Остальные громко назвали себя, и я услышал такие, громко звучащие имена: Мариус! Даймонд! Арне! Лемюэль!
Во дворе были две отгороженные площадки для поединков, здесь же стояли бочки с песком, с воткнутыми в них шпагами и мечами. Этим же песком чистили кольчуги, кирасы и латы.
Гастон давал каждому воину, после переклички, задание, и, увидев меня, сделал жест рукой подойти.
– Этот немец пока поживёт с нами, прошу господ рыцарей не вызывать его на дуэль, и не прикончить через пару дней; он нам ещё пригодится… – сказал Гастон.
– Пока он с нами, мы его не тронем, – сказал Кристофер.
Я улыбнулся и поднял руку с открытой ладонью в знак приветствия.
Рыцари добродушно засмеялись.
В это время, со стороны дворца, бодрыми шагами, к нам подходила девушка с длинной шпагой на боку. Она отточенным движением выхватила шпагу и салютовала ей в сторону рыцарей. Воины отдали салют своими шпагами и стали расходиться со двора.
– Познакомься немец, это Лексия, – сказал сержант Гастон.
Это не была та девушка, что пристально смотрела на меня из окна второго этажа замка, это была знакомая уже мне девушка, что смотрела на меня холодными глазами, держа руку на эфесе шпаги; когда отряд французской знати охотился в лесу и наткнулся на меня, у источника воды…
Сейчас она была в грубой мужской куртке, в коротких сапожках с отворотами, в синих шёлковых штанах, но в том же голубом берете с королевскими лилиями.
– Лексия владеет шпагой так, как волчица своими клыками, – усмехнулся сержант Гастон.
– Лексия… это значит защищающая, – сказал я.
– Так точно, её родители не ошиблись, дав ей это имя… Её дед был знаменитым крестоносцем, и лучше всех, как говорят, сто лет тому назад, владел искусством мечевого боя… Наша Лексия пошла в него… Она личный охранник фаворитки короля Агнессы Сорель… Такая честь для нашей графини вполне заслужена; и не только потому, что её дед был прославленным крестоносцем… Лексия уже сама отправила на тот свет несколько англичан, и, кажется, одного бургундца… Несмотря на союз с бургундцами, мы их не любим так же горячо, как и они нас, – сказал Гастон.
– Я никогда им не прощу смерть Жанны, проданной и преданной ими англичанам, – жёстко сказала Лексия, сузив глаза.
Она сняла перчатку, и протянула мне руку. Я коснулся губами кончиков её пальцев и назвал своё имя:
– Альберт.
– Из какой ты земли? – спросила Лексия.
– Из германских гор, – ответил я.
– Значит, – Альбер де Монт.
– Значит Альбер де Монт, – сказал я. – Так больше по-французски, да?
Лексия кивнула головой.
– Можешь не называть меня ваше сиятельство. Для солдат Гастона я просто, Лексия, или короче – Лекс.
– Лексия у нас графиня, – сказал Гастон и снова усмехнулся. – Мой отряд входит в роту господина Бернарда Дебюсси, отца Лексии; и живём мы на территории их владений, как видишь… Лексия возглавляет отряд, когда меня нет… Наш отряд лучший в роте господина Бернарда Дебюсси, а его рота – лучшая в гвардии нашего короля. Лексия научит тебя хорошо владеть шпагой, чтобы не продырявили твою шкурку в первом же бою, Альбер де Монт… Ты должен хорошо уметь драться; у меня других воинов нет… Я много говорю, а он мало понимает по-французски… – закончил сержант Гастон, кивая в мою сторону и покидая нас…
– Ты плохо понимаешь по-французски? – спросила Лексия.
– Сейчас уже лучше, – ответил я.
– Возьми любую шпагу из бочки и одень кирасу, Альбер де Монт, я посмотрю на что ты способен.
Я взял железный нагрудный панцирь и закрепил его на себе при помощи боковых ремней, затем вытащил шпагу из песка с наиболее длинным эфесом.
Лексия тоже вытащила шпагу из бочки с жёлтым мелким песком. Мы стали в один из очерченных квадратов в углу двора.
– Хорошо, – сказала она. – Я буду нападать, а ты защищайся.
После этих слов, Лексия сделала три шага назад, дотронулась эфесом своей шпаги до своего берета, и расчертила в воздухе какую-то фигуру.
Я не стал повторять перед собой этого знака приветствия, так как не знал его; а поставил перед собой шпагу под углом в сорок пять градусов, как обычно держу бланк спиннинга…
– Лицо не трогаем. – сказала Лексия. – Можно одеть шлемы, но это лишнее… шпаги тупые…
– Понял, – сказал я.
На лице Лексии заиграла недобрая улыбка…
Она сделала стремительный выпад, и кончик её шпаги высек искру на моей груди.
– Не считай ворон, Альбер, давай ещё раз.
Лексия быстро перебросила шпагу в левую руку, и начала ей демонстративно играть при помощи кисти руки…
Я следил за кончиком шпаги, чтобы по малейшему её движению, уклониться от укола. Я первый раз в жизни дрался на шпагах и не выдерживал критического расстояния до противника…
Лексия снова сделала выпад, и, в движении, мгновенно, перебросила шпагу в правую руку, нанеся мне точный укол в область сердца. Кончик шпаги громко ударил по железному панцирю.
– Ничего страшного, Альбер, с новичками всегда так бывает… Они смотрят на кончик шпаги, когда надо смотреть на противника…
– Лучше всего выбить шпагу из рук врага сверху вниз, но для этого надо иметь сильный удар и хорошую шпагу, чтобы пальцы противника разжались… – сказал знакомый мне Николас. Он оставался в казарме по причине своего ранения и сидел рядом, на лавочке.
– Давай попробуем ещё раз, – сказал я, чувствуя, что разозлился…
Лексия усмехнулась в очередной раз, отошла чуть назад, поиграла шпагой, перебрасывая её из одной руки в другую… сделала несколько ложных шажков в мою сторону, как футболист перед финтом, и бросилась вперёд…
В этот раз я уловил момент выпада, откинул, сколько мог, свой корпус назад, и, чуть присев, выбил шпагу из рук Лексии снизу вверх ногой… Шпага упала в пяти метрах от нас… Я удачно приземлился на песок левой рукой…
Лексия схватилась за кисть правой руки.
– Прошу извинить, – сказал я.
– Ничего страшного, кисть цела, – отозвалась Лексия, – это хороший приём ты показал… У нас так не дерутся.
– У большинства рыцарей короткие ноги и толстые задницы, – сказал я. – такой приём им будет трудно сделать…
Николас засмеялся, улыбнулась и Лексия.
– А ты уже неплохо говоришь по-французски, – сказала она, и, увидела чёрные силиконовые ножны на моём стильном ремешке на джинсах.
– Это что у тебя за кинжал? – спросила она.
О! Это лучший кинжал в мире! Он пробьёт любой доспех в любом королевстве, – сказал я с самодовольной улыбкой на своей физиономии. Я всё ещё был рад тому, что выбил шпагу из рук этой самоуверенной девчонки…
Лексия засмеялась.
– А ну, попробуй вот этот фламандский панцирь пробить, – сказала она и поставила на бочку тёмную кирасу с чеканной чешуёй.
Я отошёл шагов на десять, вытащил свой "Mr. Blade", и, уверенно послал его в цель мощным броском. Нож пробил переднюю стенку кирасы, и застрял в задней, вылезши на половину своего клинка…
– Ого! Каков кинжал! – воскликнул Николас. Он, я и Лексия подошли к бочке с пробитой кирасой.
Я извлёк свой "Mr.Blade", и внимательно рассмотрел его лезвие. Оно было совершенно девственным… Я сам обрадовался такому результату. Не зря я купил этот дорогой нож и приобрёл навык обращения с ним.
– Продаёшь этот кинжал? – спросила Лексия. – Дорого дам.
– Это подарок. Продавать нельзя, – ответил я.
– Жаль, – искренне сказала девушка в голубом берете с золотыми лилиями…
Вечером этого же дня, ко мне в комнату, пришёл портной с серебристыми волосами. Он принёс шёлковый камзол и фетровую шляпу с пером.
Камзол сидел на мне очень хорошо, что чувствовал я сам, и отметил портной.
– Это подарок графа Бернарда Дебюсси, – сказал портной и повесил шляпу на крюк у камина, после чего, галантно откланялся.
Я примерил шляпу. Она была великолепна и отлично сидела на моей голове. Её можно было двигать под любым наклоном, и она хорошо держалась…
Я испытал искреннюю благодарность к вышеназванному графу.
