сержант Грибски.
— Кхм, — тут же смутился Сергей. Оно и неприятно, что застали врасплох и любование красотами в их положении… — Ничего так, красиво.
— Сразу видно, что ты из лесного края. Ты, Сергей, не тушуйся. Я в степи уж сколько лет, а все одно, каждую весну как мальчонка любуюсь этакой красотой. Но вот расслабился разок и будет. Понял.
— Да куда уж понятнее. Слушай Милош, а отчего заставу решили тут ставить? Не лучше на том клине, что у слияния рек?
— Нет. На слиянии такие водовороты и настолько дурное течение, что о нападении там не может быть и речи. Опять же, суда проходят этот участок только в светлое время. Там ни плот, ни баржу к берегу не подтянуть. Опасное место. А пинки они хоть и дикари, но не дураки. Кстати, валийцы свой форт то же будут ставить примерно в версте, а может и дальше от слияния.
