Ознакомительная версия.
Захар приоткрыл глаз и с ленцой начал излагать все те сведения, что успел получить от ежедневно прибывающих в стан папского двора, то есть в Пюи, людей. А новости и правда были грандиозные.
На призыв Святого престола откликнулись не только рыцари и бароны. Неимущие, крестьяне, городская беднота также собирались в поход. На землях католической Европы кроме армий, возглавляемых крупными феодалами, собирались целые толпы бедолаг, желающих найти лучшую жизнь.
Главным проповедником этого похода был Петр из города Амьена, по прозвищу Пустынник. Маленького роста, худой, пожилой, одетый в шерстяную хламиду на голое тело, с босыми ногами, он неутомимо разъезжал на своем ослике по полям и весям Северной и Средней Франции, появляясь то в Иль-де-Франсе, то в Нормандии, то в Шампани. И везде вокруг этого непримечательного человека собирались толпы. Крестьяне, рыцари, феодалы и купцы слушали его пламенные воззвания идти и спасать Гроб Господень. Люди шли за Петром как за пророком Божьим. Оборванец проходил через города и села, окруженный толпою, осыпаемый подарками и прославляемый, как настоящий святой. Никогда ни один смертный еще не был так популярен. Все подношения, все полученное золото и серебро Пустынник раздавал бедным, чем еще больше поднимал свой невиданный для простого человека авторитет. Даже крупные сеньоры, бароны, герцоги и графы, признавали его, прося быть третейским судьей, и Петр устранял разногласия и мирил самых жестоких врагов. Божественное вдохновение чувствовалось в его движениях, словах, поступках. «Над ним витал Дух Господа нашего» – так шептали при приближении этого аскета с горящими глазами и просили у него благословения. А после ухода его часто в короткий период становились безлюдными целые районы – все шли в паломничество.
Уже в марте 1096 года дороги Франции и Северной Италии заполнили толпы вооруженных чем попало крестьян, путь которых лежал на восток, как и призывал Петр. К ним постоянно присоединялись бродяги, беглый люд и разбойники. Под знамена великой идеи становились и некоторые рыцари, не имевшие земли и сюзерена или не желающие ждать назначенной папой даты выступления.
В апреле 1096 года орды голытьбы, ведомые своим кумиром, собрались в районе Кельна. Здесь Петр начал проповедовать среди германцев, а французских крестьян, собравшихся в немалое войско, направил к берегам Босфора под руководством одного из примкнувших к нему рыцарей по имени Вальтер и по прозвищу Голяк. С ним в Византию ушло более шестидесяти тысяч боеспособных мужчин, за которыми тянулись еще и тысячи повозок с семьями и имуществом.
Главной ошибкой их было время выступления. Весна – это всегда самое голодное время для крестьян. Запасов беднота с собой взяла сколько было, а было очень мало. Денег у паломников не было совсем. Таким образом, все припасы у христианского воинства кончились уже на границах Булгарского царства. Чтобы прокормиться, войско разделилось на несколько крупных отрядов и принялось по дороге грабить местных. Языковые и религиозные разногласия только долили масла в разгорающийся костерок недопонимания. Банды мародеров получили жестокий отпор. Лишь небольшая часть войска под руководством Вальтера сумела пробиться к Константинополю, где, к их счастью, была приветливо встречена императором Алексеем.
Пока Петр Пустынник собирал вторую армию бедноты на немецких землях, в путь тронулась третья армия Христовых воинов. Шли англичане, французы, итальянцы, лангобарды, даже испанцы. Эти люди истратили для подготовки к походу буквально все, что у них было. Если в первой волне ушли те, кому нечего было терять, то теперь к Иерусалиму двигались жители благополучных селений. Они распродали имущество, загрузили в повозки то, что смогли собрать на полях. Обитатели тысяч деревень поголовно покидали родные места и шли к Босфору. Некому стало убирать созревающий урожай, не из кого выбивать налоги и недоимки. Двинулась в путь и германская крестьянская армия под руководством самого Петра. Она насчитывала сорок тысяч человек.
Эти слухи доходили до Кости и раньше, но масштаб истерии, охватившей Европу, он смог оценить только сейчас.
А Захар продолжал рассказ.
Крестоносное воинство Петра к началу лета вышло к границам Венгрии и сумело почти без потерь пройти ее и благополучно добраться до Босфора.
И тут же по их следам, распаляемые голодом и своими фанатичными поводырями, двинулись толпы крестьян третьего крестьянского войска. Те, кто задержался… Не имея централизованного командования, они шли каждый за своим поводырем. В долинах Рейна толпы под руководством монахов Готшалька и Фолькмара уничтожили все еврейские поселения, после чего Европу захлестнула волна погромов. Жиды были богаты, верили не в того Бога, да и вообще – кто Христа распял?! Император Германии не решился защитить своих поданных. Евреев в Рейнской области, Баварии и Австрии, в городах Шпейере, Майнце, Кельне, Трире и Вормсе извели подчистую. Под шумок многие постарались свести к нулю свою задолженность перед богатыми ростовщиками: то тут, то там в городах вспыхивали волнения, результатом которых становились сожженные дома известных финансистов и посветлевшие лица их заемщиков.
Венгры, пропустив немецкую армию Петра, не стали терпеть очередное нашествие голодных и воинствующих оборванцев, тем более что, не сдерживаемые авторитетом Пустынника, крестьяне начали грабить население. Угры один за другим разгромили несколько отрядов, а под стенами городка Везельбурга вырезали основную массу двухсоттысячной армии голодранцев под командованием графа Эмиля Лейнингенского. Только жалкие крохи последней волны крестьянского ополчения сумели пробиться к столице Византийской империи.
Жизнь в Европе замирала. По следам ушедших готовились пойти еще сотни тысяч. Только теперь церковные власти поняли, что они натворили, и ужаснулись содеянному. По пустым деревням, по обезлюдевшим городам покатилась новая волна проповедников. Тысячи монахов убеждали тех, кто остался или еще собирался в поход, не спешить и как следует подумать, стоит ли им вообще покидать родные края. Урбан Второй, узрев плоды своей проповеди, стремился сохранить население Европы, которое неплохо кормило служителей Божьих. Кто-то и впрямь послушался, кто-то просто побоялся разделить участь соседей, сгинувших, по слухам, не то в Венгрии, не то в Болгарии, но социального катаклизма удалось избежать.
Тем не менее к началу августа у Константинополя собралось около шестидесяти тысяч оборванных, голодных, вооруженных как попало людей. Вся эта орда, где крестьяне и городская беднота были разбавлены разбойниками и редкими нищими вояками, стремилась на ту сторону Босфора. Лишенные всякого понятия о дисциплине, они уже не повиновались и самому Петру, убеждавшему дождаться подхода основных сил во главе с легатом Адемаром. Когда пригороды столицы Византийской империи захлестнули грабежи и бесчинства, терпение басилевса лопнуло. Он приказал переправить всех крестоносцев через пролив в крепость Циботус, откуда и начался завершающий этап того, что впоследствии получило название «Крестовый поход бедноты».
Ознакомительная версия.
