поскольку с помощью перлов жизни успешно лечатся травмы, что особенно ценно во время боевых действий.
Именно за сильный колодец жизни, случайно найденный Пушкиным в одном из садов Царского села, юноша и получил в подарок золотые часы.
В принципе, об источнике можно было никому и не рассказывать, но колодцы света, которые до этого использовал Александр, были временные. На этот же раз попался постоянный, и попытаться в нём что-то создавать юноша просто побоялся. Всё-таки воровать эссенцию на земле императора, это не одно и то же, что трясти яблоки в его саду. К тому же Пушкин даже примерно не представлял, как и какой перл сформировать в колодце жизни, чтобы потом его можно было самостоятельно использовать.
Поэтому, не мудрствуя лукаво, он о своей находке и точном её месторасположении рассказал директору лицея Энгельгардту, а тот сразу же поведал об этом императрице.
Елизавета Алексеевна, прознав о том, что у неё под боком учится юноша, нашедший уникальный колодец, через того же директора в качестве вознаграждения за обнаруженный источник передала часы и предложила Александру по окончании лицея подумать о карьере императорского лозоходца.
Молодой Пушкин слышал о существовании подобной службы, но, несмотря на возраст, уже понимал, что колодцы являются материальным активом и не горел желанием искать источники даже для самого императора. За годы, проведённые в лицее, юноша, как ему казалось, достиг таких вершин, к которым обычные люди идут десятки лет. К тому же, что могла дать служба при императоре, если его лозоходцы не смогли обнаружить мощный колодец даже у себя под носом? Да и насмотрелся Александр за время учёбы, как живут приближённые к Императорской семье и понял, что это не его. Посему парень отбрехался, мол, находка была случайной удачей, а затем напрочь отказался от службы при дворе.
Ответ, несомненно, вышел дерзкий, но и предложение было так себе — с непонятной перспективой бродить каждый день по государевым землям в чине коллежского секретаря в поисках колодцев. За те же семьсот рублей в год можно беззаботно протирать штаны в Коллегии Иностранных Дел и пользоваться всеми благами столицы. А это званые вечера, балы, театры, блестящее общество гусаров и привлекательных барышень. Естественно, выбор парня пал на второй вариант.
— Я так понимаю, что слово колодец используется как иносказательный и собирательный образ, — прервал моё повествование Иваныч.
— Ты абсолютно прав, — подтвердил я догадку миньона. — Они больше похожи на лужи диаметром в метр, в которые с окрестностей стекаются потоки эссенции. И Александр ещё ни разу не встречал колодцев измерения, перлы из которых могут влиять на пространство и время. Слышал, что такие образуются в Европе, но говорят, что в Москве и кур доят. В принципе, колодцев материи и движения Пушкин тоже в Царском селе не встречал, хотя из ветви движения у него имеется перл, доставшийся по наследству от прадеда Ганнибала.
— И что им можно делать? — полюбопытствовал тульпа.
— Тепло создавать в диапазоне от комнатной температуры до пламени плазменной горелки, — пожал я плечами. — В случае чего, могу медные самовары лудить да железо сваривать, как ацетиленовой сваркой.
— Можно подумать в России нынче полно нормального железа, — заметил Иваныч и тут же добавил, — А вот меди и правда хватает. Что ещё ветвь движения даёт?
— Управление воздушными массами. Это ты уже видел у моего одноклассника. Можно формировать перлы, которые будут создавать холод и вакуум. Да мало ли, на что способна человеческая фантазия. Ты пойми, этому здесь никто не учит, а если где-то и учат, то Пушкин об этом почти ничего не знает. Он лишь что-то мельком слышал да дома прочитал, что смог, сделал выводы и кое-чему сам научился.
— А какие ещё перлы создаются в колодцах материи? — не унимался Виктор Иванович. — Например, существуют уменьшающие массу предметов?
— Не только, — помотал я в ответ головой, — Можно ещё играться с твёрдостью и пластичностью материала. Но, да, изменяющие массу довольно распространённые.
— А скажи мне, Саша, Пушкин действительно так хорош, как маг, что он отказался от службы в лозоходцах?
— Отказ от службы — это скорей всего проявление юношеского максимализма, — попытался я объяснить поступок Александра, — До настоящего мага Пушкину было ой как далеко, но и занижать его успехи я не стану. Он настоящий уникум — уметь в его возрасте то, к чему не каждый маг придёт к сорока годам — дорогого стоит. Тем не менее, Александр плохо себе представлял, как создаются перлы. Просто его никто этому не учил, и спросить ему было не у кого. Склад ума у нашего Пушкина, несмотря на феноменальную память, был скорее гуманитарный, а не инженерный. Свой единственный фонарик, — продемонстрировал я Иванычу серебряное колечко с жемчужиной, — Он создал по наитию. Трудолюбиво используя метод проб и ошибок. Я попал в это тело пару часов назад, но пользуясь Сашиными знаниями, уже знаю, как можно соорудить прожектор. При этом эссенции через себя прогонять нужно будет на порядок меньше, чем в его экземпляре фонарика. Или взять те же колодцы — он мог их почувствовать, если они находились в радиусе двадцати — тридцати метров. Представляешь, сколько парень земельки должен был истоптать, чтобы найти те источники, которые он использовал?
— А отчего у тебя тогда глаза такие весёлые? — заметил тульпа моё довольное лицо и прекрасное настроение.
— Я вижу, как течёт эссенция, — расплылся я в улыбке. — Вижу, как она стекается в колодцы. Например, нам по дороге не встретилось ни одного источника. Зато в Знаменскую церковь, мимо которой мы только что прошли, устремлены такие потоки, что мне до жути интересно, какой же колодец в ней находится.
— И что тебе даёт видение потоков эссенции? Всё-таки собираешься лозоходством заниматься?
— Пока ещё не знаю, Иваныч, но догадываюсь, что жизнь мне предстоит не менее интересная, чем в нашем мире.
Никуда не спеша, я в компании галлюцинации добрел до лицея. На моё предложение вместе навестить местный лазарет Виктор Иванович с радостью согласился, и мы с ним поднялись на второй этаж. Постучав в дверь кабинета Пешеля, я толкнул дверь, пропустил вперёд миньона и следом вошёл сам.
Пушкин не раз бывал в кабинете доктора, так что у меня не вызывала удивления обстановка в комнате. Обычный рабочий кабинет. Рядом с дверью умывальник. Вдоль одной стены сервант, за остеклёнными дверками которого, стоят
