номер и стал ожидать ответа.
Как ни странно ему так же быстро ответили. Он прикрывал трубку руками и мне не было слышно о чем шел разговор.
Насколько я понял, он говорил на той дикой смеси одесского блатного и идиша, что уловить общий смысл по обрывкам было практически невозможно. К тому же он картавил еще более ярко, чем когда говорил на русском.
Он периодически смотрел в мою сторону, раскачиваясь во время разговора.
Было видно, что Рыжий немного волновался, потому что результат разговора касался и его карьеры в этой одесской «корпорации».
Наконец он закончил разговор повесил трубку и вернулся ко мне.
— Максим, я договохился. Но если ви викинете какой-нибудь фохтель, то кхупные непхиятности будут не только у вас, но и у меня. Вы увехены в том, что товар на складе?
Я спокойно кивнул.
— Да, уверен.
— Тогда поехали, — он мотнул головой тем, кто его сопровождал
— Куда?
— Как куда? В СИЗО, встхечать ваших дхузей.
Через полминуты у тротуара остановилась белая «шестерка» с номерами «44 44» ОДО.
— Максим, я договохился. Но если ви викинете какой-нибудь фохтель, то кхупные непхиятности будут не только у вас, но и у меня. Вы увехены в том, что товар на складе?
Я спокойно кивнул.
— Да, уверен.
— Тогда поехали, — он мотнул головой тем, кто его сопровождал
— Куда?
— Как куда? В СИЗО, встхечать ваших дхузей.
Через полминуты у тротуара остановилась белая «шестерка» с номерами «44−44» ОДО.
* * *
Я встретил своих улыбающихся друзей в приподнятом настроении. У меня все получилось. Свершилось небольшое чудо.
Я понятия не имел кому звонил Рыжий, но их выпустили. Появились первые предрассветные лучи солнца, так редко появляющегося в это время года над городом.
После того, как они вышли на улицу, я увидел, что среди них нет Темы. Мы обнялись со всеми по очереди. Но отсутствие моего друга омрачало чувство победы.
— А где Артем? Ребята Темы не видели?
Два Сереги, Элен и Катя переглянулись. Отца Кати держали в Москве и, по все видимости, ему оттуда не удалось договориться о подписке о невыезде.
— А что разве он не дома? Нам менты на выходе так сказали, ответила Элен, — как же я хочу помыться!
— Да, — поддержала Маша, — но нужно узнать, где Тема. Без него не пойдем.
Я оглянулся на Рыжего, который стоял и наблюдал за нами сложив руки на груди и опершись о капот белых «Жигулей».
— Кто это? — спросил Рыба.
— Да так, знакомый один, — ответил я задумчиво, — подождите минутку, ребята.
Я развернулся и направился к Рыжему. Он привстал и оттолкнулся спиной не убирая сложенных рук с груди.
— Ну, что, Максим. Тепехь дело за вами.
— Где Тёма?
— Максим, ну ви же понимаете, что мы не могли остаться совсем без стхаховки. Ваши друзья на свободе. Ви сказали, что увехены в своих действиях. Дайте мне адхеса и после пховерки я похлопочу о том, что бы ваш дхук тоже оказался на свободе. Я сделал все, что смог.
Я понимал, что у меня нет иного выхода кроме как довериться ему. Поэтому я достал бумагу, написал на бумаге оба адреса.
— Поторопитесь, промежуточный складской этаж. Через полтора часа в Универмаг начнут приходить первые работники. Когда ждать здесь освобождения моего друга?
— Прошу пхощения за непхошенный совет, но я би на вашем месте пховолил бы домой девушек и отправился бы ждать вашего дхуга домой. Если все в похядке, то его тут же отпустят. Но я не могу гахантировать, что это произойдет быстхо. Повехте, тут нет подвоха.
Сначала я ничего не ответил, смерил его взглядом потом приблизился к его уху так, чтобы ни один из сопровождавших Рыжего мордоворота не услышал произнес:
— Я человек мирный, не хочу чтобы это выглядело, как угроза, я знаю, что это означает в вашем мире. Но ни дай Бог вы меня обманете или с головы моего друга упадет хоть один волос. Борису Михайловичу, а также тем с кем он ведет дела на Брайтоне очень не понравиться. Шутка ли итальянские партнеры узнают, что на родине кто-то может не уважать их партнера.
Рыжему было крайне неприятно услышать сказанное, он даже немного отстранился от меня. Он косился и обдумывал что ответить.
Наконец он медленно произнес:
— Хохошо, я пехедам Баруху Мойшевичу, что ви имеете сказать.
— Я жду до вечера. На складе лежит связанный Медяков. Возможно он расскажет вам много интересного.
* * *
На следующее утро я понял, что мои слова так не возымели действия. Тема дома так и не появился. Одесситы решили поиграть в какие-то свои игры. Наверно Майе удалось уговорить их сделать из Темы «козла отпущения». Тем хуже для них, я свои условия сделки выполнил.
У меня не оставалось выбора. То что ребят отпустили, а Тема единственный из нас остался под следствием, следователи могли использовать для давления на моего друга.
Это я допустить не мог. Нужно было отбить его до того, как его заставят в чем-то признаться. А потом уже доказывать нашу невиновность.
В обед его должны были привезти во двор к квартире адвоката, для проведения следственных действий. Эту информацию я получил через наших общих знакомых — ребят из народной дружины.
Шансы быть пойманными были довольно велики, но решил рискнуть.
Сам пропадай, а ребят выручай. Или как там было в пословице? Рассчитывать я мог только на себя, никого из друзей или знакомых просить не желал — я уже один раз совершил эту ошибку.
Мой план был прост, показать себя Теме, дав ему тем самым подготовиться, прийти во двор, отвлечь внимание, сбежать с Темой через вторую сквозную арку.
Но ему не суждено было сбыться. На подходе ко двору адвоката я заметил черную волгу стоявшую напротив въезда. Комитетчики. Блин только их тут мне не хватало.
Я видел как водитель сидящий за рулем внимательно наблюдает за мной с тех пор как я появился на улицу Карла Маркса.
Деваться мне было некуда, не стану же я разворачиваться и убегать от них. Поэтому я принял решение спокойно пройти мимо них и зайти во двор. Пойду напролом.
Может быть они тут совсем не по мою душу. Мали ли какие у них интересы. А если и по мою,
